– Да, верно, этот мир действительно состоит из множества замещений. Заметили, как резко иногда один период вехи земной истории сменяется другим? Музей под открытым небом. Кстати, млекопитающие совсем недурно чувствуют себя с ящерами. Разнообразие местной флоры и фауны поражает воображение. Неужели это все когда-то было и жило на земле? – удивлялись земляне.
– Ну, возможно, что-то явило себя уже здесь…
– Коллега, неужели вы все еще верите в теорию Дарвина? – обычно так начинались дорожные дискуссии, которые ненадолго заставляли забыть об усталости, отвлекая от тяжелых мыслей. Впрочем, какие тяжелые? Все думали о том, как нагнать звероящеров, и что потом все они будут делать, в тайне надеясь, что им как-то удастся вернуться домой.
– А что такое теория Дарвина?
– Эволюция вида. От инфузории туфельки до хомосапиенс. Сначала ласты, потом ноги, далее крылья…
– Мы провели много исследований. Творец часто повторяет форму, которая ему удалась, но обычно такие виды далеко отстоят друг от друга в генетическом плане, что можно с уверенностью сказать – вид не эволюционирует, он снисходит в готовом виде с подмножеством вариаций, которые помогают ему в дальнейшем выжить. Окрас, размер, отсутствие или наличие волосяного покрова, параметры температурного диапазона… Двойственность генетического кода «от и до». Изменение структуры к ущербности и вымиранию.
– Ну не скажите, коллеги, наши ученые вывели много полезных растений, в результате селекции с генетическими изменениями. Я бы сейчас съел викторию со сливками. Поспела уже, наверное.
– Отошла уже, сейчас малина, черешня, персики…
– Вам не кажется, что мы спорим о том, что первично, а что вторично? Естественно, сознание. Именно поэтому мы здесь – и встретились, и уже готовы ломать копья. Нам ли, пощупавшим сие Сознание, сомневаться?
– Ну, по большому счету, мы закладывают научную основу для наших потомков. Нам будет трудно объяснить, как мы спустились на землю. Конечно, наш мир не назовешь раем, но мы его любили! И будут говорить, что предки пришли со звезд.
– Ваш не назовешь, а мой – Рай и есть!
– Не надо придираться к словам, я гипотетически… Мы можем заложить основу для будущего Рая или Ада. В какой-то степени от нас зависит, что будет с этим миром. Если мы хотим жить в мире и согласии, мы должны прекратить любые трения между нами. А для этого нам нужно на чем-то остановиться – и признать Истиной!
– Дай бог, чтобы наши потомки не перебили друг друга. У нас выжил один вид – хомосапиенс, но наши фантасты мечтают о мирах с представителями разных видов, и люди с удовольствием разделяют их взгляды.
– Ты понимаешь, о чем они?
– Ну, так…
– А мне как-то по барабану… Какой проект? Какая основа? Наш ждут глиняные горшки, одежда из шкур и житие в пещерах! Мы ж ни хрена не умеем! О, черт, торкнутые дины валят кучи где попало… Никакой культуры – вот с чего надо начинать!
– Ну, знаешь! Наши кучи тоже где-то там остались, мы свои тоже не прятали!
– Не говори за всех, я вязать умею! А Кир в рудах разбирается!
– А доменную печь дровами топить будем? Не заступайся за них, блаженный ты наш! Скажи спасибо, что никого из нас не схавали по дороге! Если дины все еще бегут, значит, взаимопонимание между ними и пленниками не наступило, иначе бы они нас подождали.
– Подожди, народ! Если нам здесь жить, нам без этих ящеров никак! Я не собираюсь таскать за собой деревянную соху, она тяжелая!
– Брось, тут столько всего – на наш век хватит! Пахать будут потомки, а я руководить! Макс, вот будет у нас сын, у вас дочь…
– Но! Но! Дочь он уже мне обещал!
– Не прокатит! Здесь другой мир – дети наши будут одной плотью. А ты, Кир, пролетаешь! Судьба твоя – бобылинная!
– Он у вас будет на подхвате, очередь для него установим. Вы для одной, а он для всех! Не расстраивайся, Кир, ты не один, там еще есть, справитесь!
– Мужики, кто заказывал рога? Нет? Тогда мочим его прямо щас, пока не отрасли!
Глава 22
И вдруг следы резко вернули в сторону – к скале. И возле нее закончились. Рум крутил головой во все стороны, не сомневаясь, что следы оборвались именно здесь.
– Вот, суки! Они обвалили ее… Нам не поднять.
– Можно попробовать расколоть лазером.
– Нам ее жизни не хватит расплавить. Это же гранит!
– Может, щель какая-то есть? – Машка пощупала скалу, осматривая.
– Сдается мне, слабых местов здесь нет…
– Ой, ребята, а если они там? Под камнями? Надо копать!
– Черт, поздно уже…
– Слышь, Макс, а ты рассказывал, что вытащил Кира, не вгрызаясь, а подгрызая. Может за нею пещера?
– Там земля какая-никакая была, а тут камень… М-да, без перфоратора ни хрена не сделаешь. Может, это аборигены? Тащат, чтобы всей деревней сожрать?
– А если через горы?
– Мы дороги не знаем. Они там вышли через сотню метров и дальше себе идут, а мы в какую сторону подадимся?
– М-да-а… – Кирилл, как и все, чесал голову, пытаясь определить размер препятствия. – Спасательная миссия провалилась, – сделал он неутешительный вывод.
– А если использовать уклон? Подкопать – вдруг откатится?
– А это может сработать, – заинтересовался Макс идеей Яна. – Опоры нужны, чтобы нас не накрыло, пока копаем.
– Ладно, мальчики, работайте, а мы займемся лагерем и ужином. Попробуем найти воду. Кир, дай нам бинокль и твою пушку.
– Маш, только осторожнее, это отцовский подарок.
– Ты это уже сто раз говорил, я помню!
– Машка! Этот бинокль наша единственная надежда подобраться к ящерам! Сказали, осторожнее – отвечай: слушаюсь и повинуюсь!
– Фи, Маш, как ты терпишь? Он же у тебя тиран, деспот, изверг!
– Ладно, девочки, у нас есть запасные варианты, а пусть они без нас попробуют!
– Машуль, я пошутил… Не мешайте…
Скала долго не поддавалась. Лишь на следующий день одна из опор вдруг заскрипела, едва сдерживая навалившуюся на нее тяжесть. Яма была готова. Опоры вырвали веревками, раскачивая скалу по бокам. А когда она накренилась, открылась зияющую щель.
Кирилл заглянул внутрь, подсвечивая фонариком бесполезного сотового телефона, который только на фонарик теперь и годился.
– Темно. Подземная река была, гальки окатанной на дне много. И течение было отсюда туда, – указал он вперед. – Наносы песка в ту сторону.
– Это, наверное, когда здесь было море, промыло так. Значит, пещера будет в уклон.
– Интересно, как далеко она тянется? – за ним вошли остальные.
Рум принюхался.
