Демоны! А ведь и правда. Я вновь попытался вспомнить тот таинственный день, но ничего не получилось. И мне лишь оставалось признать тот факт, что я наконец-то попал в загадочную Аксанию.
Следующие несколько дней были похожи на предыдущий. Я как мог пытался сопоставить масштабы карты и мир вокруг себя, чтобы хоть примерно понимать наше месторасположение. Холод в этой части планеты, казалось, стал еще сильнее, и я уже постоянно подумывал о том, чтобы пораньше отправиться на юг. Что-то внутри меня подсказывало, что я заблудился. Но признать это у меня пока не хватало сил, да и с запасами провизии все было в порядке, а потому мы продолжали двигаться выбранным маршрутом.
Все изменилось в одночасье, когда нам пришлось пережить, пожалуй, самую холодную ночь.
— Мне нужна кровь, Кай, — заявила Сиала утром, — Мои резервы подходят к концу, и подойдет только кровь разумных.
— Я могу с тобой поделиться.
Она удивленно посмотрела на меня, а потом тихо рассмеялась. Я сморозил глупость?
— Прости, ты ведь не знаешь ничего об этом, я как-то упустила этот момент, — пояснила она грустно, — Наше путешествие нам обошлось в жизни десятка человек, но эта энергия почти иссякла. Взяться ей больше не откуда. Увы, я не Рики и не могу довольствоваться той маленькой порцией, которую ты можешь предложить.
— Но ее здесь негде достать! — я пришел в растерянность от этой новости, — Почему ты раньше не сказала?
— Надеялась, что мы справимся… Ты знаешь, что я не люблю касаться темы своих потребностей.
Я не понимал что ей ответить. Решения Сиалы мне обычно казались взвешенными, основанными на опыте сотен прожитых ей веков, а сейчас я, к своему разочарованию, понял, что даже такие мудрые существа не всегда способны предугадать исход.
— Прости, Кай, — она словно прочла мои мысли, — Но я не ожидала, что холод отнимет столько энергии. Знаешь ли, вампиры не живут в безлюдных северных широтах и никогда не имеют дело с морозом.
— Чем нам это грозит? — я попытался успокоиться и взять себя в руки.
— Пока что ничем. Какое-то время я еще смогу держаться и согревать нас. Но если мы сейчас же не повернем на юг, все может плохо закончиться.
Я остановил Хигира и сошел на лед. Похоже других вариантов нет и оставаться здесь больше нельзя. Значит нужно подготовиться к долгому заплыву и надежно закрепить вещи на спине исполина. Взгляд задержался на тугом рюкзаке из непромокаемой ткани, который я ни разу не удосужился открыть. Михаил говорил, что пользоваться им стоит в самой крайней ситуации. Кажется пришло его время.
— Сиала, сбрось мне вон тот мешок.
Она кивнула и отцепила его от остальных, а затем с любопытством уставилась на меня. Мне пришлось провозиться с тугими завязками минут пять — маг постарался на славу и упаковал его предельно надежно. Внутри оказались две коробки зажигательных палочек и деревянный ящичек с небольшими бутылочками, на этикетках которых мелким почерком были нанесены инструкции. Я взял пару из них в руки и прочел: «Средство для быстрой остановки крови», «Противоядие. Использовать при отравлении растительными ядами».
Один за одним я перебрал их. Он позаботился обо всем, собрав здесь микстуры, мази, лекарства на все случаи жизни. Но к сожалению ни одна из них сейчас не могла помочь. Я бы с удовольствием обменял их все на кровь для Сиалы.
Кроме спичек и набора первой помощи, внутри оказались некоторые предметы первой необходимости, вроде ножа и бинтов, два комплекта чего-то, похожего на бусы из всевозможных амулетов от магии, а также мешок с десятком круглых деревянных баночек цилиндрической формы, непонятного назначения. Поверх них лежал свернутый листок бумаги, который я сразу развернул и прочел:
«Это на случай, если Хигир устанет. Внутри них то, что поможет тебе не утонуть. Используй экономно, перед тем как спуститься на воду. Поворот крышки создаст магический пузырь в форме плота, который сможет продержаться на воде чуть больше часа, затем заклинание рассеется.»
Мое сердце запрыгало от радости и наполнилось благодарностью к этому человеку. У нас были противоречивые отношения, я частенько шел наперекор его советам, но в данный момент сложно было представить что-то более полезное, чем эти деревяшки.
— Сколько ты еще сможешь обходиться без крови? — я вновь повернулся к девушке.
— Если мне больше не придется тратить тепло на тебя — неделю, — ответила Сиала. — Но я бы ставила дней на пять. Даже если мы будем плыть строго на юг, и нам не будут мешать льды, так или иначе в первое время будет сложно согреться только за счет шуб.
— Скидывай вещи вниз, мы отпускаем Хигира поохотиться. Сразу, как он вернется — отплываем.
Похоже мой водоплавающий друг очень позитивно воспринял смену маршрута, поскольку на юг он устремился с удвоенной энергией. Первый день нового направления оказался самым неприятным, так как попадались сложные участки и крупные льдины, которые приходилось подолгу обходить кругом, теряя время. Мы как могли укрепили палатку на спине зверя, но из-за ее наклона спать теперь было не очень удобно, да и делали мы это строго по очереди. Телу Сиалы, которое раньше могло подолгу обходиться без сна, теперь постоянно требовался отдых. Я мерз, и мерз сильно, но старался держаться, чтобы не расходовать силы спутницы. Лишь в самые невыносимые моменты я присоединялся к ней и забирал чуточку ее тепла, ощущая себя нахлебником.
Хигир уставал теперь меньше, однако потребность в еде никуда не девалась, и через сутки после отплытия мы использовали первый пузырь. На ощупь наш «плот» напоминал резину, однако был полностью прозрачен. Его объема вполне хватало, чтобы держать меня, Сиалу и весь наш груз на поверхности в течении часа. Неудобство создавало лишь постоянная разгрузка-погрузка вещей, но избавляться от запасных шуб и одежды мы пока не стремились.
Хоть и с большими неудобствами, но наш путь продолжался. Мы следовали точно на юг, и я уже не пытался вычислить точное местоположение островов, надеясь, что рано или поздно появятся либо они, либо какое-то судно. Вода все еще была невероятно холодной, но вот температура воздуха постоянно росла. Теперь главной проблемой стала сырость, создаваемая ветрами и брызгами волн.
Через четыре дня после смены направления Сиале стало плохо. С ее щек пропал румянец, а кожа тела стала бледной, даже прозрачной. Она ничего не говорила о своем состоянии и отказывалась общаться со мной на эту тему, постоянно вглядываясь вдаль, словно ища цель. Ее руки и лицо преобразились, став худыми и костлявыми, а при редких улыбках я все чаще стал замечать растущие против ее воли клыки.
— Кай, привяжи меня к Хигиру так сильно, как только сможешь, — сообщила она мне утром пятого дня.
— Зачем?
— Потому что однажды я высосу всю твою кровь, — на ее лице появилось выражение стыда, — Это сильнее меня. Дальше я постараюсь только спать, это замедлит процессы в моем теле.
— Ты потеряешь рассудок?
