– Да, я слышала. Сколько хлопот вокруг него.
– А дома-то засада!..
– Это все из-за меня…
Александр, хмыкнув, сказал в пространство:
– Ерунда. Главное, я за кота спокоен… Жена, когда уезжала от меня, тоже пошутила на прощанье: «С котом жил, с котом помрешь». Неужели это была не шутка, а пророчество?
Виктория отвернулась и набрала номер:
– Позвоню Фаине Яковлевне.
– A-а, связная.
На том конце трубку подняли быстро.
– Алло, здравствуйте, Фаина Яковлевна.
В трубке раздался совершенно спокойный будничный голос с некоторой картавостью:
– Здравствуй, голубушка. У дедушки был обыск со скандалом, приезжал сам Карпик к концу, разрешил архив оставить и оружие не трогали. Засады нет, но вокруг дома, конечно, бродят молодцы. И в окна через бинокль глядят. Понимаешь, кого поджидают?.. – она сделала значительную паузу. – Видела Олю в магазине, дедушка просил по возможности звонить мне каждые два часа. Звоните, мне, старухе, веселее будет при деле.
Попрощавшись, Виктория объяснила Александру:
– Фаина Яковлевна – старая правозащитница. Именно поэтому она – идеальная связная, опытная и спокойная. Она, похоже, даже обрадовалась своей полезности.
– Странное сочетание – старый чекист и правозащитница.
– Они знакомы через Ольгу Борисовну и всегда испытывали друг к другу уважение. Дедушка ведь был на преподавательской работе и в подавлении инакомыслия в семидесятые прямого участия не принимал, да и не одобрял, если честно. Считал, что это глупость.
Александр открыл перед девушкой дверцу:
– Поехали?
В машине Виктория продолжила разговор:
– Так вот, в третьем варианте я почти не ориентируюсь. Мы обсуждали это с дедушкой вчера ночью. Он многое подсказал, но информации, к сожалению, было недостаточно. Не прибавилось ее и сегодня. Третьей силой, которая каким-то образом организовала этот кризис – или только пытается его использовать, – могут быть военные…
Александр быстро набрал скорость:
– Отставка Министра обороны тому подтверждение. Они не должны без боя сдавать свои позиции.
– Да, ведь за министром покатятся головы всей его гвардии, а размеры хищений в армии такие… – Виктория округлила глаза. – Но это отдельная тема.
Глядя сейчас на девушку, Банда не мог не улыбнуться:
– Я, пожалуй, больше здесь осведомлен. Это как раз по моей части.
– Но это может быть кто угодно: руководитель администрации, Секретарь Совета безопасности, даже ваш председатель ФСБ.
– Это вряд ли.
– Дедушка тоже так считает, – она была такая волнующая в эту минуту: щеки разгорелись, глаза так и сияли.
– Виктория…
Девушка почувствовала, что сейчас последует личный вопрос и повернула голову к Александру.
Тот с довольно сумрачным видом смотрел на дорогу:
– Почему вы все-таки обратились ко мне?
Виктория рассмеялась:
– Это тоже предугадал и посоветовал дедушка.
– Феномен какой-то, – ухмыльнулся Банда. – Без него нигде не обходится.
– Когда вчера вечером он посоветовал обратиться к вам в поисках союзника, я отнеслась к этому весьма скептически, – призналась Виктория. – Мне это показалось преждевременным и опасным. И в первую очередь для вас; на себя я уже махнула рукой… Но когда на следующий день я попала в шаховое положение, то почему-то, не раздумывая, позвонила к вам. Пошла на поводу у интуиции. А вот почему вы не подвели, – это для меня загадка. Ведь вы не Дон-Кихот какой-нибудь, а опытный оперативник. И вдруг ввязались в такую авантюру… Рискуя всем – благополучием… наверное, даже жизнью…
Она подавленно замолчала.
– Могли бы мне комплимент сказать, что-нибудь об открытом честном лице, – Бондарович понял, что пришло время поддержать девушку морально; он живо представлял себе, каково ей сейчас: ведь это по существу на нее объявлена охота; и какими охотниками! Голос у него был уверенный. – Я вам тоже сейчас скажу, что мне ваш дедушка понравился, вот я и решил рискнуть карьерой, свободой и жизнью.
– А помимо обыкновенной симпатии к дедушке? – живо отреагировала Виктория. – Я думаю, что его авторитет тоже сыграл свою роль в вашем доверии к моим проблемам и идеям.
– Вы правы. Но, кроме этого, мне не понравилась сама ситуация. Мне показалось, что вы тоже почуяли здесь предательство.
– А что же еще?
– Предательство на самом высоком уровне, которое может иметь фатальные последствия. Заметили, все варианты заключают в себе один и тот же процесс: упоение властью, страх ее потерять – и преступные предательские действия.
– Так оно и есть. Вот видите, мы с вами единомышленники! – обрадовалась Виктория.
Они давно уже выехали за город, и Банда развил порядочную скорость. Но быстрая езда нисколько не мешала ему поддерживать разговор:
– Я просто завяз одним коготком в очень крупном деле, которое уже нельзя выбросить из головы. Разве серьезный шахматист сможет пройти мимо интересной партии? Вот и я… Так что всей птичке пропасть.
– Но почему вы поверили моему странному звонку? – все допытывалась Виктория. – Почему не решили, что это какая-нибудь хитроумная проверка?
– Заметили, что мы снова перешли на «вы»?
– Душевные излияния всегда имеют схожесть с чем-то из романтической литературы.
– Пожалуй. У тебя просто кризис доверия. Что-то подобное всегда случается в переломные моменты судьбы, – рассудил Бондарович. – Ты воспитана в семье, где сильный и умный дедушка пользовался абсолютным доверием. Так?
– Он и сейчас – глава.
– Отсюда твое стремление браться за трудные дела, отсюда же поиск на службе такого начальника, которому можно верить во всех вопросах.
Виктория приглядывалась к километровым столбикам:
– Александр, поворачиваем направо.
Бондарович перестроился в правый крайний ряд.
Девушка припомнила:
– Как ни странно, Кожинов сегодня говорил мне почти то же самое. О том, что я просто потеряла к нему доверие. И сослал меня в Ярославль.
– В Ярославль?
– Да, он полагал, что делает благородный жест – спасает заблудшую овечку.
– А потом прислал группу задержания.
Виктория так и подскочила на своем месте:
– А как он нас вычислил?
– Отследили меня, судя по тому, что в квартире уже была засада. Хотя мне казалось, что я внимателен. Сама понимаешь, и не в моих интересах было приводить «хвост». А может, зафиксировали наш разговор по телефону… Не стоит над этим ломать себе голову.
