Харст поспешил утешить ее:
— Мадам, мне сказали, он отсылает вас в Ричмонд, дабы уберечь от морового поветрия в городе.
— Я не слышала ни о каком поветрии в Лондоне. По словам моих дам, король до смерти боится болезней и уезжает на безопасное расстояние при первых признаках эпидемии. Он разве тоже уезжает?
— Не могу сказать, мадам.
— Доктор Харст, боюсь, это лишь предлог, чтобы убрать меня с дороги.
— Мадам, я так не думаю! Мне кажется, мотивом была забота о вашем благополучии. И по-моему, вам не из-за чего расстраиваться. К тому же Ричмонд не так уж далеко от двора. Говорят, до него меньше двух часов езды по реке.
Анну это совсем не убедило.
— Доктор Харст, при дворе ходят слухи, и в городе тоже, что король хочет заменить меня на Кэтрин Говард, так же как он отказался от королевы Екатерины ради королевы Анны и от королевы Анны ради королевы Джейн.
— Мадам, это просто слухи. Я не слышал ничего такого, что подтвердило бы их, уверяю вас. Прошу, не тревожьтесь больше. Я приеду навестить вас в Ричмонде, и если за время вашего отсутствия узнаю что-нибудь, что меня встревожит, то сообщу вам.
Слова его звучали утешительно, но в глазах посла Анна прочла тревогу и душевного покоя не обрела. С тяжелым сердцем готовилась она покинуть Уайтхолл. Утром в день отъезда к ней пришел Ратленд и сообщил об ожидающей ее барке.
— Его величество просил меня передать вам, что он приедет к вам в Ричмонд через два дня.
Какое облегчение! Тревога Генриха за нее была искренней.
— Я удивлена, что сам он не едет теперь, чтобы избежать поветрия.
— Поветрия? — Ратленд выглядел удивленным. — Мадам, сейчас нет никакой эпидемии.
— Странно, — упавшим голосом проговорила Анна. — Доктору Харсту сообщили, что меня отсылают во избежание мора.
Ратленд, похоже, не знал, что сказать.
— Если никакой моровой язвы нет, почему меня отсылают из города во избежание болезни? — не унималась Анна.
— Мадам, на этот вопрос я не могу ответить. Вероятно, доктор Харст ошибся. Вас отсылают ради вашего здоровья, потому что там чистый воздух. Так мне сказали.
Ратленд знал больше, чем говорил, в этом Анна не сомневалась. И теперь она была совершенно уверена в том, что Харста обманули.
— Его величество увидится с вами через два дня, — оживленно проговорил Ратленд.
— Я буду ждать этого, — с надеждой отозвалась Анна.
Однако, как только барка отчалила от пристани, изгнанницу охватили дурные предчувствия.
Несмотря на беспокойство, Ричмонд показался Анне маленьким раем на земле. Пока барка плавно скользила по Темзе на запад, впереди начал вырастать прекрасный дворец. Его отличало большое количество эркерных окон, сказочных башенок и турретов, над которыми возвышались увенчанные золочеными флюгерами купола, напоминавшие по форме колокол. Здание окружала мощная кирпичная стена, а позади нее раскинулся огромный олений парк.
Вскоре Анна была вынуждена признать, что иметь в своем распоряжении этот маленький рай просто чудесно. Здесь она могла спокойно бродить по внутренним дворам, сидеть у фонтанов, никем не потревоженная, и дышать ароматным воздухом в красивых садах с душистыми травами. На следующий день пошел дождь, и она гуляла вокруг сада по крытой аркаде, а потом обследовала главную башню, где располагались королевские апартаменты, созданные отцом Генриха. Ее покои находились на втором этаже, комнаты Генриха — на первом. Анна послушала мессу в богато убранной капелле, после чего полистала великолепно иллюстрированные бесценные манускрипты в библиотеке.
— Печально, что король теперь редко здесь останавливается, — сказала леди Эдгкумбе.
Она находилась при Анне вместе с леди Ратленд; обе они сопровождали королеву на прогулке по липовой аллее.
— Меня это удивляет, ведь здесь так красиво, — отозвалась Анна.
— В начале правления он часто бывал здесь, — подключилась к беседе леди Ратленд.
— Почему же теперь не приезжает?
— Он предпочитает свои более современные дворцы, вроде Хэмптон-Корта и Уайтхолла, где все королевские апартаменты находятся на первом этаже по французской моде. А эта башня теперь выглядит такой устаревшей.
— Меня это не волнует. — Анна улыбнулась. — Я выросла в старинных замках и нахожу Ричмонд прелестным.
Глава 15
1540 год
Анна пыталась широко смотреть на вещи и убедить себя: нет ничего плохого в том, что ее отправили в это прекрасное место. Она напомнила себе, что завтра приедет Генрих, и тогда станет ясно, как обстоят дела, хотя с Генрихом никогда нельзя быть ни в чем уверенной.
На следующий день Анна ждала, считая часы и пытаясь вычислить время прибытия короля. Когда стало темнеть, она приняла как данность, что ее вместе с Ричмондом забыли, бросили…
Но кое-кто все-таки появился: два человека, которых она очень хотела увидеть.
Вечером, когда Анна уже измучилась отчаянными мыслями о том, почему не приехал Генрих, объявили о прибытии леди Марии и леди Елизаветы. Невысокая худенькая молодая женщина, роскошно одетая и увешанная украшениями, вошла в комнату, держа за руку хрупкую девочку с ярко-рыжими волосами, необыкновенно старым для такого юного создания личиком и степенными манерами, вовсе не соответствующими ее шестилетнему возрасту. Обе сделали изящные реверансы.
— Миледи Мария, миледи Елизавета, добро пожаловать! — провозгласила Анна, думая, не явилась ли старшая из них как посланница короля? — Как я рада наконец-то встретиться с вами!
— Ваша милость, мы едем в Уайтхолл, и я подумала, нужно воспользоваться возможностью познакомиться с вами. — Мария говорила хрипловатым низким голосом и при этом напряженно всматривалась в собеседника, что немного смущало.
Не было сомнений в том, чья она дочь: рыжие волосы, голубые глаза, хотя черты лица несколько грубее, чем у Генриха. Ясно, она пришла не по велению короля, и Анна пала духом, но все равно это было желанное развлечение. Пока герцогиня Ричмонд водила Елизавету на горшок, Мария тепло поздоровалась с дамами Анны, особенно со своей кузиной Маргарет Дуглас, и сказала Анне:
— Леди Маргарет была одно время моей фрейлиной.
— Пока меня не заставили служить Анне Болейн. — Маргарет скривилась.
Мария напряглась.
— Эта женщина причинила моей матери и мне много горя, — горячо проговорила она.
— Я слышала, что королева Екатерина была очень милостивой и добродетельной леди, — ласково сказала Анна.
— О да! — выдохнула Мария. — Она была прекрасной матерью и до конца осталась верна своим принципам. Скорее встретила бы ужасную смерть, чем отреклась от них. Анна Болейн проявила невероятную жестокость по отношению к ней и ко мне. Это из-за нее мой отец порвал с Римом. Я постоянно молюсь, чтобы однажды он примирился со святым отцом.
