Каролингская империя представляла собой сложный конгломерат различных территориально-административных образований, таких как «королевства», провинции, графства, округа и пограничные марки-дукаты. Административное деление империи складывалось во многом спонтанно, и король лишь отчасти принимал участие в этом процессе. Только в некоторых германских землях, прежде всего в Саксонии, а также на заэльбских территориях это происходило явно «по воле короля». Основная часть территории делилась на графства, которых насчитывалось несколько сотен (по мнению современных ученых, эта цифра колебалась от 110 до 700). Они были самыми разными по размеру. Наряду с такими гигантами, как графство Овернь, были такие крохотные, как графство Санлис.
Графами часто становились люди, с детства воспитывавшиеся в королевском дворце или, по крайней мере, тесно с ним связанные. Когда Карл Великий в 781 г. назначил трехлетнего Людовика Благочестивого королем Аквитании, то одновременно в самых значительных аквитанских графствах он разместил самых верных своих «людей из народа франков». Аналогичным образом поступил и Людовик, передав в 814 г. аквитанскую корону своему сыну Пипину. В «Чудесах св. Бенедикта» упоминается случай, когда массовое назначение придворных графами в провинции буквально опустошило дворец. Однако даже во времена наибольшего могущества Каролинги вынуждены были широко привлекать к соучастию в управлении местную аристократию, далеко не всегда тесно связанную с двором. Так было в Аквитании, в Италии, в Саксонии. Например, аквитанская знать очень ревниво относилась к чужакам из Австразии и нередко оказывала им вооруженное сопротивление.
Изнурительная Саксонская война закончилась лишь с переходом местной знати на сторону Карла Великого. Однако начавшаяся после этого активная франкизация Саксонии, сопровождавшаяся, в том числе, появлением франкской администрации, привела в 841–842 гг. к восстанию Стеллинга и восстановлению старых порядков. Со второй половины IX в. франкские короли уже последовательно опирались здесь на местную аристократию. Именно из ее среды вышли Людольфинги, саксонские герцоги, которые уже в 919 г. взошли на королевский трон.
В своем должностном округе граф обладал широкими полномочиями. Прежде всего, он являлся главным судьей и выносил решения по любым вопросам, в том числе по уголовным преступлениям, а также делам, связанным с земельной собственностью. Он же контролировал исполнение приговора. Также граф следил за сохранением внутреннего мира, собирал местное ополчение и возглавлял его, контролировал взимание податей, руководил общественными работами по починке мостов, дорог или строительству укреплений. Кроме того, он являлся основным связующим звеном между королевским двором и своей провинцией. На областных сходах он сообщал государевым подданным о королевских постановлениях и решениях общегосударственных собраний. Наконец, граф приводил к присяге местное население, составлял списки присягнувших и доставлял их во дворец.
Графства делились на сотни (в романских землях) или викариаты (в германских), во главе которых стояли, соответственно, сотники и викарии. Они назначались графом и были ему подотчетны. Представители низшей администрации обладали тем же кругом полномочий, что и граф, только действовали на меньшей территории. Никаких особых функций у них не было.
Поскольку граф часто отсутствовал, находясь при дворе, на войне или отправившись с посольством, его функции в графстве исполнял заместитель — вице-граф или виконт. И даже в обычное время виконту поручалось ведение тех или иных дел в разных частях графства.
Изображение короля в окружении представителей «сословий» — епископа, герцога и графа. Бревиарий Алариха (Долина Луары, нач. IX в.). Национальная библиотека Франции, Париж
Графства были важным, но не единственным элементом политико-административной структуры империи. Они накладывались на систему церковных провинций и округов. Зачастую границы тех и других совпадали, хотя и не повсеместно. В реальности это означало, что сохранение внутреннего и внешнего мира, суд, военное командование, сбор налогов и организация общественных работ не являлись исключительной компетенцией представителей светской администрации. Те же самые обязанности сплошь и рядом лежали на лицах духовного звания. Епископы и аббаты, а также их викарии обладали публичной властью. Подобно графам, они осуществляли судопроизводство и взимали налоги, командовали войсками и участвовали в посольствах. Впрочем, миряне также действовали в тех сферах, где их, кажется, не должно было быть. Например, типичным явлением для того времени был граф-аббат, мирянин, руководивший монастырем без посвящения в сан.
Итак, на одной и той же территории действовало одновременно довольно большое количество должностных лиц, клириков и мирян, обладавших более или менее одинаковыми полномочиями. Около 775 г. Карл Великий предоставил монастырю Сен-Дени право взимать пошлину в Парижском округе и одновременно запретил это делать «всем епископам, графам, аббатам, викариям, сотникам, сборщикам пошлин и другим представителям публичной власти, имеющим земельные владения в пределах Парижского округа, а также остальным верным». Людовик Немецкий около 855 г. просил графов Алеманнии позаботиться об отправлении правосудия в делах, касающихся Санкт-Галленского монастыря. Епископ Майнца Лул в 775 г. построил монастырь на своей собственной земле и немедленно передал его со всем имуществом под защиту короля. Последний в свою очередь запретил епископам, архидьяконам, графам или их поверенным останавливаться там на постой или заниматься судопроизводством. Иными словами, новый монастырь, даже основанный на частной земле, немедленно оказывался в сфере притяжения самых разных властных сил.
Граница между частным и публичным в сфере власти была крайне размытой. Аббат Прюма Асоарий в 797 г. попросил короля предоставить ему некоторые земли королевского фиска, утверждая, что они являются его родовыми владениями, наследством матери и бабки, которое в свое время было несправедливо узурпировано. Земли аббату передали, но вскоре выяснилось, что они никогда не принадлежали его предкам. И по решению королевского суда он был вынужден возвратить их. Правда, вскоре государь все же пожаловал их Прюмскому монастырю.
В каролингскую эпоху широкое распространение получил иммунитет. Специальным королевским постановлением конкретная территория изымалась из сферы действия публичной власти и закреплялась за строго определенной группой лиц. Об этом убедительно свидетельствуют иммунитеты, предоставленные епископским округам. Здесь епископы получают исключительное право суда, рынка, чеканки монеты и сбора пошлин. Размытой оказывается также граница между подвластной территорией и живущими на ней людьми. Последние не подчинялись королевским чиновникам, даже если они находились вне иммунитетной территории. Они не платили государственных налогов и не подлежали публичному суду.
Неупорядоченность властных отношений приводила к тому, что представители власти, действующие на одной и той же территории, нередко конфликтовали между собой. В 50-е гг. VIII в. разгорелся спор между графом Парижа и монастырем Сен-Дени. В 753 г. в королевский суд поступила жалоба от аббата Фулрада на то, что, вследствие чрезмерных поборов, собиравшихся с купцов городскими властями, сократилась торговля и резко снизились доходы аббатства, поступавшие в монастырскую казну в виде рыночных пошлин. Из монастырских архивов были представлены документы, подтверждавшие исключительное право Сен-Дени на получение пошлин — его дал еще король Дагоберт. А затем на протяжении ста с лишним лет регулярно подтверждали короли Хлодовей, Хильдерик, Теудерик, Хлотарь, Хильдеберт и майор дом Гримоальд. Фулрад заявил, что графы Парижа собирали их «по обычаю» и, в сущности, противозаконно. Король Пипин подтвердил полномочия монастыря.
