Пролог. Ты для меня под запретом
Он так и не появился.
Похоже, что здесь собрались все обитатели крепости, и только проклятый лекарь не счел нужным прийти. Да кем он себя возомнил? Даже я, принц, пришел на торжество.
В который уже раз я обшарил пеструю толпу взглядом. Многие были в масках — грубых, деревянных, кое-как размалеванных краской. Во все стороны торчал свалявшийся мех. Но среди них точно не было Рэйдена. Я бы узнал его стройную фигуру и изящные движения даже сквозь слои маскарадных одежд.
Он бы наверняка отличался от всех здесь присутствующих.
Если бы мы были в столице, я бы повел его на главную городскую площадь, где торжество приобретало невиданный размах. Мы бы оба надели маски и могли, не скрываясь, прикасаться друг к другу. У всех на виду. Я бы прижимал его к себе и, сдвинув маску вверх, целовал бы его бледную кожу. Изгиб шеи, подбородок, местечко за ухом. А он бы цеплялся своими длинными тонкими пальцами за мою одежду и тихо стонал. Так, чтобы слышал только я. Он бы умолял меня прекратить, остановиться, а сам бы прижимался теснее.
Я бы продолжал его мучить, обводя языком пухлые губы, пока ладони гордеца не начали бы свой путь по моему телу. Пользуясь тем, что на мне несколько слоев праздничных халатов, он бы запустил прохладные ладони под них, погладил бы мою грудь, живот. Тяжело дыша, направил бы пальцы ниже, к бедрам, чтобы сжать уже налившийся кровью и готовый для него член…
Восторженный вскрик толпы выдернул меня из фантазий. Я тяжело глотнул ночной воздух, понимая, что возбудился только лишь от мыслей о хитром мерзавце.
Где он? Почему не пришел? Именно сегодня я осмелился признаться…
Не могу без него. Понимаю, что это неправильно. Ненормально. Противоестественно. Но не могу.
Это то, чему у меня не получается противостоять. Меня тянет к нему, не смотря на все запреты.
Я не хочу никого другого. Меня не возбуждают ни женщины, ни другие мужчины. Только он. Я устал с этим бороться. Не хочу больше мучиться от того, что какой-то испорченный.
Это все равно не помогает. Я хочу прижать его к себе. Ощутить обнаженной грудью его грудь. Услышать тяжелое дыхание и гулкое сердцебиение. Почувствовать его губы на себе и самому покрыть поцелуями его тело. Узнать, какой он на вкус.
Я в ярости саданул кулаком по деревянному столбу. На веревке, привязанной к нему, закачались нити бисера и тканевые ленты.
Я должен увидеть его. И все рассказать.
Тяжело сглотнув, я направился к его башне. В полукруглых окнах горел свет, а на одной из занавесей дрожали две тени.
Нет… не может быть… Он с кем-то. Не пошел на праздник, потому что развлекается с Эйкой?! Но она точно была на празднике и не скрывала своего лица. Тогда кто с ним?
Он свел меня с ума, а сам выбрал другого. Или другую… Плевать!
Нарочно замедляя шаг, я подошел к башне. Внутри разгоралось пламя ярости и желания. И я не представлял, как с ними справиться.
Тело начала сотрясать дрожь. Я хотел его… Хотел терзать упрямые губы, целовать плоский живот. Хотел быть внутри него. Любым доступным способом. Хотя бы во рту, если он не позволит взять его сзади.
Меня бросило в жар. Почему он не женщина?! Все было бы настолько проще.
Нет, не было бы.
Пусть будет, кем угодно. Главное, чтобы только моим!
Я преодолел длинные ступени, сходя с ума от пьяного шума в ушах. Сдерживаться становилось все труднее. Он что, околдовал меня? Напоил каким-то зельем, лишив рассудка?
А я, дурак, мучаюсь от сжигающей агонии.
Я зашел за поворот и остановился. На потолке был криво вычерчен какой-то алхимический символ, от которого исходил яркий голубой свет. А на столе, где обычно валялось все подряд, стояли десятки крошечных пузырьков с искрящимися разноцветными песчинками.
Значит… он все-таки собирался идти на праздник. Даже туманную пыль приготовил. Почему тогда не пошел?
Тяжелая дубовая дверь была приоткрыта, и из лазарета доносились едва слышные голоса. Женщина… У Рэйдена была женщина!
Я все-таки был прав! Он не пошел на праздник, потому что тайно встречался с кем-то.
Проклятый маленький сластолюбец. Да как он смеет?! Сначала бросает на меня свои зазывные взгляды, а потом…
Я шагнул к двери и заглянул в щель.
Все внутри пылало от золотисто-алого и голубого света. Рэйден украсил лазарет десятком крошечных разноцветных фонарей. Я представил, как их блики скользили бы по его бледной коже, пока он нежился бы на смятых простынях.
Но, кажется, мое место рядом с ним было занято.
Я не видел Рэйдена. Но его собеседницу разглядел хорошо.
Айми. Что ей нужно?
— Оставьте его! — Она зашипела, как разъяренная змея.
— Не понимаю, о чем вы, госпожа Айми. — От холодного высокомерного голоса Рэйдена мне стало так жарко, что захотелось сбросить одежду.
Перед ним. Нет, чтобы он сам все с меня снял. Я сжал кулаки, пытаясь справиться с этим безумием и понимая, что тону в нем еще больше.
— Все видят, как вы смотрите на господина Вана! Соблазняете его своими греховными взглядами!
Он… действительно смотрел на меня так? Разве не с презрением и насмешкой?
— Я смотрю на всех одинаково, госпожа Айми.
Ну нет, маленький лгун. Теперь ты не отвертишься.
— Меня вам не провести! Я вижу, как вы раздеваете его глазами и норовите прикоснуться. Так вот предупреждаю сразу: господин Ван мой! Вашим он не будет никогда. Не смейте даже пытаться его соблазнить. Он не из тех, кто увлекается мужчинами.
Кажется, как раз из тех. Если бы только до этого мне нравились другие мужчины. Тогда было бы проще признать свою тягу к лекарю. Но мне никто не нравился! Ни мужчины, ни женщины — никто, кроме него.
И кажется, его пора спасать от Айми.
— Может, он и не увлекается мужчинами, но вы его тоже не интересуете, госпожа Айми.
Кажется, я поторопился. Он и сам вполне может с ней справиться. Но я хотел его защитить. Не дать в обиду. Пусть даже женщине, которая слабее его.
— Мы проводим вместе ночи! И поверьте, господин Рэйден, я ласкаю его так, как никогда не сможет мужчина. А вы — тем более.
Ну, все! Пора с этим заканчивать. Она наговорила уже достаточно.
— Госпожа Айми, зачем вы сюда пришли? — Я слышал в голосе Рэйдена раздражение. Неужели, он все-таки поверил?
— Чтобы вы перестали искать внимания господина Вана.
— Я буду делать то, что посчитаю нужным. Если думаете, что можете мне указывать, то вы ошибаетесь.
