– А документы, документы у вас на кота есть? – хитро прищурилась тетя Августа. – Где документы? Чем докажите, что ваш?
– Свидетели есть! Свидетели! – радостно взвизгнул Яков Самсонович. – Все наши подтвердят!
– Ага, сговорились? – поймала его тетя Августа. – Знаем мы, мы тоже свидетелей найдем!
И вдруг Кирилл увидел, что кот, черным силуэтом в лучах заходящего солнца, сидит на заборе, как раз там, где к забору был прижат Яков Самсонович.
Кирилл остолбенел…
Кот лежал, с дьявольской насмешкой наблюдая за людьми прищуренными глазами. Хвост его с силой бил по забору, и лишь раз выпустил когти, тут же втянув их обратно. Лица всех скандаливших людей были повернуты к нему, но ни один из них не видел его.
Кирилл протянул руку в направлении кота:
– Да вот же он! Вот же кот! Смотрите!
– Где? – все разом обернулись к Кириллу.
– Вот! – он протянул руку, показывая пальцем, – Вот… только что был тут…
Кот исчез. Стоило ему отвести взгляд, как кот исчез, как в прошлый раз, когда он видел его в своей комнате.
– Кирилл, что это пришло тебе в голову? Не надо обманывать! – попросила тетя Вера. – А вас, чтобы я больше здесь не видела! – пригрозила она грубо и решительно. – Переступите порог дома, придушу собственными руками! Мы вашего кота не воровали. Не идет, значит, не хозяева. Документов у вас нет, а свидетелей и мы найдем. А тебе, Саша, не следует водить дружбу с людьми, которые о долгах напоминают. Не ты, он тебе должен, столько должен, что им ни в жизнь не расплатиться!
– Да пошла ты! – крикнул ей Александр, пытаясь оттащить от Якова Самсоновича. – Кто тебя просил лезть в мои дела. Мы и без тебя разберемся, для начала свою жизнь устрой… Вдова бесплодная, у себя там некому жизнь портить, решила здесь всем испоганить? Если ты еще не поняла, Иринка… Как ты назвала ее, потаскуха? Жена моя! Мы год с ней жили! Ее не бросают, как тебя! Не успела приехать, уже трясешь своими прелестями перед мужиком, который может ни разу в жизни бабу не пробовал!
– Саша, замолчи! – заорала мать, внезапно побледнев. – Да как ты смеешь? Щенок!
– А пусть говорит… Собака лает, ветер носит, – бросила тетя Вера, нисколько не обидевшись. – Твоя Ирина продала уже твою квартиру, новую купили, в элитном доме! С каким-то уголовником живет. С фингалами ходит! Видела я ее раза три, – язвительно промурлыкала она, наслаждаясь произведенным эффектом. – Богатством Господь ума не прибавляет, не дождалась тебя, племянничек! Да вот хоть у Августы спроси!
– Это правда? – обернулся Александр к Якову Самсоновичу. – Это правда, что она с кем-то живет и квартиру продала?
– Я свидетель! Мы, как-никак, в одном подъезде живем! – предупредила Якова Самсоновича тетя Августа. – Да, Сашенька, это правда! А про Ирку я мужику ее рассказала, даже познакомила с хахалем, когда мать твоя Славку на обследование привозила!
– И ты? И ты знала? – сорвался Александр на мать.
– Ну, конечно! Что ж мне не зайти да не посмотреть, как там новые люди устроились! – испытующе взвизгнула мать, испепеляя его взглядом.
Александр, с окаменевшим лицом, на негнущихся ногах развернулся и ушел в дом, не дожидаясь ответа Якова Самсоновича. Побледневшее лицо его было страшным. Кирилл хотел идти за ним, но в этот момент Яков Самсонович с силой толкнул тетю Веру. Она отлетела и упала, не удержавшись на ногах, рядом с Кириллом. Кирилл отпустил Туза, помогая ей подняться.
– Грабители! Грабители! – она, наконец, поднялась и отряхнула грязь с юбки.
– Людей мы не грабим, – с презрением бросил в ее сторону Яков Самсонович. – А волов запрягали и будем запрягать! Моя Ирка делала всех, и будет делать – вашего запрягла, и тому козлу рога отшибет! А что мне, кого бояться? Сам Господь скотину учит резать. Сам учит, Сам выбирает! А за кота и книги вы нам еще ответите! Засудим вас, по-хорошему хотели. Сыночка своего берегите, недолго ему осталось!
– Что, Бога приватизировали? Ни стыда, ни совести! – бросила ему вслед тетя Августа. – Матвей Васильевич, закрой за ним дверь!
– Господи, Господи, да когда же это кончится? – мать всхлипнула.
– Анька, успокойся! Ничего он не сделает, – тетя Вера и тетя Августа бросились ее наперебой успокаивать.
– Я, пожалуй, пойду, – потеряно проговорил дядя Матвей, стоя в стороне от женщин. – Вы не расстраивайтесь, уезжают они скоро. С работы Яков уже уволился. Я бы вам не советовал связываться с ними. Скандалами вы ничего не добьетесь, это не те люди. Наживете врагов. Они и убить могут, – он глубоко задумался, переживая. – Как-то странно… В кражу не верят, искали и ищут, весь дом перерыли. Но ведь Авдотью убили, почему бы не поверить? Она могла сама убийцам сказать, за жизнь-то что не сделаешь? Понятно, что убийцы были недалеко. Иначе, куда бы она делась? И зачем она им мертвая понадобилась? – недоуменно пожал он плечами. – Может, испугались, или свидетельства какие-то были? Документов нет, ценных вещей нет, Авдотьи нет – а им лишь бы деньги да книгу какую-то… Может, сами ее убили? Я Авдотью знал, заходил к ней, не собиралась она ни умирать, ни дом переписывать. Ругались в последнее время, сильно она пожалела, что учила их: Ирину, Родиона, Якова. Вас, женщины, охранять надо, но, думаю, сегодня вам ничего не грозит.
Матвей нерешительно топтался на месте, переступая с ноги на ногу, потом сел на скамейку, почесав голову.
– А ну их! – тетя Августа подсела к нему с рюмкой. – Праздник только испортил!
– А где Саша? – спохватилась мать. – Кирюш, посмотри, как он там. Праздник, а мы…
Кирилл обошел дом, Александра нигде не было. Он вышел в баню. Но его не было и там. В крытом дворе он его тоже не нашел. Но почувствовал тревогу, увидев открытые двери сарая и мгновенно обмяк, потеряв голос. Сашка висел в петле, дернувшись пару раз.
– Саша… Мама! Мам! Сашка повесился! – в ужасе заорал Кирилл, обхватив ноги брата и поднимая его. – Помогите!
– Ох, ты! – мать ворвалась в стайку как тигрица, схватилась за сердце и повались по стене.
– Веревку режь! – не растерялась тетя Вера, мгновенно сориентировавшись.
– За ноги держи, за ноги… Не опускай! – таким же хриплым голосом прошипела тетя Августа, вцепившись в Кирилла.
Матвей Васильевич оттащил Александра к обмякшей матери, встряхнул ее, приказав подсказывать, что ему делать. Сама она все еще была без сил.
– Бей… дыхание… массаж сердца… удар… еще удар… Сыночка, ты в своем уме? Да что с тобой? – взвизгнула мать.
– Саша, дураков много, из-за всех не перевешаешься, шея-то одна! – философски заметила тетя Августа, когда Александр вздохнул. – Ну, будет вам, ожил! Ну и дура-а-ак! Совсем больной! – покрутила она пальцем у его виска.
– Кирилл, воды неси… – попросила тетя Вера. – В лицо ему надо плеснуть.
Александр сел и всхлипнул.
