– В смысле? – повернулись к землянам.
– Ну как, как… поймали акулу тонны на три, плавник отрезали, тушу выбросили в море. Обычное дело. Как будто больше жрать нечего… Мы пытались корабль остановить, так нас протаранили, и мы же виноваты оказались. А-а… – он махнул рукой. – Бесполезно!
На Яна посмотрели с уважением. Правда, не все поняли, чем он таким занимался на земле, но по лицам остальных землян Ян был героем.
– Нет, мы тоже продаем, недорого, – заступился дин за силуронцев. – Желающих купить много. Это промышленные планеты с суровым климатом. И те, кто бороздит просторы вселенной на больших кораблях.
– А еще возделываем землю, рассеивая семена парагвы, выращиваем пьезоуглеродные кристаллы, которые очень ценятся в вашем мире, – второй дин ткнул рукой в лазерную пушку Макса. – Мы называем их чумчуй. Перерабатываем шерсть, из которой делают самые дорогие ткани, собираем смолу парагвы, которая становиться янтарем.
– Бороздим просторы вселенной, чтобы поделиться мудростью, дарованной свыше, – взгрустнул по дому еще один дин. – Когда-то наши предки жили здесь. А потом планета начали остывать, и ее отдали планету людям, а мы ушли на другую. О том времени сохранились много легенд.
– Что, прямо на земле? – не поверил Макс.
– Все когда-то уходят. И вы уйдете. Это будет еще не скоро, но, когда это произойдет, мир подарит вам новую планету.
– Им не подарит, их нигде не ждут! – усмехнулся Гоблин Яша, которого только и заметили, как он заговорил. Наверное, телепатически ему постоянно приходилось напоминать, что он тут, среди живых. – И вряд ли они доживут до того времени! У них и дня не проходит, чтобы не поклониться демонам.
– А ты откуда знаешь? – обиделся Макс. – Мир как мир, выживаем, как умеем.
– Я смотрел на него и вчера, и сегодня… Там даже живые как мертвые, а мертвые, как живые.
– В смысле? – раскрыли рот земляне.
– Не знаю, как, не могу объяснить. Я только хотел посмотреть, почему выбрали именно вас, – расположился Гоблин к беседе. – Хотелось посмотреть, как там без вас.
Он настроился на радиоволну, принимая какое-то метафизическое состояние, став вдруг темным провалом.
– Надо же забрать квартиру… – голос у него стал совершенно другим и каким-то буднично-прозаическим и обеспокоенным бытовухой. – Че ей простаивать? Ты пока не говори, что свидетельство о смерти выправляешь…. – И вдруг голос у него снова поменялся, стал мужским. – Надо тело предъявить, а где я его возьму? Тоже, стрекаешь, как сорока… сбегутся сычи, ни хрена не получим! Тихо надо…
– Это что, нашу квартиру делят? – изменившись в лице, Ян повернулся к побледневшей и прикусившей губу Ядвиге. Им голос был знаком.
– А на что она вам? – усмехнулся Никола. – Пусть достанется хорошим людям!
– Ну, знаешь! Я еще не умер! – возмутился до глубины души Ян.
– Умер, не умер – руки коротки, – похлопал его по плечу с сочувствием Макс.
– А вы позвоните, – предложил простодушно Гоблин Яша. – У вас часто так делают. Привет, чё звонишь? А-а-а… Ну, возьми трубку! Ну, возьми!.. Че, на занятия идем?
– Как? – развел руками Ян. – Сотовые давно сдохли! Ношу, как тотем!
– Я помогу, я могу… Не позвонить, поверить. Я иногда так делал, если заняться нечем. Музыку слушаю… Если как сейчас, сигналы проходят. «А я добьюсь твоей любви…» – затянул он. – Мы как раз рядом с вашим миром, еще три дня назад вышли на финишную прямую.
На Гоблина Яшку воззрились все земляне, пытаясь переварить новость. Он как-то сразу вырос в глазах, вдруг оставив их далеко позади. Никому и в голову не пришло, как следуют расспросить его о его необыкновенных свойствах полудуха-получеловека.
– Валяй! – кивнул Ян, измышляя, чтобы такое ответить родственничкам.
К Гоблину Яше как всегда выстроилась очередь, кроме Макса и Машки. Им позвонить оказалось некому, разве что соседке, которой оставили скотину, но телефона у нее не было, а пугать не хотелось. И вдруг испугался Кирилл, не зная, что сказать матери, которая давно его похоронила. Он вдруг ощутил пустоту.
– Не парься, – подошел довольный Ян. – Скажи, что в тайге на прииске. Все здорово, все классно, когда вернешься, не знаешь. Главное, черта два тебя в армию заберут.
– Она с ума сойдет, когда номер не высветится, она у меня не глупая, – расстроился Кирилл еще больше.
– А ты дождись, когда она на дежурстве будет. Позвони на стационарный. Типа, свой не берет, а на сотовые не соединяют. Если Гоблин смог в наш мир заглянуть, мы этих козлов, которые нас сюда засунули, отыщем – я уверен!
– Спасибо, друг! – тепло поблагодарил Кирилл, расчувствовавшись.
– Только отыскать козлов не получиться. Ваша планета на внешней стороне, а остальные миры Семиречья вращаются по типу цветка, они никогда не соединяются, сохраняя порядок положения относительно друг друга. Попасть из одного мира в другой можно только через ядро. Если там не выпустят, не выйдем отсюда.
– Плохо, – скисли все, и тут же согласились: – Значит, мы все еще в Семиречье, что не может не радовать.
Где-то глубоко Кирилл вдруг почувствовал боль, которая волной разошлась по телу, но не ранила, а словно поманила куда-то. И неожиданно понял, что со многими друзьями, которые были с ним рядом все это время, да, пожалуй, со всеми, уже не хочется расставаться. И тот мир его совсем не манит, разве что мать, тетя Вера, Мирка с Александром, которым не хотелось причинять боль. Но гуманоидам было что терять, их миры были такими, как этот, наполненный жизнью и смыслом, без боли, без жестокости, без борьбы за место под солнцем.
Кирилл едва дождался следующего дня, обратившись к Гоблину Яше с личной просьбой, сначала хорошенько порасспросив, что твориться в доме, рассказав свою историю с самого начала. Известие, что дома успокоились, его и огорчило, и обрадовало. Мать, конечно, обвиняла в его гибели Штернов, но доказательств не было – ей пришлось отступить. Тетя Вера немного винила себя, плакала по ночам, как мать, а после обе перенесли всю свою любовь на маленького Олежку, который теперь стал чем-то вроде Кирилла, которого пытались воспитать заново. Сашка все еще был болен, но после заявлений матери, что во всем виноваты они, обходил дом Штернов десятой дорогой. Разве что Мирка, занятая воспитанием сына, не верила в его смерть, категорично заявляя, что от Кирилла всего можно ждать – в смысле, хорошего, постепенно уверив в этом и тетю Веру, которая, наконец, смогла расшифровать надпись в пещере – «дверь».
– Соединять? – хитро прищурился Гоблин.
– Подожди. А как они перебрасывают в другой мир землю, животных, постройки? – неопределенно кивнул Кирилл, и Гоблин его понял. Повел плечом, пренебрежительно оттопырив губу.
– Это как передача импульса – слаженная работа всех систем. Кстати, здесь не только эпохи земли. Таких мест по пальцам пересчитать. Рассадник жизни, в котором многие оставляют самое ценное, чтобы однажды пополнить или восстановить условия, к которым приспособились. Снаружи всегда что-то происходит, то метеорит на голову свалиться, то, как с динозаврами, климат поменялся. Но не всем дано войти сюда. Зачем восстанавливать ваш мир, если вы сами уничтожили его? – философски заметил он. – Вы злые, жестокие, вам нужна кровь. Для половины вашего населения убивать естественная потребность, как для другой ограждать убийц от гнева Бога. Вы или ненавидите, или рисуете, принимая вымысел за реальность.
