Ясуо смотрел на нее с удивлением, а Дайске — с мрачной ненавистью.
Сквозь зубы он выдавил:
— Он ушел.
Катарина замерла на месте, ощущая леденящее прикосновение капель к своей коже. Мокрая ткань облепила тело, как тугие веревки.
— Ч-что?
— Он ушел. Из крепости. Совсем.
— То есть… то есть, как это «ушел»?
Ясуо зажег несколько свечей. Катарина осмотрелась. Внутри действительно было пусто. На кровати, укрытый ворохом покрывал, кто-то лежал. Бросившись туда, Катарина сдернула одно из покрывал и столкнулась с пустым взглядом в прорезях маски для Джеоншина. Кое-как обернутое одеждой тело мерцало алым. Марионетка? Еще одна марионетка?!
— Что все это значит?! — Катарина требовательно посмотрела на алхимика. Кажется, сейчас она снова на него набросится. Его нос уже начал заживать, а значит, следовало сломать его окончательно. — Что вы снова натворили?!
— Натворил? НАТВОРИЛ?! Я расхлебываю то, что заварили ВЫ.
— А я-то тут причем?!
— Он ушел из-за вас!
Они уже орали друг на друга, перекрикивая и шум дождя, и скрежет деревьев под порывами ветра.
Катарина подскочила к алхимику и со всей силы врезала ему пощечину, а затем схватила за грудки и встряхнула:
— Что вы такое говорите?! Куда он мог уйти?!
Алхимик отодрал ее руки от себя и толкнул.
— Ушел на запад, по ту сторону крепости!
На запад… Туда, где лежат земли Короля Мертвых? Но… но зачем?
— И это только ваша вина! — Алхимик ткнул в нее пальцем.
Не веря в то, что слышит, Катарина переспросила:
— М-моя?
Как он мог уйти, не сказав ей ничего? Нет-нет-нет…
Даже не увидевшись напоследок?
Ясуо хмуро посмотрел на Дайске:
— Отдайте ему письмо.
— Письмо? — Катарина зацепилась за это слово, как за единственное знакомое в мире.
— Ничего он не оставлял. — Дайске скривился, глядя на нее с нескрываемым презрением.
Ясуо цокнул языком, покачал головой и быстро прошлепал к низкому столику, на котором были разложены какие-то свитки, книги и алхимические порошки. Выудив из горы бумаг какой-то крошечный клочок, Ясуо протянул его Катарине.
Это был василиск. Маленький крылатый василиск, сложенный из бумаги. Размером с ее ладонь. Невероятно искусный, словно живой, даже несмотря на то, что был плоским.
Дыхание застряло в горле, а ладони предательски дрожали.
Конечно, он же принц… Наверняка обучен тысяче вещей, о которых она даже не подозревает.
С трудом шевеля одеревеневшими пальцами, Катарина разобрала фигурку.
Ровные столбики иероглифов поражали своей красотой. Каждый был словно отдельным произведением искусства.
Катарина погладила пальцем гладкие чернила. Каждый идеальный росчерк был частью Ван Лина — размашистые линии, постепенно утолщающиеся, превращающиеся в другие линии. Его каллиграфия была подобна занятию любовью: порывистая и нежная, заставляющая часто дышать и жаждать освобождения.
Катарина заставила себя вчитаться в смысл слов.
«Я найду для вас все ночные цветы, какие только существуют. А потом заберу в свой дворец. Сосновый лес.»
Вот же упрямый дурак! Она ведь сказала, что ночных цветов не существует! Ну куда, куда он пошел?! И что значит эта странная приписка в конце? Сосновый лес… Это подсказка, куда он ушел? Но здесь нет поблизости никаких лесов.
И с той стороны крепостной стены тоже нет.
Катарина тихо произнесла:
— Сун… линь…
Боги, это же его имя! Его настоящее имя. Сунлинь. Проклятый принц с именем таким же идеальным, как и он сам. Конечно, он ведь не мог раскрыться перед всеми.
Господин Ван Лин оказался принцем Сунлинем. Злодеем, похитившим ее сердце и душу.
Катарина вскинула голову:
— Скорее, на стену! Мы еще сможем его остановить! Он ведь не мог уйти далеко.
Дайске закатил глаза:
— Он ушел в тот же день, когда мы вернулись из деревни. Вечером.
— В тот же день? В тот же… Уже больше недели прошло! И вы его не искали?!
Дайске криво усмехнулся:
— Если он не хочет, чтобы его нашли, то никто и не найдет.
— Тогда чем вы тут, демоны побери, все это время занимались? Можно же было как-то… как-то отследить. Вы же алхимик! И откуда взялось… это? — Она указала на марионетку, безвольно лежащую в кровати.
— Мы, господин лекарь, пытались решить проблему, которую вы заварили. Он не вернется, пока не сделает то, что задумал, а это значит, что нам нужна его замена.
— Что?
Все, что говорил алхимик, никак не укладывалось в голове. Это был просто набор слов, которые она не могла связать воедино.
— Господин Ван ушел, но проблемы в крепости остались. Люди уже начинают что-то подозревать. Все ждут, когда он появится, когда сместит генерала и возьмет управление крепостью и гарнизоном на себя. Мы не можем сказать им, что он просто ушел выполнять капризы искусившего его лекаря.
Катарина направилась к выходу, но Дайске и Ясуо удивительно слаженно преградили ей дорогу:
— Куда это вы? — Алхимик смотрел на нее с нескрываемой неприязнью, но Катарине уже было все равно.
Она вернет этого глупца обратно и прикует цепями к себе! А потом покроет все его тело поцелуями так, что не останется ни одного местечка, ни одной родинки или шрама, которые она не познает.
— Вернуть его в крепость.
Дайске вздохнул и развернул ее обратно:
— Вы останетесь здесь и поможете мне не допустить краха.
— Вы не понимаете! — Катарина оттолкнула алхимика: — Он там совершенно один. По ту сторону крепости нет никого! А кто уходил, больше не возвращался.
— О, поверьте, господин Ван вернется, да еще и в полном здравии. Вам его уже не догнать. Если кто и умрет на той стороне, то это будете вы.
— Господин Дайске прав. — Ясуо горячо закивал. — Вами мы жертвовать не можем. Нужно о людях подумать.
Катарина в отчаянии прикрыла глаза:
— Чего вы от меня хотите?
Дайске подошел к постели и коснулся марионетки:
— Помогите создать двойника Господина Вана. Я знаю, что вы сохранили маску. У меня получилось воссоздать заклинание, но нужна ваша кровь. Видимо, у вас она какая-то особенная. Моя не работает. А нам нужен разумный двойник.
Катарина обернулась к алхимику, не совсем понимая, о чем он говорит:
