– Глеб Александрович, – начальник охраны супермаркета встретил его на пороге, – приветствую вас!
– Здравствуйте, Афанасий Михайлович, – Глеб внимательно заглянул в глаза немолодого мужчины военной выправки.
С новым назначением у него появилась навязчивая мысль: ему постоянно казалось, что сотрудники смотрят честными глазами, а за спиной смеются над его молодостью и наивностью. Да и это еще полбеды. Ему мерещилось, что потешается весь коллектив заодно и над недалеким руководством компании, которое умудрилось протежировать необразованного молокососа. За какие такие заслуги?!
Глеб тяжело вздохнул. Чего только он не делал с собой, чтобы выглядеть старше и не вызывать у людей отторжения с первого взгляда! Постригся и укладывал теперь волосы у стилиста, носил солидные костюмы, купил золотой зажим для галстука, подбирал обувь на небольшом каблуке, чтобы казаться выше. А получалось, он только давал людям пищу для подозрений; позволял разыграться воображению! Все эти манипуляции с внешностью добавили ему лоска, привлекательности, но не сделали старше ни на год. Единственное, что скрывало его настоящий возраст, – это новое выражение глаз: теперь в его взгляде читалась не наивность, а проницательность и готовность сражаться.
– Камеры уже привезли, – отрапортовал начальник, в лице которого Глеб так и не смог уловить подвоха, – мастера будут минут через тридцать.
– Отлично, – Глеб порадовался тому, что у него появились свободные полчаса, – вы уже обедали?
– Никак нет.
– Пойдемте в столовую, – дружеским тоном предложил он, – только предупредите своих.
Начальник кивнул без энтузиазма, но возразить не решился. И на этом спасибо!
Одной из стратегий работы руководителя Глеб, как будущий психолог, считал общение с подчиненными в неформальной обстановке. Попробуй разберись в человеке, когда он стоит перед тобой навытяжку и чеканит заученные слова! Совершенно иначе можно взглянуть на сотрудника, когда удается вызвать его на разговор по душам. Правда, в последнее время люди все больше стремились залезть к нему в душу.
И все равно первое, что сделал Глеб, когда вступил в новую должность, – изучил личные дела всех начальников охраны и директоров магазинов: именно с этими людьми ему предстояло работать в самом тесном контакте. Более того, он выучил каждого по имени-отчеству, запомнил у кого какое образование и сколько членов семьи. И не раз потом с удовольствием наблюдал, как удивленно вытягиваются лица сотрудников, когда он интересовался здоровьем пожилой мамы или новорожденного сынишки. Казалось бы, такая ерундовая вещь – задать вопрос. А люди начинали смотреть на него по-другому: если не с уважением, которое было в принципе невозможно при существующих обстоятельствах, то с интересом.
Афанасий Михайлович вернулся быстро.
– Готов!
– Отлично, – Глеб улыбнулся ему, – пойдемте, а то времени мало.
Они прошли в столовую для сотрудников и встали в общую очередь. Заприметив начальство, повар замахала на них руками.
– Проходите за стол! Сейчас сама принесу, а то торопитесь, небось, как всегда.
Глеб благодарно улыбнулся понятливой женщине и занял дальний стол у окна. Афанасий Михайлович присел вслед за ним. Глебу пришло в голову, что еще прошлым летом он умирал от стыда, когда в ресторане его обслуживал мужчина намного старше. А теперь вот смотрит на подобные вещи просто: у каждого человека своя работа. Главное, выполнять ее с достоинством.
За прошедший год многое в нем изменилось. В повседневной жизни он почти не обращал на это внимания, но иногда такие вот мелочи давали о себе знать. Глеб чувствовал себя другим человеком. Сейчас он уже с трудом мог поверить в то, что боялся когда-то войти в супермаркет, что робел перед многими людьми. Все это ушло. Даже мнение окружающих, за исключением одного человека, было ему теперь безразлично. Он стал жестче и гораздо увереннее в себе, но потерял всю мечтательность и романтику, которые, как ему раньше казалось, были смыслом его натуры.
Их заменила страсть. Им теперь правило безумное желание, которое он не умел даже скрыть! Пожирал хозяйку компании взглядом, не обращая внимания на окружающих, подкарауливал ее в коридорах. Наверняка охранник и кто-то еще уже видели их выходящими вместе из лифта: среди сотрудников начали бродить сплетни о его романе со Светланой Георгиевной – Ирка ему рассказала. И многие «доброжелатели», с ее слов, моментально связали одно с другим: у юного провинциала Самойлова новая должность благодаря новому качеству «при дворе». Он – любовник Светланы!
Только она одна об этом не знала. Да еще, пожалуй, Сергей Андреевич оставался в неведении. Видимо, не нашлось смельчаков, готовых «раскрыть глаза» генеральному директору.
Глеб бросил внимательный взгляд на Афанасия Михайловича. Интересно, он тоже в курсе? Тоже считает его банальным альфонсом?
– Что нового? – Глеб попытался отогнать неприятные мысли и даже улыбнулся поварихе, расставлявшей перед ними тарелки.
– Хорошего мало, – мужчина вздохнул, – вчера вечером на удочку чуть не попались.
– Один или группа? – Глеб насторожился.
Изобретательность воров приводила его в отчаяние. Дня не проходило без того, чтобы преступники не придумывали новые способы краж. В последний месяц особенно популярными стали хитро организованные групповые налеты.
– Шайка, – доложил Афанасий Михайлович, – шесть человек. Двое, как водится, отвлекали на кассе: по карманам товар рассовали. А четверо других в это время выносили серьезный товар.
– Поймали?
– Никак нет, – он опустил глаза, – спасибо покупательнице одной, она увидела, кричать начала. Воры со страху товар покидали и побежали к машине.
– Но тех-то, на кассе, задержали?
– Нет, – ответил Афанасий Михайлович, – охрана погналась за этими, четырьмя. А кассир…
Увидев выражение лица Глеба, он умолк.
Самойлов боролся с собой. Подобные истории приводили его в дикую ярость, и огромных усилий стоило в такой ситуации промолчать. Но он дал себе слово: не вымещать злость на подчиненных. Нет никакого смысла в том, чтобы действовать криком: он по себе помнил, что к любым истерикам и ору человек привыкает. Попросту перестает реагировать. Сотрудников надо учить, если не учатся – увольнять.
– Глеб Александрович, – с нажимом произнес начальник охраны, – потерь удалось избежать.
– Отлично! – процедил Глеб.
– Нам если бы это, – осторожно произнес Афанасий Михайлович, – камеры на входе. Мы бы по номеру машины этих воров нашли.
– Камеры будут сегодня, – проговорил руководитель.
После неприятных новостей обед превратился в пытку. Глеб чувствовал свою беспомощность и злился на юный возраст – будь он хотя бы ровесником Афанасия Михайловича, спокойно, но жестко высказал бы ему в глаза все, что думал!
Афанасий Михайлович глотал и давился. Глеб запихивал в себя ложку за ложкой, не ощущая ни температуры еды, ни вкуса. Только закончив есть, он понял, что рассольник, наверное, был слишком горячим: нёбо оказалось обожжено и облезало теперь тонкими лоскутами.
