«У меня свободного дня не получилось, я к нему не смогу заехать. Вообще, если что, звони ему, у меня-то нет телефона, а он знает, как передать через знакомых»…
Отключив запись, председатель ФСБ довольно засмеялся:
– Ну, как, Наум, похоже на твою девицу?
– Совсем непохоже, Дмитрий Иванович, – в расстроенных чувствах ответил Кожинов. – Но очень похоже на кодовый язык. Спасибо тебе.
– Сочтемся. Ты с МВД связывался?
– Нет, не их полета птицы, не по зубам.
– Ну ладно! Тебе виднее, генерал…
Повесив трубку, Кожинов удивился еще раз. Что же это происходит, господа? Когда они успели снюхаться? Вот времена пошли! Вот молодежь – чтоб их!..
По внутреннему телефону генерал набрал номер своего заместителя:
– Карпик!
– Я, Наум Степанович.
– Кто у тебя за майором Бондаровичем приглядывает? Еще не снял наблюдение?
– Один момент…
После секундной паузы (верно, заглядывал в график) заместитель ответил:
– Рабчук на машине.
– Свяжи меня с ним.
Связь была подключена почти мгновенно. Сначала слышались какие-то помехи, треск; потом раздался бодрый голос:
– Рабчук на связи, товарищ генерал.
– Доложи обстановку.
– В шесть пятнадцать объект покинул Лефортово…
– Он один?
– Один, товарищ генерал…
– Дальше.
– Я сопровождаю его сейчас в районе Филей.
– Ну, и как он?
– Крутится; насколько я понимаю, – высматривает хвост. Мне его долго не удержать. При всем моем желании.
– Что? Красиво крутится?
– Да. Специалист.
– Будь аккуратен, это то самое. Знаешь, как работают ювелиры? Над каждым движением резца думают. Вот и ты думай над каждым своим движением. Понапрасну не дергайся…
– Да, понял.
Кожинов продолжал усталым голосом:
– В семь у него назначена встреча в каком-то условном месте «где Бирна слушали». Что это может быть?
Рабчук глубокомысленно заметил:
– Если слушали, то это музыка. Может быть, концертный комплекс на Горбушке?
– Подожди.
Генерал обратился в переговорное устройство:
– Внимание, все посты! Где в Москве можно было «Бирна послушать»? Предположительно, это музыкант.
Кто-то тут же отозвался:
– В парке Горбунова, товарищ генерал. Был там концерт Дэвида Бирна, я видел по телевизору.
Кожинов промокнул платочком лоб:
– Молодец! Смотри почаще!..
Рабчук отозвался:
– Ну, что, товарищ генерал?
– Ты слышал?
– Слышал.
– Действуй осторожно…
* * *
Бондарович и Макарова,
7 часов вечера,
25 марта 1996 года,
кафе «Восточное» возле парка Горбунова
Бондарович время от времени внимательно посматривал в зеркало заднего вида, – всякое может быть.
«Вроде, чисто за спиной. Как знать, может, и пораньше надо было выехать, покружить по городу хорошенько… В двух-трех ситуациях отсечь предполагаемый хвост. Не собой ведь рискую…»
Место было назначено довольно неопределенное. Но иначе – как? Виктория, понятное дело, знала, что служебный телефон Бондаровича прослушивается. Поэтому осторожничала. Молодец!..
Александр крутился по переулкам, не забывая поглядывать в зеркальце.
«Ничего! Как-нибудь не разминемся… Она ведь тоже понимает, что место назначено неопределенно. Поэтому должна занять соответствующую позицию – с хорошим обзором… Надо еще для верности покружить вокруг парка… А может, подойти пешком к концертному комплексу? Впрочем, туда можно и подъехать через южные ворота».
Александр проехал вдоль главной – восточной – стороны, свернул направо и подъехал ко въезду в парк. Из кустов появилась женская фигурка в темном плаще.
«Ага! Вот она – красавица!»
Он притормозил.
Стремительно скользнув на переднее сидение, Виктория просто сказала:
– Здравствуй.
Александр посмотрел на нее с удовольствием:
– Добрый вечер, – ему нравилась девушка, ему (к его удивлению) нравилась и ситуация.
Он тихонько ехал вперед.
Виктория кивнула куда-то за окно:
– Там в парке есть довольно тихое местечко, кафе «Восточное», давай поговорим там.
– Давай поговорим… – Александр пожал плечами и повернул направо.
У Макаровой блеснули обидой глаза.
– У дедушки был обыск; всю квартиру перевернули гады. Так что сомнений уже никаких – я в розыске. Можешь задержать и сдать важного государственного преступника. Знаешь, как похвалят? – грустно сказала Виктория.
– Я вчера ночью одного вашего «телефониста» пытался задержать. Чуть кота не лишился, но задержал только куртку и кепку, – шутка получилась не очень смешная, наверное, потому, что Александр много внимания должен был уделять дороге; он все еще опасался, что притащил за собой хвост; однако напряжение Виктории несколько разрядилось.
Девушка хмыкнула:
– Кстати, Кожинов взял пакет, повертел его и только буркнул: «Ладно», – она опять показала за окно. – Сейчас налево. Не гони, скоро остановка.
– Знаю…
В кафе, стены которого были расписаны в очень непонятном стиле (если все же набраться мужества и попробовать выразить этот стиль словами, то получится что-то типа «Кошмар меломана»), сидели две стайки молодежи. Денег у них – не трудно догадаться – практически не было, и веселились они по большей части за счет резервов хорошего настроения и небольших доз недорогого российского пива.
Александр и Виктория сели за столик, взяв в буфете по чашке кофе.
Девушке, которая, по-видимому, замерзла, ожидая Александра, горячий кофе пришелся очень кстати.
– Что это такое странное играет? – спросила Виктория.
– М-м, это, насколько я помню, Кустурица, – блеснул эрудицией Банда. – Нравится? Музыка к фильму «Аризона Дрим», он югослав.
– Чувствуется.
– С чего начнем, Виктория Васильевна?
– Не знаю, абсурдная ситуация, – девушка, обхватив чашку ладонями, грела замерзшие пальцы. – Я знаю, что поступок необходим, но очень сомневаюсь, то ли я делаю.
Александр улыбнулся:
– Остапа понесло?
