Глава 26
1550–1552 годы
Предсказание сэра Томаса сбылось. Граф Уорик теперь был лордом-президентом Совета и управлял Англией вместо Сомерсета. Когда Анна узнала об этом, настроение у нее еще ухудшилось. Она понимала, что от этого человека ничего хорошего ей ждать не приходится.
В противоположность Анне сэр Томас вознесся еще выше. Когда весной она посетила Блетчингли, все поместье возбужденно обсуждало важные знаки доверия, выказанные Уориком Кавардену. Ему был дарован дом в Блэкфрайарсе, которым он уже давно пользовался как смотритель пиров. Сейчас сэр Томас находился в отъезде, занимался усилением гарнизона Тауэра, чтобы государственных преступников содержали под более строгим надзором. Вероятно, правительство ожидало неких протестов в связи с отстранением от должности Сомерсета или, может быть, нервничало после прошлогоднего народного бунта, вызванного огораживанием общинных земель. Когда Анна тайком заглянула в амбар, то заметила, что запас оружия в нем уменьшился, однако его хватило бы на небольшую армию.
Кавардена также сделали хранителем дворца Нонсач, построенного королем Генрихом в каком-то фантастическом стиле, как слышала Анна, откуда и его название — Несравненный или Жемчужина Королевства. Анна никогда там не бывала, поэтому, когда сэр Томас в свойственной ему повелительной манере прислал гонца с приглашением ей и ее приближенным посетить банкет, который он там устраивал, так как соскучился по удовольствию общения с миледи Анной в Блетчингли — ну и нахал! — любопытство победило.
К удивлению Анны, банкет был устроен не во дворце, который оказался вовсе не таким огромным, как она ожидала, и напоминал обычный большой дом с турретами и зубчатыми стенами, по крайней мере сзади. Дворец она осмотрит позже, когда отправится туда ночевать. А пока ее и Отто вели через парк в банкетный дом, поставленный на высокой платформе на высоком месте. Это было восьмиугольное здание с деревянным каркасом, похожее на крепость и окруженное низкой кирпичной стеной. Подобрав серебристые юбки, Анна поднялась по одной из трех лестниц ко входу и удивилась, обнаружив, что внутри дом ярко освещен и богато убран гобеленами, которые, как она подозревала, взяли из дворца. Стол был уставлен всевозможными изысканными яствами, из маленького каменного фонтанчика, встроенного в стену, лилось вино. Эта роскошь стала для Анны неприятным напоминанием, что сама она уже не может позволить себе принимать гостей на широкую ногу, ибо глубоко увязла в долгах. Она отбросила эту гнетущую мысль, улыбнулась Отто и смешалась с толпой гостей, решив, что на один вечер забудет о своих проблемах.
Вскоре все приглашенные уже оживленно болтали и с каждой минутой становились веселее и веселее. Анна стояла у камина и разговаривала с Кэтрин Эшли, которая ради такого случая приехала сюда из своего дома недалеко от Хивера. Они вспоминали свадьбу Кэтрин, как вдруг Анна заметила, что рядом с ней появился хозяин торжества. Сэр Томас ждал, пока она заметит его. Анна неохотно извинилась перед своей собеседницей и протянула ему руку для поцелуя со словами:
— Сэр Томас, я должна поблагодарить вас за превосходное гостеприимство.
— Я рад, что ваше высочество почтили меня своим присутствием, — громко, чтобы все услышали, сказал он.
Каварден никогда не упускал возможности показать всему миру, как высоко он вознесся.
Потом сэр Томас склонился к уху Анны, чем немало удивил ее.
— Ваш приезд доставляет мне удовольствие и в более личном смысле, — пробормотал он. — Миледи, давайте забудем о наших разногласиях. Мы с вами давно дружим, и мне хотелось бы, чтобы наши отношения переросли в нечто большее.
Анна уставилась на него. Какая дружба? Скорее, самонадеянность с его стороны и раздражение, смешанное с возмущением, — с ее. Теперь он действительно зашел слишком далеко.
— Сэр Томас, мне кажется, вы немного перебрали с вином, — мягко сказала Анна. — Я забуду об этом разговоре, и вам следует поступить так же.
Не говоря больше ни слова, она отошла от него и со стучащим сердцем стала разыскивать Отто. Какая гадость! Анна чувствовала себя замаранной. Как мог этот человек рассчитывать, что она когда-нибудь снизойдет до того, чтобы стать его любовницей? Ведь именно это он предлагал, раз его жена была жива-здорова. Ради Бога!
Остальную часть вечера Анна старательно избегала сэра Томаса. Ближе к полуночи у нее начала побаливать голова от вина и громких разговоров, и Отто вывел ее на улицу подышать ночным воздухом.
— Давайте извинимся и уедем, — предложила Анна. — Я не хочу ночевать во дворце. Потом объясню вам почему.
— Мы можем найти гостиницу где-нибудь по дороге, — с улыбкой сказал Отто.
Внутри у Анны расцвело давно подавляемое чувство.
— Вы попрощаетесь с сэром Томасом и поблагодарите его от моего имени? — попросила она. — Я не хочу встречаться с ним.
Отто прищурился:
— Он навязывал вам свое внимание? Если это так, я проткну его шпагой. — В его словах была только доля шутки.
— Сэр Томас проявил свою обычную заносчивость, — ответила Анна. — Дуэль тут не нужна.
Она откроет Отто правду позже, когда они окажутся на безопасном расстоянии.
— Я пойду теперь же, — сказал Отто, оставив ее наслаждаться покоем залитого лунным светом парка. — Я нигде не смог его найти, — отчитался он по возвращении. — Попросил его жену передать ему наши прощальные слова. Пойдемте искать вашу карету.
Карета ждала их в нескольких ярдах впереди, там, где были привязаны лошади всех гостей. На козлах позевывал Иоганн.
— Надеюсь, вы хорошо провели вечер, миледи, — сказал он, сбрасывая с себя сонливость.
Анна удержалась от порыва обнять сына.
— Да, благодарю вас, Иоганн.
Они забрались в карету, и Отто накрыл ее колени бархатным покрывалом.
— Я приметил одну гостиницу в Банстеде, — крикнул он Иоганну.
— Ja, я видел ее. Отвезу вас туда.
Когда они проезжали мимо банкетного дома, Анна увидела сэра Томаса: тот стоял снаружи и с печальным видом вглядывался в даль. Может быть, он по-своему любил ее?
Анна повернулась к Отто, и тот заключил ее в объятия. Она шепотом рассказала ему, что случилось, и почувствовала, как ее любимый напрягся от гнева, который она успокоила поцелуями и ласками.
В ту ночь под крышей старой гостиницы Анна снова позволила ему любить себя, насколько осмелилась.
К началу весны Анна поняла, что так больше не протянет. Ее финансовое положение стало совсем отчаянным, и она серьезно подумывала о возвращении в Клеве. Это сулило ей жизнь под бдительным оком Вильгельма и утрату независимости, но дало бы отдых от постоянного гнета забот. Вильгельм мог даже позволить им с Отто пожениться. Иоганна и остальных своих немецких слуг она заберет с собой.
Анна написала брату, как плохо обстоят у нее дела, и обрадовалась, когда тот сразу прислал обратно в Англию доктора Крузера с приказанием настоять на том, чтобы Совет спас ее от финансовых затруднений.
