Леон поймал мою руку и поцеловал. В раскрытую ладонь. Совсем как Эдгар. Меня словно током ударило — таким интимным показался этот жест.
— Не надо, — мягко забрала руку.
— Всего лишь благодарность за понимание, — обдаёт меня холодом далёких гор.
— Всё равно — не нужно, — прошу я и ухожу.
Нужно будить детей. Узнать, как там Синица. Я вчера была слишком занята побегом, встречей, разборками с Эдгаром и совсем забыла о подруге. А её здесь нет. Значит, она всё же отправилась в общежитие.
Проснувшаяся совесть накрывает меня с головой. Может, Эдгар её выгнал? Разозлился?.. Как бы там ни было, нужно жить дальше. И никакие ссоры не отменяют повседневных дел. Всё наладится. Я уверена. А если не уверена, значит буду воспитывать в себе позитивное мышление по системе Лины Синицы. Сейчас самое время заняться именно этим. Хоть я и не верю в Мироздание.
59. Тая
Больше не было ни Вени, ни Андрея. Были два хмурых столба с бандитскими рожами. Вежливые, как английские джентльмены.
— Не положено, — твердили они как два попугая. — Если вы хотите выйти, Таисия Дмитриевна, спросите разрешения у мужа.
Так я стала пленницей в золотой клетке. Таисия Дмитриевна. Непривычно и обидно.
Эдгару я позвонила, но телефон его — вне зоны доступа. Я не могла поехать ни в университет, ни выйти на улицу, подышать воздухом или погулять с детьми. Хорошо, что у меня не экзамен.
— Лин, где ты пропала? — подруге дозвонилась я быстро.
— Уехала я, Тай. Нечего мне делать с вами. Одни нервы. Ты вчера, подруга, не просто удрала, а подставила всех по полной программе. И меня, что ничего не сказала, и Ольку — до сих пор её трясёт. Чтоб я этого Игоря и на пушечный выстрел рядом с ней не видела. Она не рассказывает, что там случилось, когда он из неё подробности вытряхивал о твоём доблестном побеге, но Ольку от него колбасит, как на американских горках. Я и уехала, как только она мне позвонила и рыдала в телефон. Я никому на фиг не нужна — позволили умотать. Ну её, Тай, твою богатую жизнь с Гинцем. Одно ясно: он тебя любит. Или ценит, как драгоценный экспонат в своей кунсткамере. Не вернусь — и не проси. И не приеду, нет, чтобы тебе сопли подтирать. Заварила кашу — разбирайся сама, ладно? Сейчас третий — лишний в вашем противоборстве с Эдгаром.
Вроде и жестоко. И обидно. Но справедливо. Линка не умеет выкручиваться. Режет правду, какой бы она ни была неудобной.
Оказывается, я не привыкла сидеть спокойно. Особенно, когда меня ограничили в передвижении. Пыталась учить — экзамен на носу. Кажется, что-то оставалось в голове, но мысли бродили очень далеко.
От скуки и безделья затеяла уборку. Сама. Помощь Иды не приняла. Пусть на кухне, а я лучше пыль по углам да закуткам вымету. Если бы ещё точно так можно было всё остальное из себя вытряхнуть…
Эдгар не позвонил. Телефон у него не включился. Может, это такое наказание? Чтобы я поняла и прочувствовала, каково было ему, когда я исчезла? Нет, Эдгар не такой. Это слишком низко для него. Он не опустится до подобной ерунды. Но телефон молчал. Эдгара всё не было. Томительно длинные часы.
Я бродила по дому. Смотрела в окно. Читала учебники. Зубрила. И опять смотрела в окно, усевшись на подоконнике в большой комнате. На широком подоконнике, где я умещалась полностью. Пристроилась с подушечкой под спиной.
На улице — лето. В окно врывается тепло. А на душе моей осень с хмурыми дождями и жёлтыми листьями.
Вечером, когда я уложила Марка и Настю, в комнату неслышно пробрался Леон. Сел в отдалении на подлокотник кресла. Болтал ногой.
— Я побуду с тобой, можно?
На самом деле, он не спрашивал, хочу ли я его видеть. Он просто пришёл и расположился поудобнее. Пожимаю плечом. Пусть. Ему тоже одиноко в этом доме.
— Не переживай. Он вернётся. К таким девушкам, как ты, всегда хочется возвращаться. Мне жаль, что он не понял и не оценил. Или ещё не дозрел, хоть и взрослый мужик.
— Не надо об этом, Леон, — прошу, потому что не хочу ковыряться в своих проблемах с ним. Он не подружка, чтобы обсуждать подобное.
Моя семейная жизнь не самый лёгкий вопрос. Что понимает в этом он, мой ровесник? Ровным счётом ничего. Как и я. Многому нужно учиться и прислушиваться. Пока я знаю одно: сердце моё с мужчиной, которого я люблю. А всё остальное — слишком много беспорядка. Здесь недостаточно сделать генеральную уборку и вычистить пыль из углов. Намного сложнее и тоньше. Но как — пока не научилась. Да и нужно ли?..
Нужно — для меня. Я так чувствую. Захочет ли Эдгар подбирать кирпичи и строить наш совместный домик — не знаю.
— Думаешь, я не тот, кто может говорить об этом? — в голосе Леона рвётся сарказм наполовину с горечью. — Считаешь, я слишком неопытен, чтобы давать советы или беседовать?
Я складываю руки на груди и смотрю ему в глаза. Он похож на Эдгара внешне, но другой. Каким был мой муж двадцать лет назад? Уже не узнать. Я понимаю лишь одно: он умел любить. У него была жена. И, кажется, вместе с ней осталось его сердце. Там, в далёком прошлом.
Может, он был таким же, как Леон. Пытливым. Наверное, чутким. Более искренним и порывистым. В Эдгаре хватает огня, но это тяжёлое тёмное пламя. Зрелое и, наверное, мрачное, аскетическое, скупое на эмоции. Но был бы он Эдгаром Гинцем, моим Эдгаром, если бы был другим? Смогла ли я полюбить мужчину с иным набором душевных качеств?
— Дело не в этом, Леон. Есть места, куда самому можно заходить, снимая обувь и надевая белые носки. И то нет гарантии, что белое не измажется. А уж кому-то вламываться в сапогах с улицы и подавно нельзя. Не обижайся. Это не потому, что ты сидишь здесь со мной, и я тебя отчитываю. Подобное я сейчас сказала бы любому человеку. Тебе, Линке Синице, Ольке. Я должна сама во всём разобраться, понимаешь? Без советов и подсказок. И уж если сделаю ошибки, то пусть они будут только мои. Чтобы я никого не смогла обвинить в своих неудачах.
— Ты удивительная девушка, Тая, — Леон улыбается светло. Открытый. Чистый. Таким я сейчас его вижу. Прямой. — Эдгар бы не стал слушать маму, если бы не ты. Не помог нам. Поэтому я благодарю тебя и восхищаюсь тобой. Ты сумела его расшевелить. Пробудить лучшие качества. Наверное, они всё же есть в моём брате.
Я хочу возразить, но Леон останавливает меня раскрытой ладонью.
— Дай я договорю. Пожалуйста. Мне трудно произнести эти слова, но я всё же попытаюсь. Вы помогли нам. Мне и Марку с Настей. Да что там — маме тоже. Дали передышку. Время, чтобы всё утряслось. Ты ли, он ли — не важно. Уж если искать правду — она посередине. Не одна Тая. Не один Эдгар. А именно вы вместе. Вдвоём. Ни ты бы не смогла в одиночку помочь. Ни Эдгар бы не согласился. А вместе — да. В этом сила. Но я вижу: между вами что-то не то происходит. Не спрашиваю ни о чём, ты ведь не расскажешь ничего, правда? Поэтому хочу, чтобы ты знала. Я нашёл работу. Снял комнату. Через несколько дней ухожу отсюда. Ещё немного — и мама вернётся. Оформит пенсию на малышню. Заберёт Настю и Марка. И если вдруг что-то пойдёт не так и тебе понадобится помощь, всегда можешь рассчитывать на нас. На меня.
