– Ну, знаешь! – Кирилл почувствовал боль утраты. – Это как… Смерть близкого родственника. И я теперь до смерти буду один?
– Отчего же? Женщин много. Но под душу не подкладывай, чтоб смерть себе не заказать.
– Это как? – покосился Кирилл на кота.
– Ну, – кот задумался. – Вот не было болезни у Александра, и человеком был. Да разве ж девушки не засматривались? И он хвостом крутил. Но помнил – там душа, на другом берегу, зла не желал, справедливость искал, и дико было ему поднять руку на женщину. Помнил: женщина – будущая мать, хранительница очага, чья-то любимая. А пришла беда, назвалась душою другая – и не видит, не слышит, не помнит. В уме желанный он, слезой умыт, да только тот, кто мертвую душу его миловал, сыт и мозгами думает, а не воловьим слухом, а он… живет в своем нарисованном мире.
– А-а… – Кирилл снова подумал о Мирославе.
– Восстановить семя брата – святое дело. Она как сестра тебе, но не кровная. Ты с братом и в болезни, и в здравии рядом был. Она хоть и не видела тебя, но помнит. Он откололся от тебя, а ты с другой стороны подошел – и теперь он в мыслях искать тебя будет, как опору, чтобы ногами встать. А замуж душу брата берут, когда совсем тьма навалилась.
– Как все сложно!
– Закон не таблица умножения, на нем Небесная и Поднебесная стоит. Он – Твердь каменная. А кто им пренебрегает, тот яму себе копает.
– Ну, о женитьбе я еще не думал, – спохватился Кирилл.
– Я знаю. Но покажи обман, и не выйдет брат из темницы.
– Но… – Кирилл покраснел. – Со счетов не сбрасываю.
– Надо собираться, – разоткровенничался кот. – В три погибели демона согнешь, если по имени будешь прохаживаться да посмеиваться, стрелы пуская. И душу поднимешь. Так что, может, и не придется жениться-то! Рассказать брату о том, кто такая Ирина Штерн не получится, но со стороны Мирославы он – открытое ухо. Замечательно, что нашел ее. Я помог!
– Ты? – Кирилл пришибленно остановился.
Правильно, а иначе, откуда у него такие мысли про Мирославу? Каким местом он думал, когда повел ее в клуб? Откуда решительность взялась? Да он бы еще сто лет к ней подойти не отважился.
– Это что же, мне перед Миркой надо выставить… эту… – Кирилл наклонил голову, чувствуя, как взволнованно бьется сердце. Вот оно – спасение!
– В невыгодном свете. Так, чтобы Мирослава себя человеком почувствовала. Смыть с нее грязь. И не грех нечисть за волосы потаскать. Да так, чтобы Мирослава заново родилась, – подтвердил кот. – Видишь ли, – поучительно заметил он, – в смерти униженный чувствует то же, что и тогда, когда смерть не позволила ему заступиться за себя. Земля жестоко мстит, поднимая тени. Если найдется кто-то сильнее, страх уйдет. Сознание обретет свободу, и она сможет бороться с врагом.
Какое-то время Кирилл молча следовал за котом.
Прикупить цветов, да побольше! Нет, Миркины проблемы цветами не решить, здесь нужно что-то другое! Если бы с тетей Верой посоветоваться… Без нее, похоже, не обойтись. И как рассказать обо всем матери, чтобы не побежала к Мирке разбираться? Возможно, именно близость матери и Мирки на работе помогла им удержать Александра. Он работает, он бросил пить, он излечился от игромании…
Мать была Александру ближе – она его рожала. А с другой стороны, она могла сидеть таким же Грифоном, как Иринка, пусть и не таким опасным. Мирка благоговела перед матерью, боялась ее, чувствовала в ее присутствии скованность, а для матери Мирка была простым работником, о котором она думала в последнюю очередь.
Кирилл снова с благодарностью вспомнил стариков из своего сна. В том, что произошло с народом, оба волхва разбирались не хуже кота. И про царя в голове объяснили так, что понял с первого раза. В общем-то, с тех пор ничего и не изменилось, разве что народа стало много, на каждую голову не наступишь.
– Подожди, – Кирилл позвал кота, нагоняя его. – А ты уверен, что Сашка себя Царем не посадил?
Кот пренебрежительно фыркнул.
– Царь, как удочка с наживкой, которую можно в любой омут закинуть. Если бы посадил, сиял бы, как тот фонарь, что у тебя в руке! Она не первая, кому они голову снесли. Сразу-то не разберешь, кто с кем в узелок завязан.
Кот замерцал ярче, так что стало видно озеро, до которого, наконец, добрались.
– Кир, ты? – Кирилл от неожиданности вздрогнул, ослепнув от направленного на него света.
– Мирка, ты что тут делаешь? – выдохнул Кирилл, испытующе взглянув на кота, который с добродушной усмешкой сверлил Мирку горящими угольками глаз.
– Тебя ищу… Я ждала, а тебя все нет и нет, – Мирка кота в упор не видела и слепо шарила впереди себя и поднимала фонарь. – А ты с кем разговаривал? Ты меня напугал! Правда, меня саму тут чуть кондратий не хватил.
– Сам с собой, – успокоил Кирилл. – Я часто рассуждаю вслух, чтобы не путаться в мыслях. Так что, в следующий раз пропускай мимо ушей. А ты смелая! – Кирилл с едва заметной улыбкой рассматривал Мирку в призрачном свете. Сравнить ее с Ириной Штерн и обозвать врага нехорошим словом так сразу язык не повернулся. Не умел он пока хулить человека, пусть даже последнюю тварь, которая этого заслуживала.
– Тебе мама три раза звонила, я не стала трубку брать, – доложила Мирка, выбираясь на поверхность.
– Ну и зря, – пожалел Кирилл. – Волнуется. Я первый раз дома не ночевал. Она там себе таких ужасов нафантазировала.
– Тогда звони быстрее, – Мирка почти вытянула его на свежий воздух, сразу протянув телефон.
– Уговорила!
Взъерошенная Мирка в грязной футболке и порванных бриджах, с глиной на лице и волосах, выглядела как боец в боевой раскраске. Ей бы еще автомат наперевес. Сам Кирилл выглядел не лучше. Едва взглянул на экран телефона – и брови его поползли вверх. Они провели под землей пять часов, а он не заметил, словно в пещере время двигалось по-другому.
– А у нас осталось что-нибудь перекусить? – Кирилл заглянул в рюкзак.
– Э-э, – Мирка отрицательно качнула головой. – Кстати, надо бы помыться. Если кто-то встретит нас на дороге, будут сплетни. Не отмоешься потом.
– И пусть думают, – беззаботно отозвался Кирилл. – Мы закроем на это глаза.
– Кирилл, нам тут жить! – возмущенно прикрикнула Мирка.
Она сердито подхватила свой рюкзак и полезла в гору. Кирилл последовал за ней, помогая удержаться. И сразу почувствовал себя виноватым, восхитившись Миркиным мужеством – босые ее ступни, изрезанные камнями, кровоточили, но девушка не жаловалась.
Маршрут оказался коротким и несложным. Поднимались недолго, через пятнадцать минут стояли возле мотоцикла.
– Тетя Вера приехала. У нас баню топят. Если хочешь…
– Кирилл, ты вроде взрослый парень, – Мирка стукнула его ладошкой.
– Да ладно тебе! – Кирилл показал ей козу, пощекотав за талию. – Там ручей есть, заедем… Но о нас уже знают. Сашка рассказал. И про скандал в клубе.
