Что ж, пора менять свою жизнь. Катарина загнала пахнущее кровью воспоминание в самый дальний уголок сознания, где было холодно, и прятались самые страшные и мрачные моменты из ее жизни.
Она не знала, какая судьба должна ее найти, но чувствовала, что время пришло. Полтора года земли Короля Смерти звали ее. Тихо шептали, маня обещанием… Обещанием, что там она будет на своем месте. В последнее время сопротивляться этому зову становилось все сложнее.
Катарина захлопнула дневник и нашла свою походную заплечную сумку. Она и понятия не имела, что может понадобиться в землях Смерти, а потому брала то, что обычно собирала для похода в Мертвый Лес. Возможно, она сможет найти поистине невероятные растения для лекарств. И для алхимии.
С гулко стучащим сердцем Катарина подошла к столу, где по-прежнему лежало оружие королевского посланника. Когда они с Джуном рассматривали длинные и острые лезвия мечей, украшенные животными драгоценные рукояти и кинжалы, каких прежде она не видела, один из них особенно запал ей в душу. Изогнутое волнами лезвие с рукоятью в виде единорога, вставшего на дыбы.
Осторожно Катарина вытащила кинжал и спрятала в свою сумку. Мало ли что ждет ее землях Короля Смерти — защита ей понадобится. Управляться с мечом она не умеет, а так хоть какая-то уверенность.
Чтобы никому не попасться на глаза, фонарь брать Катарина не стала. На цыпочках, стараясь не наступать на скрипучие половицы, она выбралась из башни и поспешила к Западным Вратам.
Павильон Бурь и павильон Дождей темнели мрачной темнотой. Похоже, господин Ван все еще спал. И это было очень хорошо. По крайней мере не увяжется за ней.
Насмешливый голос тихонько прошептал: «Ты же хочешь, чтобы он увязался. Хочешь, чтобы пошел вместе с тобой. А еще больше хочешь, чтобы схватил и обнял, прижал крепко-крепко. А потом утащил к себе и уложил рядом, не выпуская из сильных рук».
Катарина зло закусила губу. Он поселился в ее голове навязчивыми мыслями, горячей кожей и запахом желанного мужчины. Наверное, его губы обладали особой алхимической силой. Она поцеловала его и лишилась рассудка. Поцеловала и… начала желать большего.
В отчаянии Катарина сорвалась на бег. Миновала оба дома и вышла в купальный двор. Под старым прохудившимся навесом стояла массивная бочка. Над ней застыли два небольших дракона с раззявленными пастями. Они были чуть шире руки Катарины, и в темноте казались до мурашек похожими на василиска, встреченного в Мертвом Лесу. Когда-то давно из пастей текла вода, которая наполняла бочку.
Ужасно старые и потрепанными бурями и дождями ветряные колокольчики не утратили своей незримой магии. Гуляющий по двору сквозняк проснулся и тронул длинной рукой цилиндры подвесок.
Призраки, которые жили здесь невидимой жизнью, вдруг начали обретать очертания и краски.
Прекрасная жена могущественного защитника крепости нежилась в горячей воде, глядя как с неба медленно опускается снег и слушая мелодию ветряных колокольчиков.
Красавица совершала процедуру омовения, а ей прислуживали многочисленные служанки, растирая и умащая кожу благовониями и лечебными маслами. За всем этим тайно наблюдал муж госпожи, до сих пор страстно влюбленный в свою супругу. А может, это был вовсе и не ее муж…
Даже спустя годы его взгляд горел страстью и одержимостью. Наверное, каждая женщина мечтает, чтобы на нее так смотрели.
Понимая, что ей этого никогда не получить, Катарина шагнула прямо в видение. Испуганные ее вторжением призраки начали таять и исчезать, обращаясь в туманную дымку.
Она осела на волосах и плечах, упала на щеки.
Вдыхая осеннюю грусть, которую источало это место, Катарина подошла к бадье и коснулась холодных кранов-драконов. Ледяная туманный морось покрыла и их, и от прикосновения к ним по коже тут же пронеслись мурашки страха и… почему-то предвкушения. Соски набухли и заострились под тугой повязкой. Захотелось подставить обнаженную кожу ветрам и туману. Взгляду господина Вана… Чтобы он смотрел на нее с точно такой же одержимостью и жаждой… Нет, не сможет она этого получить! Никогда. Ей суждено до самой смерти скрываться под личной лекаря, а он, вполне возможно, предпочитает женщинам мужчин. Им не соприкоснуться в этой жизни никак. Возможно, в одной из следующих… Боги услышат ее молитвы и позволят ей родиться ради него мужчиной. Или же сделают для него привлекательными женщин.
Насмешливый голос пощекотал щеку и шею стылым дыханием: «Ты теперь и сама богиня… В твоей власти рушить королевства и возводить новые… Просто признай свою силу…»
Чтобы прогнать из головы демонов голос, Катарина резко повернула сначала один кран-дракон, а затем другой, как было сказано в записях прежнего лекаря.
В ночной тишине они оглушающе громко заскрежетали, приводя в движение древний механизм. Каменные плиты под ногами начали сдвигаться, меняясь местами. И постепенно то, что до этого казалось трещинами и царапинами, сложилось в витиеватый многослойный узор.
Алхимическая формула, которая должна помочь ей выйти отсюда.
Катарина опустилась на колени и, пробормотав давно заученную наизусть фразу, коснулась поочередно нескольких символов Мертвой Алхимии. Повинуясь ее зову, они начали вспыхивать ярким синим светом, озаряя все вокруг немного пугающим мистическим сиянием.
Начертив в центре последний, связующий все элементы иероглиф, Катарина взмахнула рукой. Повинуясь ее движению, формула оторвалась от каменных плит и взмыла в воздух, устремляясь к стене.
По огромным каменным блокам, из которых она состояла, прошла водная рябь. Светящиеся блики дрожали и мерцали. Как будто Катарина попала в подводный грот. Часть стены начала исчезать, и Катарина увидела ее нутро — короткий сводчатый тоннель, расписанный яркими фресками.
Катарина шагнула под своды крепостной стены. Не всматриваясь в сюжеты, она стремительно шла вперед. Пары шагов хватило, чтобы пересечь его и выйти с другой стороны стены.
Дыхание перехватило. Здесь не было темно, как она ожидала. Над густым лесом и горами за ним, раскинулись серо-голубые сумерки. Пахло сыростью и туманом. Влажной землей и засушенными травами.
Высокие деревянные врата потемнели так, словно намокли от дождя. Древесина пахла чем-то пряным и горьким.
Набрав полную грудь воздуха, Катарина прошла под деревянной аркой. Как только вышла с другой стороны, поняла, что изменилась. В груди стало нестерпимо тесно, что-то внутри нее рвалось наружу. Нечто такое, что она давно пыталась спрятать внутри себя.
Прижав руку к горлу, она вдохнула влажный воздух и позволила ему растечься ядом по венам. На лбу тут же почувствовалось легкое давление и холод металла. Тонкий обруч короны возник словно сам собой, сотканный из мороси, тумана и сумрака. Впервые за время своего побега Катарина вздохнула свободно.
Наконец-то… Наконец-то можно быть самой собой и не бояться, что ее раскроют, что ее найдут, что убьют или сделают что-то гораздо худшее, чем смерть.
