– Не секрет, из каких? – Банда забросил на всякий случай удочку.
– Секрет. У моей службы тоже бывают секреты. Иногда – почище ваших… Мне сейчас интересно, дошли ли эти сведения до вашего начальства? Полагаю, что – да, – он как бы с сожалением развел руками.
Виктория нахмурилась:
– Это имеет прямое отношение к нашим проблемам. Кто-то компрометирует Президента перед выборами и ставит страну на грань новой смены общественного строя. Проиграет Президент – к власти придет Зюганов, даже если Лебедь оттянет какой-то пост на себя… Да что говорить.
– Кто продался? Вот в чем вопрос! – с пафосом воскликнул Геннадий.
– Это мы попытаемся выяснить завтра, – сказала Виктория.
– Я склоняю перед вами свою голову с поредевшими волосами. Эти волосы вылезли в борьбе на службе информации, – Геннадий и правда склонил на секунду голову перед Викторией. – Как вы сами считаете, у вас есть шанс?
– Разве мы похожи на авантюристов? – спросил его Бондарович, поглядев тем взглядом, от которого осекались воры, прошедшие «Крым и Нарым».
Однако защитную маску веселости этого человека нельзя было пробить ничем на свете:
– По правде сказать, когда я вошел в эту комнату, вы были больше похожи на молодоженов, – не моргнув глазом, ответил Геннадий.
Виктория прыснула со смеху от неожиданного поворота темы и от смущения.
Геннадий продолжил:
– Если вас заточат в узилище, а не пристрелят на месте, я буду шантажировать ваше начальство вашими документами, пытаясь облегчить вашу участь. А если…
– В этом случае, – твердо сказала Виктория, – можете распоряжаться документами по своему усмотрению. Вот адрес, запомните его. В случае нашего ареста или гибели вам отдадут фотографии, пленку и документы.
Александр подал голос:
– Вы могли бы договориться с хозяином, чтобы нашу машину куда-нибудь отогнали или спрятали? Ее сейчас ищут все спецслужбы Москвы.
– Нет проблем.
Александр сбросил еще один решенный вопрос со счетов:
– Нам, возможно, понадобится еще ночь или две провести здесь, это безопасно?
– Вы, однако, оптимист, – иронически улыбнулся Гена. – Живите на здоровье…
– А хозяин не из любопытных?
– Хозяин себе не враг, он знать вас не знает. Кстати, об оплате можете не беспокоиться. Тут один молодой человек купил заводик и балует своих и чужих друзей на радостях.
– Еще одно, – Банду волновали практические вопросы, – отвезете нас завтра в Москву?
Гена поразмыслил несколько секунд:
– Я уезжаю сейчас, а утром пришлю машину с шофером. Такой вариант вас устроит?
– Конечно.
– Хорошо. Тогда к которому часу прикажете?..
Банда подумал: нет ничего более приятного, чем иметь дело с профессионалом. И с человеком «беспотолочным»… Александр давно уже разделял для себя всех людей, с какими имел дело, на «потолочных» и «беспотолочных». С одним заговоришь – и сразу чувствуешь: человек ограниченный – мыслит узко, медленно, и никакого полета фантазии; что в детстве, в юности усвоил, тем и живет – не развивается. Виден его «потолок». А с другим общаешься – будто из бездонного колодца черпаешь; что скажешь, схватывает на лету и сам развивает, с легкостью подхватывает мысль; и высоко летает; то, что когда-то усвоил, не возводит в ранг догм – способен переоценить старые ценности, способен усомниться; и способен же создать собственные ценности, то есть способен по-настоящему мыслить – самостоятельно и уверенно; «потолок» такого человека столь высок, что уж и не виден. Такого человека Александр почитал за «беспотолочного»… К таким людям и относился Гена…
Закончился вечер, Геннадий умчался в Москву вынюхивать информацию, – действительно, с этим нельзя «волынку тянуть»; информация – это тот зверь, которого надо брать по горячим следам; понятное дело, имеется в виду – сенсационная информация.
Банда ощутил, как вдруг навалилась усталость.
Он сказал:
– Счастлив наш Бог, Виктория. Каким нюхом ты нашла этого газетчика за сто километров от города?
– Ничего особо удивительного, – девушка с бокалом в руках стояла у окна, – мы здесь и познакомились, я говорила тебе. Простое удачное совпадение.
Банда улыбнулся ей:
– Еще парочка таких совпадений, и мы с триумфом можем возвращаться в Москву.
Виктория сделала маленький глоток шампанского и поставила бокал на подоконник:
– В противном случае Николай отыскал бы его и вызвал сюда под каким-нибудь предлогом, мы встретились бы на два часа позже и поспали этой ночью на два часа меньше…
– Намек понят, – Александр взял куртку и двинулся к двери. – Спокойной ночи, Вика.
– Намек не понят, – ясным голосом ответила она. – Оставайся здесь, Александр.
Бондарович развернулся от двери назад и недоуменно застыл. Виктория подошла ближе, положила руки ему на плечи и крепко прижалась к нему всем телом.
Банда пошутил:
– Нет ли и здесь происков дедушки?
Виктория пропустила мимо ушей его слова:
– Другой ночи у нас может не быть. Ты так не считаешь?
– Не исключено, – Александр чувствовал губами ее жаркое дыхание.
– Нам надо успеть влюбиться друг в друга сегодня… – тело девушки волнующе подрагивало. – А потом ты можешь ухаживать за мной, сколько хочешь…
– Я много хочу, – признался Банда; он сам почувствовал, как стало чаще его дыхание.
– Чего, например? – глаза Виктории были близко-близко; они были такие чистые, открытые, доверчивые.
– Всего…
– Ты хочешь меня?..
– Хочу, – он смотрел ей в глаза так, будто хотел заглянуть в сердце.
– …поцеловать? – досказала девушка, лукаво прищурив глаза.
– И поцеловать тоже, – не потерялся Банда.
Она посмотрела ему на губы:
– Так что же ты медлишь?
– Я не медлю. Мне просто хорошо.
Виктория улыбнулась:
– Ты такой смешной сейчас. Совсем не похож на Джеймса Бонда.
– Вот Бонд-то как раз и смешной…
Александр, чуть склонившись, легонько коснулся губами ее губ – приоткрытых, зовущих. Губы Виктории были приятно прохладными – как свежая, сорванная с дерева вишня поутру. А дыхание девушки все сильней волновало.
– Удивительно… – прошептал Александр.
Она закрыла глаза:
– Что?
– Ты похожа была на амазонку.
– Там, в кафе? С пистолетом в руках?
– Я боялся за тебя.
