Я вышел из комнаты и вернулся на склад, где стал внимательно осматривать имеющиеся инструменты и инвентарь. Взгляд упал на крупные строительные костыли, которые использовались для скрепления толстых деревянных брусьев между собой. Всего их оказалось чуть больше сотни. Одна сатомва дает двести-триста плодов, четыре гвоздя на одного сектанта — это значит, что одновременно я смогу закрепить неподвижно двадцать пять человек. Итого, на выходе будет около шести тысяч тенкатов. Хватит с избытком, еще и запас на будущее останется. Остальных можно просто скинуть в выгребную дыру. Сохранять жизнь продавшимся Тьме людям я не собирался, да и существовала небольшая вероятность, что их убийство поможет мне хоть немного, но освободить душу и получить новые воспоминания.
Вот и все готово. Остаток времени я провел в кабинете у Мэти, знакомясь с имеющейся документацией, в попытках отыскать ответ на вопрос, как эльфы поддерживают связь с главой Длани. К моему глубокому сожалению, этой информации я не нашел, а значит придется дело доверить мимику, когда он вернется в главный филиал объединенной Тарейско-Мидельской Длани. Скорее всего ответ хранится в кабинете главы.
Ближе к вечеру в дверь залы постучали. Я натянул маску и вместе с Мэти встретил Тави в сопровождении двух десятков человек, стараясь держаться в стороне, чтобы случайно раньше времени не поймать чей-нибудь пристальный взгляд. Все же метка Тьмы с меня никуда не делась.
— Здесь не все люди, — заметил Мэти и вопросительно уставился на Тави.
— Остальные в дозоре, — попытался оправдаться тот.
— Мне нужно максимальное количество служителей, — с нажимом произнес мимик, — Это займет пять минут, не думаю, что начнется война. Оставь двоих дозорных у входа и все.
— Хорошо, как скажете брат Мерф, — Тави покинул комнату.
Сектанты постепенно выстроились в полукруг, периодически обмениваясь короткими фразами. Судя по всему, вечерние сборы были явлением редким, а потому присутствующие ожидали какого-то необычного заявления главы, создавая в воздухе атмосферу любопытства. Я попытался не думать об этом, так как мне сразу казалось, что меня окружают вполне нормальные люди со своими проблемами и чувствами, а потихоньку отошел в сторонку и извлек из кармана мензурку с ядом эльмура.
Спустя десять минут, вернулся Тави и привел с собой еще с десяток человек, после чего он крепко запер дверь церемониальной залы на засов. Глаза всех присутствующих устремились на Мэти.
— Сегодняшнее собрание особенное…, — начал он и мельком скосил глаза на меня.
Я стоял у самой двери за спинами остальных и аккуратно наносил яд на свои трансформировавшиеся когти. Поймав взгляд мимика, утвердительно кивнул и направился к алтарю.
— … и проведет эту встречу один из наших братьев, ему есть что вам сказать!
Мэти уступил мне место и торопливым шагом ушел в свой кабинет, щелкнув замком. На меня уставились тридцать пар удивленных глаз.
— Ну что, приступим, господа сектанты, — произнес я.
Маска со стуком падает на пол, и я слышу ошеломленные крики перепуганных культистов. Ритуальное одеяние лопается на моей спине, и все мое тело сковывается панцирем. Контур окутывает костные ткани, мышцы похожи на стальные канаты. Я даже не думаю о защите, так как пробить эту броню обычному человеку невозможно, а легкие повреждения играючи исцелят "муравьи". Одновременно с этим, я включаю гасящее поле и лишаю возможности использовать чужую Силу против меня.
До моих ушей доносится звон вытаскиваемого оружия и звуки суматохи, а я, словно молния, начинаю аккуратно перемещаться от одного сектанта к другому, оставляя на их теле неглубокие ядовитые царапины. Вокруг раздается свист клинков, перед лицом пролетает короткая стрела, но ни одному из присутствующих не удается даже краем задеть меня. Вы слишком, слишком медленные.
Парализованные братья один за одним падают на пол, издавая глухой стук, а я продолжаю свое шествие. Взгляд выхватывает Тави, который уже отбежал в сторону от группы и лихорадочно пытается открыть засов дрожащими руками. Не выйдет… Я оказываюсь около него и легкий росчерк острых когтей оставляет глубокий след на его горле. Краем глаза замечаю, что перестарался и изо рта заместителя Мерфа пошла кровавая пена — доза яда слишком велика. Решаю не лечить его, так как материала для будущих тенкатов здесь с избытком, и за несколько секунд завершаю представление.
Тридцать один неподвижный сектант лежит передо мной. Их глаза пытаются следить за мной, насколько это позволяет паралич, а губы искорежены в попытке сказать что-то. Я поочередно касаюсь каждого и исследую их тела. Кому-то досталось большая доза, а кто-то получил совсем немного — таких я царапаю еще раз. На подготовку уйдет около часа и мне не нужны лишние движения. Трое усели уже умереть, включая Тави.
— Мэти, выходи, мне нужна помощь.
Повторный щелчок замка и мимик выходит наружу.
— Неси гвозди и кувалду со склада, — я подхватываю три тела одновременно и взваливаю их на плечи. Больше у меня на себе разместить не получается.
Несколько ходок туда и обратно и, спустя десять минут, двадцать восемь сектантов лежат на взрыхленной почве правильным прямоугольником по семь человек в четыре ряда.
— Располагай их ноги и руки крестом.
Глаза Мэти ошалело смотрят на происходящее, но он слушается. Мне кажется его сейчас вырвет. Демоны!
Он все же сумел закончить работу и неуверенно перевел взгляд в мою сторону. Интересно, ведь мимик сам говорил, что делал страшные вещи, почему тогда сейчас, когда я убиваю ради необходимости, он ведет себя так робко и кривится?
— Тебе неприятно?
Он молча кивает головой. Я бы и рад освободить его от этого, но мне необходимо, чтобы вся сатомва взошла одновременно, а значит помощник мне необходим. Впрочем, прибить их к земле я смогу и без него.
— Иди, пока в комнату, я собираюсь делать не самые приятные вещи. Позже позову тебя.
Он ушел, а я принялся вбивать металлические стержни в ладони и ступни сектантов, фиксируя их неподвижно. Примерно две трети длины костыля входили легко, а дальше начиналась скала. Впрочем, мне вполне хватало сил, чтобы их загнать внутрь камня на достаточную глубину и надежно закрепить тела.
Готово. Как я и рассчитывал, троим повезло и стержней на них не хватило. Я поочередно свернул им головы и выбросил в выгребную яму. Теперь самое неприятное — нужно избавить выживших от яда, иначе все пойдет насмарку. Начал поочередно касаться каждого и через пять минут их голоса и крики слились в сплошной вой и гневные тирады. Паралич прошел, а вместе с ним вернулась полная чувствительность и пробитые насквозь конечности доставляли им муки.
— Терпите, осталось недолго, — вот и все что я смог произнести.
— Я проклинаю тебя, ублюдок, и всю твою семью!
— Ты сдохнешь, сука!
— Мразь, за что ты так с нами!?
