Я успел едва заметно кивнуть ей, разрешая бежать, перед тем как в меня прилетело метательное лезвие. Я с трудом уклонился, удерживаясь на дереве. Щеку обожгло болью. Эта тварь запустила в меня моим же оружием! Какого демона происходит?
— Спускайся, брат! Решим все на земле. — Двойник встал в боевую стойку, и я с ужасом понял, что каждое его движение — мое собственное. Он был не просто моей копией, он словно повторял меня самого. Был даже больше мной, чем я сам сейчас. Удивительно, как растрепанная одежда и несобранные волосы сделали МЕНЯ копией ЕГО.
— Я тебе не брат. Да и что нам решать?
— Думаешь, нечего?
Боковым зрением я видел, что мою марионетку поймали. Она отчаянно сопротивлялась, но лишь для вида, — ее покрытые пылью ладони соприкасались с потрескавшейся кровоточащей коркой, которая заменяла монахам кожу, оставляя на них Пыль Жоу.
— С чего вы вз-з-зяли, что мы дадим вам уйти-и-и? — Главарь монахов переводил взгляд с меня на двойника, так и не поняв, что мы, по сути, один и тот же человек.
Да и этому ублюдку хватило ума назвать нас братьями. Откуда в нем это?! Остальные просто слепо подчинялись приказам, а этот…
— Не нам. А только мне. — Двойник самоуверенно вздернул подбородок. — Я сам его убью.
— Мы убьем вас обо-о-оих… — Главарь оскалился, демонстрируя неестественно длинные зубы и алый треугольный язык. — И после заберем ваш-ш-ших же-е-енщин…
— Бегите, господин! — Марионетка каким-то чудом смогла вырваться и побежала к тем монахам, которых мы еще не успели обсыпать пылью.
Несколькими отточенными движениями она разбросала горсти пыли на монахов.
Я обернулся, ища взглядом Дайске. Щиты исчезли, и он бежал ко мне.
Срывая горло, я закричал:
— Зажига-а-ай!
Он сложил руки в жесте заклинания, и неожиданно монахи начали вспыхивать ярким, сине-зеленым пламенем. Марионетки загорелись вместе с ними. Ладони обожгло, и я быстро стащил тряпки, тоже покрытые пылью. Монстры сипели и визжали, а марионетки, воспользовавшись хаосом, продолжали разбрасывать пыль на тех, кому удалось уцелеть.
Запах крови, жженой плоти и горящей сырой древесины, горький и едкий, от которого першит в горле, растекся по воздуху.
Дайске что-то закричал, и горящие монахи начали взрываться.
— Ты з-за это заплати-и-иш-ш-шь… — Главарь монахов пятился назад, собирая оставшихся в живых монстров и увлекая их за собой вглубь леса. — На твоих глазах я распра-а-влюсь с-с-с ка-аждой из тысячи де-е-е-встенниц….
В глубине сознания мелькнула мысль, что теперь я хотя бы знаю, что им нужно, как вдруг перед глазами пронеслась тень.
Мой двойник, оттолкнувшись от земли, несся ко мне прямо над головами горящих монахов.
Я успел отразить его нападение. Наши мечи соприкоснулись, и во все стороны разлетелся металлический звон. Те монахи, которых не достала пыль, как по команде, обернулись к нам. Они начали окружать нас, забыв и о горящих женщинах, и о деревне.
Что ж, этой цели я достиг.
Но двойник… Какого демона пробудил Дайске?!
Монахи двинулись к нам, и не нужно было читать их мысли, чтобы понять намерение: они собираются жестоко разобраться с теми, кто их обманул.
Дайске выкрикивал какие-то заклинания, пыль разгоралась еще ярче, и казалось, что лес объят бирюзовым пламенем.
Монахи бросились на нас. Двойнику тоже пришлось отбиваться, и на несколько фэней мы оказались разделены черными монстрами.
Я рубил головы и руки, все время чувствуя направленный на меня взгляд. Взгляд, полный холодной ненависти и сосредоточенного желания убить.
Марионетка, которая пришла со мной, подбежала ко мне. Ее волосы пылали, а кожа тлела, как бумага. В воздух взмывали лепестки пепла.
Ее движения походили на танец. С рук сорвались горсти пыли, которые полетели прямо на уцелевших монахов. Заклинание Дайске заставило их вспыхнуть синим огнем.
— Мое предназначение — защищать вас… любой ценой… — Она схватилась за мои руки и упала на колени. — Господин велел передать… если вы выживете и осмелитесь, то познаете всю силу его страсти…
Она вспыхнула, как бумага. В воздух взлетел ураган пепла, а ее слова все еще звучали в моей голове.
Что это? Очередной сюрприз от марионеток?
Но я не успел обдумать эту мысль — выжившие монахи не собирались отступать. Они окружили меня и моего двойника, прикрывая побег своего главаря.
— Держитесь, господин! — К нам бежал Ясуо, за которым тянулись и остальные воины.
Двойник бросил на меня злобный взгляд и взмахнул мечом. На этот раз он целился в меня. Похоже, монахи поняли, что у них с болваном общая цель — уничтожить меня. Они взяли меня в кольцо и начали теснить в чащу.
Дайске и остальные разбирались с уцелевшими монахами и не могли прорваться ко мне. Монстры же, окружившие меня и двойника, не вмешивались и просто ждали, чем все закончится. Наверняка решили подстраховать двойника, если тому не удастся со мной справиться. Твари поняли, что своими силами им со мной не совладать.
— Теперь никто нам не помешает, брат. — Он развернулся ко мне боком и выставил вперед руку с мечом, нацеливая кончик мне на шею. Я уже знал, как он собирается нападать. Наверняка и он знал обо мне то же самое.
— Ты мне не брат.
Он усмехнулся:
— Верно. Я — отражение твоих желаний и надежд. Сосредоточие самых отчаянных страстей. Но в отличие от тебя я не боюсь взять то, в чем нуждаешься ты, а значит, нуждаюсь и я. Должно быть, ты гадаешь, почему я не такой, как другие марионетки? Твоя бесконечная жажда была подпитана божественной силой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что твои желания невероятно сильны. Так же, как и кровь, пробудившая меня.
Только сейчас я по-настоящему ощутил страх. Дикий, неконтролируемый страх. По спине скатилась капля пота. Кровь Рэйдена подпитывала в безвольном болване мои собственные желания. Его воля не уступала по силе моей, и марионетка обрела собственный разум.
— Понял, наконец? — Он вздернул бровь. — Маленький лекарь будет моим. Я неотделим от тебя, но я лучше. Во всем. Я смогу его защитить и не буду таким нерешительным в признании. Ты разрываешься между ним и троном. Мне же трон не нужен. Ты не сможешь все время быть рядом с ним. И никогда не сможешь назвать его своим. А я смогу.
Это был я. Свободная часть меня. И эта часть могла отобрать у меня Рэйдена. Не просто могла — он и собирался это сделать.
Я взмахнул мечом.
Наш бой походил на тренировку перед зеркалом. Он знал, что будут делать я. Я же понимал, какой удар нанесет он. Это могло продолжаться вечно. Монахи тоже это поняли. Они начали сужать кольцо вокруг меня, отступая и не давая себя достать. Они отвлекали меня от двойника, и я начал ошибаться, пропуская удары. Волосы липли к лицу, монстры тянули сучкообразные руки к моей груди.
