– А я что говорил? – просиял Кирилл. – Пойду, покопаюсь еще, а вы ужин для кормильца приготовьте!
– Фу, Кир, как неблагородно с твоей стороны! – недовольно проворчала тетя Вера, вставая и отряхивая пыль, толстым слоем налипшую на тело, пока она делала спилы. – Мы все пойдем, часа четыре у нас еще есть. А на ужин тушенка и сухари. В любом случае, через три дня отправляемся домой, мне нужно в город. Это место надо как следует исследовать. Откуда там камень появился, с горы скатился или водой принесло.
Кирилл тяжело вздохнул, с грустью взглянув на кота. Опять не получилось улизнуть с книгой. Он как раз собирался обратиться к духу этих гор за мудрым наставлением. Впрочем, если цель – поживиться, то лучше духов не беспокоить.
– Набить бы им всем морду! – тетя Верка слюнявила палец, отсчитывая купюры. – Значит так, в следующий раз берем только те, которые у нас взяли. Где искать, знаем. Устрою я им!
– Это мы столько заработали? – Мирка не верила в происходящее, с испугом наблюдая за руками тети Веры.
– Мы в десять раз больше заработали, только не продать нам самим. Нам еще повезло, что Валерка покупателей нашел. Топаз взяли за десять тысяч, а продадут за ту же сумму в у.е. Яшму взяли за пятьдесят, а продадут за триста.
– И это все за неделю! – Мирка держала в руках деньги, решительно не понимая, откуда они на нее свалились. Она с сомнением покачала головой. – Я, наверное, уйду с работы.
– А зимой что будешь делать? – рассмеялась тетя Вера. – Если хочешь на этом заработать, нужно связи иметь или самому быть прославленным ювелиром.
– Кир, это твое, – тетя Вера подвинула пачку денег к краю стола.
Кирилл прятать их не торопился. Развалившись на диване, он переключал каналы на плазменной панели, стараясь скрыть свои чувства.
– Я в офис еду, могу вас до рынка подбросить, – предложила тетя Вера.
– Ой, Вероника Владимировна, я, наверное, не буду их тратить, – Мирка смущенно перебирала деньги, о чем-то задумавшись. – Мне для дома нужно. Я бы лучше толь купила, чтобы крышу закрыть.
Кирилл и тетя Вера ехидно переглянулись.
– Кир, ты скажи, – кивнула тетя Вера согласно.
Мирка воззрилась на Кирилла в тревожном ожидании, слегка побледнев.
– Я обещал, что переедешь в новой дом? И переедешь!
– На новую квартиру рассчитывать не приходится, но шести семьям квартиры передали с условием, что они отдадут сельсовету старые квартиры. Три квартиры передали больнице, три в школу. Матвей Васильевич их осмотрел. К осени подлатают и распределят между остро нуждающимися очередниками. Ты в их числе, первая на очереди. Какой-то один достанется тебе. Так что к осени переедешь в новый дом.
– Да-а? – Мирка недоверчиво перевела взгляд с одного на другого.
– Мы не хотели говорить, пока вопрос не решиться, – довольно ухмыльнулся Кирилл.
– Мне даже нечем вас отблагодарить… – Миркина мука на лице была такой выразительной, что даже тетя Вера рассмеялась.
– Нас не надо благодарить, мы только выступили за правду единым фронтом. А это, знаешь ли, и долг, и честь, – с уважением к самой себе проговорила тетя Вера, заметив, что Кирилл пялится на спинку кресла и вращает глазами. – Кирилл, что с тобой?
– Нет, ничего, – хихикнул Кирилл, прицениваясь к ней. – Из тебя вышел бы отличный… отличный… – он запнулся, подбирая слово. – Это не я, это… это… так думает…
– Отличный кто? – поморщилась тетя Вера. – И кто думает?
– Хранитель. А думает Страж, – промямлил Кирилл, стараясь больше в ту сторону не смотреть. – Тоже, наверное, Бог.
– Мне лестно, что ты обо мне высокого мнения, только не совсем понятно, какой Хранитель, и что за Страж? Вот уж не предполагала, что ты начнешь запредельно фантазировать! – фыркнула тетя Вера, удаляясь в свою комнату, пробормотав, скорее, для себя: – Может тебе книги начать писать?
– Кир, мне так неловко, – Мирослава подсела к Кириллу. – Словно я пришла на чужой праздник без подарка. Я никогда в жизни не рассчитаюсь с Вероникой Владимировной.
– Блин! – выругался он. – Мы все собирали камни. А за машину, которая все это время стояла, тетя Верка себе пятнашку накинула – по две штуки за день! Это она нам должна спасибо сказать. Ну что, собираемся? А после в кафешке посидим.
Кирилл с сожалением остановил взгляд на верхней пуговице Миркиной блузки. Необыкновенное чувство снова пришло, заставляя биться сердце, вонзаясь в одно место сладкой болью. Он крепился из последних сил. Связать себя с Миркой он не боялся, но полученная власть над братом иногда пугала его. Чем обернется близость с Миркой, он не знал, а испортить процесс перерождения Александра не хотелось.
Неожиданно (как и предсказывал Страж), в горах, пока перемывали косточки Ирины и ее родственников, болезнь Александра пошла на убыль. Не только Кирилл, все заметили трансформацию, которая произошла с ним, когда Мирка была принята всеми членами семьи. Бесился, но тихо сам с собою, переживал, но молча. Раньше он был кум королю, самоуверенный, авторитетный, а когда мысли о нем были высказаны Мирославе, вдруг осознал свою болезнь именно так, как ему долго пытались втолковать. Он сопротивлялся, он всеми силами вытаскивал себя на тот уровень, в котором пребывал долгое время, он звонил Ирине, пытаясь убедить себя в том, что она не до конца разочаровалась в нем – и чем больше разочаровывалась в нем Мирослава, тем больше он осознавал свое падение.
Но лечение болезни начинается с осознания болезни – в этом никто не сомневался. На Александра забили, предоставив его самому себе.
Нет, любить Ирину он не перестал, но вместе с тем, откуда ни возьмись, у него вдруг проснулась совесть. Сам не свой, он как приведение бродил по дому, и не забывал помыть за собой посуду, достроил подвал, впервые отдал матери зарплату – и, кажется, вспомнил, что у него есть брат, обращаясь к Кириллу то за одним, то за другим. Осторожно намекая на переживания матери, он иногда засиживался в его комнате допоздна, и даже помирился с тетей Верой, и к Мирке начал относиться терпимее, перебрасываясь парой незначительных фраз, когда они сталкивались лбами.
Вывод Кирилла был неожиданным: чтобы добить брата окончательно, самой Мирке нужно было родиться заново. И не торопился, замечая, что в присутствии девушек, с которыми Александр приятно проводил время, она ведет себя странно: теряется, сравнивает, комплексует. Уверенность – вот чего ей не хватало.
Страж поддерживал Кирилла, советуя уступить, когда Александр разберется в себе и его потянет к Мирославе. В том, что его потянет, Кирилл уже не сомневался. Иногда Сашкин взгляд останавливался на Мирке украдкой – сметенный, изучающий, растерянный. Он присматривался к ней, очевидно, чувствуя влечение.
– Может, шубу ей купить? – посоветовался Кирилл с котом, когда остались наедине.
– Можно и шубу, зима долгая, – задумался кот. – Дубленки недорого стоят. И телефон. Смески будешь скидывать. Но если Александра подразнить, то лучше нижнее белье.
