– Кир, – наконец, не выдержала она. – Я с ним поцеловалась. Он по-настоящему мне нравится, понимаешь? Вернее, нравился… Ничего такого не было.
– А сейчас? – заинтересовался Кирилл.
– И сейчас. Мы не можем быть вместе, но друзьями могли бы…
– Если ты думаешь, что я обиделся, то зря, – успокоил ее Кирилл. – Ты одна имеешь право быть с ним. Мира, но я боюсь за тебя. Заметила, как он испугался, когда я спросила про Ирину? Если прикажут, он бросит тебя к ногам, даже не задумываясь.
– Почему ты так решил? – остановилась Мирослава, наваливаясь на забор.
– Потому что он зомби, – зло бросил Кирилл сквозь зубы. – Я должен защитить себя, мать, тетю Веру, тебя… Послушай… тебе опасно оставаться с ним наедине. За любовь надо драться, но так, чтобы никто не понял, что мы деремся.
– Ты не можешь посвятить мне свою жизнь.
– А почему бы нет? – Кирилл пожал плечами. – На данный момент нет ничего более важного. Папа всегда говорил: «Наш дом – наша крепость», а еще «Берегите маму!» Именно это я и собираюсь сделать. Выставить врагов из крепости и позаботится о матери. Мы все в опасности, пока существуют Штерны. Они не оставят нас в покое, пока Саня будет мозолить им глаза и канючить у кощеевой твари, чтобы она погладила его по головке.
– Штерн… У них фамилия не склоняется. Похоже, и спина тоже, – Мирослава тяжело вздохнула.
– В общем, пока ты продолжаешь оставаться моей девушкой, – твердо заявил Кирилл. – Сашке не отказываем… В смысле, даем понять, что ты не против, но у тебя как бы есть я, и у него там тоже кто-то есть. Он должен сделать выбор. Твердый. Объективный.
– А если он больше не подойдет? – испугалась Мирослава.
– Мы подойдем! Моя комната напротив, – усмехнулся Кирилл. – Мы добьем эту мразь!
– А голову они не пробьют нам, как Славке? – расстроилась Мирослава.
– Мне не посмеют, мама их сразу в тюрьму засадит. А тебе могут. Поэтому не хочу, чтобы ты оставалась с посторонними наедине. Сашку можно смело отнести в эту категорию. На сегодняшний день ближе меня, тети Веры и мамы у тебя никого нет. Я хочу, чтобы ты это железно усвоила.
– Ах да, я забыла, – Мирка просияла. – Мы сегодня тянули жребий! Мама твоя хотела, чтобы все было справедливо. Нас четверо было… Три медсестры и одна нянечка. Три квартиры и комната в общежитии.
– И? – нетерпеливо прищурился Кирилл.
– Мы переезжаем в квартиру Зелениных. Смотри! – Мирка ткнула рукой на улицу под горой. – Половина дома, а им тот коттедж! – перевела она палец на отстроенную за лето улицу из кирпичных домов. – А наш снесут. Под пристань. Славка так вообще не верит… Он про маму сегодня вспомнил, на могилу сходил.
– Ну-у, получше вашего, – не разделил ее оптимизма Кирилл.
Квартиру в тех домах назвать квартирой – язык не поворачивался. Тонкие дощатые перегородки. Комнатушки, куда могла влезть одна кровать. Печь в половину дома. Правда, на ту улицу газ уже провели, и многие печь убирали, чтобы не занимала места… Половина черемуховцев жили в таких условиях. Коттеджи и многоквартирные дома по типу городских стали строить недавно, последние лет семь, когда во главе закрытого акционерного общества встал Артур Генрихович, налаживая жизнь и быт своих работников и односельчан.
– Ой, да ты что! Три комнаты, газ, водопровод! И сад… – Мирка прижала ладони к щекам. – Боже, я такая счастливая!
– Погоди радоваться, барак он и есть барак. Газ – это когда отопление и горячая вода. А вторую половину кто занимает?
– Он еще лет тридцать простоит, ту улицу недавно строили, – обиделась Мирка. – Но раз Зеленин управляющий, ему положен коттедж. Кстати, они переезжают скоро, а мы в следующем месяце. И соседи нормальные. Не пьют, не скандалят. Я хотела маме твоей подарок сделать, как ты думаешь, что ей подарить?
– Это не маме, это нам с тетей Верой, – скептически напомнил Кирилл. – Я рад за тебя. Не айс, но жить можно. Главное, крыша и стены не разваливаются. Завтра отправляемся в горы, будь готова. И не забудь лекарства для Славки.
– Не забуду, – шмыгнула Мирка носом. – Я еще три дня назад все собрала. Думаешь, медитации ему помогут?
– Не знаю. Но тетя Вера по этому делу мастер. Проверим. Хуже не будет, – успокоил Кирилл. – В конце концов, что ему тут одному делать? Таскать с места на место тяжести он и там может.
Глава 13
Со вторым испытанием возникла непредвиденная проблема. Кирилл не смог разорвать связь между Славкой и Ириной, а на той стороне творилось что-то непонятное. Даже тетя Вера, которая верила в йогу, медитации и травки, начала сомневаться, что Славку можно вылечить. Он мог часами сидеть, погруженный в самого себя, окутанный такой тьмой, что иногда становилось страшно и бросало в дрожь – и ничего не видел ни он, ни Кирилл. А стоило ему подумать о себе, как о человеке, тут же начинались приступы эпилепсии. Славик был запрограммирован оставаться дурачком.
Удивляя тетю Веру своей просвещенностью, иногда Кириллу все же удавалось вытащить тьму на свет, следуя советам кота. А на следующий день Славке становилось еще хуже: он просыпался избитый, едва выползая из палатки, и медленно отходил, падая до своего обычного состояния. Ночью ему снились кошмары, которые он описывал, как настоящее, с той лишь разницей, что та сила, которая приходила и избивала его, не издавала ни звука.
И все же, к концу второй недели, за ужином, Славка вдруг рассказал о походе в школьные годы, а потом взял гитару и запел. Голос у него был красивый, глубокий, а глаза вдруг сделались одухотворенными.
Перемена была настолько разительная, что все трое слушателей боялись пошевельнуться, чтобы не спугнуть мимолетное видение.
– Он в музыкальной школе учился, – тихо прошептала Мирка. – А еще он рисует… Рисовал. Удивительные вещи рисовал. Мама у нас была художником.
– Обалдеть! – прошептал в ответ Кирилл. – Может на резчика камня его?
Значит, Славка выздоравливал. Кирилл, потерявший всякую надежду, и тетя Вера, расписавшаяся в собственном бессилии, воспряли духом.
– С ума сошел? Рано! Он без пальцев останется, – ткнула его в бок тетя Вера.
Но спустя мгновение, с прищуром думая о чем-то своем, согласно кивнула.
– Я попробую. Можно поучиться на том, что у нас не возьмут. У самой у меня опыт небольшой, я ж из любопытства…
– Кстати, у меня скоро занятия начинаются, – недовольно вспомнил Кирилл, когда Славик отложил гитару.
– А у меня отпуск заканчивается, – взгрустнула Мирослава. – Но Зеленины уже переехали, так что… – она весело улыбнулась. – Последнее с огорода соберем, картошку выкопаем и тоже будем на новом месте устраиваться.
– Славик, а ты о чем думаешь? – Кирилл заметил, что Славка снова погрузился в себя, оставаясь здесь, но где-то в другом месте.
