Хорошо подготовленный переписчик мог скопировать до тридцати страниц текста в день. Менее опытный мастер переписывал 10–15 страниц. Это означало, что на копирование довольно большой рукописи объемом в 250–300 страниц у одного человека уходило от полутора недель до месяца. В реальности все происходило гораздо быстрее. В каролингских скрипториях широко практиковали артельную работу. Рукопись расшнуровывали на отдельные тетради и распределяли между переписчиками. Несколько человек копировали одновременно каждый свою часть, а чтобы не запутаться, тетрадям присваивали соответствующий порядковый номер (обычно его указывали римской цифрой внизу первой или последней страницы). После этого текст вычитывал редактор, сверявший копию с оригиналом, отмечавший на полях ошибки или пропуски. При необходимости к работе привлекали нескольких редакторов. Если в рукописи предполагалось художественное оформление, тетради поступали к иллюминаторам. Наконец, пронумерованные, отредактированные и проиллюстрированные тетради передавали переплетчику.
Таким образом, крупная мастерская была способна производить несколько ординарных рукописей в неделю и несколько очень больших, красивых и богато оформленных в год. Постепенно среди каролингских скрипториев наметилась известная специализация. Например, на рубеже VIII и IX вв. в аахенской мастерской изготовили серию Евангелий, нередко украшенных изящными миниатюрами. Таковы Евангелие Годескалька, Евангелие Ады, Венское коронационное Евангелие, Аахенское Евангелие, Лондонское Евангелие, Золотой кодекс (Четвероевангелие) из Лорша и многие другие. Во второй трети IX столетия монастырь Св. Мартина в Туре славился своими роскошными иллюминированными Библиями. Именно оттуда вышли так называемые Библия Алкуина, Библия Мутье-Гранваль и Библия Вивиана, известная также как первая Библия Карла Лысого. А еще благодаря Алкуину текст именно турских версий считался образцовым.
Хорошие каллиграфы ценились на вес золота. Мятежному Годескальку, отправленному в ссылку в монастырь Отвилле, тамошний аббат разрешил-таки работать в скрип-тории, ибо писал он быстро, очень красиво и вдобавок без ошибок.
В результате многочисленных новшеств в книжном деле существенно изменился внешний облик каролингских рукописей. Те, что были скопированы непосредственно с позднеантичных образцов, иногда можно узнать по характерной квадратной форме кодекса и наличию широких полей на странице. Таковы, например, знаменитая парижская рукопись «Жизнеописания цезарей» Светония, изготовленная в турской мастерской около 810 г., иллюминированная ватиканская рукопись с комедиями Теренция, появившаяся в Корби около 825 г., или лейденская рукопись «Явлений» Арата, созданная в первой трети IX в. в Лотарингии и тоже украшенная иллюстрациями.
Но в целом книга стала другой. Она обрела прямоугольный формат. Относительно узкие поля и небольшие расстояния между строками, которые иногда располагались в два столбца, позволяли размещать на странице значительно больший объем информации. В тексте появилась удобная навигация в виде общего рубрикатора, колофонов и титулов отдельных разделов. От каролингской эпохи практически не осталось рукописей, написанных унциалом. Редкое исключение являет собой Утрехтская псалтырь, созданная в скриптории Реймса около 823 г. Однако унциал не исчезает окончательно, его продолжают использовать в наиболее «престижных» частях книги, например в названиях глав и разделов, в первых строках основного текста, в заглавных буквах первого слова в начале нового абзаца, а также при написании некоторых имен, географических названий и, как уже было сказано, немногочисленных греческих слов. Наконец, каролингские копиисты стали практиковать разделение текста на слова, а предложения разбивали знаками препинания.
Все эти нововведения так или иначе «дробили» сплошной текст и помогали быстрее и лучше в нем ориентироваться в поисках нужной информации. Однако каролингские читатели этим не удовлетворились. При помощи многочисленных помет и записей на полях (маргиналий) и — реже — между строк (интерлинеарий) они создавали собственную навигацию, которая впоследствии могла дополняться и развиваться другими читателями. В одних случаях маргиналии были ориентированы на основной текст рукописи и указывали на интерес к упоминаемым в нем персонажам, суждениям, конкретным местам или событиям. В других представляли собой разветвленную систему гиперссылок на другие сочинения. Например, «Эпитома Помпея Трога», популярное произведение древнеримского историка Юстина, скопированное во Флери во второй четверти IX столетия, при помощи сотен помет тесно связана с такими авторитетными трудами христианских писателей, как «История против язычников» Павла Орозия и «Хроника» Евсевия — Иеронима.
В позднеантичных и меровингских рукописях маргиналий почти не встретить, но для каролингских манускриптов они — обычная вещь. Все это свидетельствует о формировании в IX в. новой культуры чтения, направленной на углубление персональной работы с текстом. В тиши монашеской кельи, в кабинете какого-нибудь ученого эрудита рождалось то, что позднейшие историки назовут «чтением про себя».
Каролингские библиотеки
С конца VIII и на протяжении большей части IX в. во Франкии наблюдался подлинный книжный бум. Ничего подобного нельзя обнаружить ни в VI–VIII, ни в X столетии. Из небытия извлекали на свет полуистлевшие рукописи с сочинениями древних авторов, а еще выкупали, обменивали, привозили из-за границы, случалось, что и воровали. Собирали, копировали, тиражировали, дарили. Прямым следствием этих процессов стало появление множества библиотек — придворных, церковных, частных.
Самыми большими в каролингский период были монастырские библиотеки. Иные собрания насчитывали сотни кодексов. Судя по сохранившимся описаниям, в Райхенау в 822 г. имелось 415 книг, в Сен-Рикье в 831 г. было 243 книги. Во второй половине IX столетия в Санкт-Галлене насчитывалось не меньше 428 книг, в Лорше — 590, а в вюрцбургском монастыре Св. Сальватора — по крайней мере 209 книг. К сожалению, мало что известно о библиотеках таких важнейших каролингских аббатств, как Флери, Ферьер, Сен-Дени, Сен-Мартен-де-Тур, Сен-Реми, Корби или Фульда. Но их фонды вряд ли сильно уступали собраниям других крупных монастырей и, скорее всего, не очень существенно отличались от них по составу. В иных, правда, встречались уникальные вещи. Например, в Фульде хранился единственный кодекс с малыми произведениями Тацита.
В реальности, однако, рукописей было гораздо больше. На это косвенно указывают различные описания одних и тех же собраний, например Лорша, Санкт-Галлена, Санкт-Эммерамма или Райхенау, которые были составлены с небольшой разницей во времени. Сохранившиеся каталоги позволяют увидеть, как распределялись книги в шкафах-армариумах или небольших запертых на ключ комнатках. Они были систематизированы по авторам и темам. Например, отдельно лежали труды Евсевия Кесарийского, Иосифа Флавия, Павла Орозия, Августина, Григория Великого, Исидора Севильского, Беды, Книги Ветхого и Нового Завета, а также жития святых, глоссарии, гомилии, книги по грамматике, сборники законов, поэзия и т. д.
За сохранность книг отвечал один из братьев. Он владел ключами от книгохранилища, выдавал рукописи читателям, описывал состояние фондов, отмечал новые поступления, разыскивал потери. Наглядное представление о том, как именно это происходило, дает рабочая тетрадь с описью и пометами нескольких библиотекарей, курировавших книжное собрание аббатства Санкт-Галлен во второй половине IX в., которая уцелела в одной из монастырских рукописей.
