Виктория была подавлена всем происшедшим:
– Теперь на нас еще и это навесят…
Ключи оказались в замке машины, ее даже не загоняли в гараж, чтобы не терять времени. Кожинов не любил ожидать.
Банда завел двигатель.
«Кожинов… Жаль! Умный был мужик – так все разложил по полочкам!..»
Глава 10
Ультиматум
Президент,
4 часа дня,
26 марта 1996 года, кабинет Президента
Президент уже часа два беседовал с представителями от культуры. Не столько говорили они, сколько он. Как выяснилось с самого начала, ничего нового Президенту гости сказать не могли. Он был в курсе всех их проблем… Киношники настойчиво просили средств на «подъем» российского кино, которое всегда было одним из лучших в мире, а теперь – в плачевном состоянии; музейные работники в свою очередь говорили о плачевном состоянии музеев; деятели от литературы просили поддержать литфонд… С одной стороны свободных денег в казне не было, но с другой стороны их можно было бы и организовать. Деятели культуры – прослойка, конечно, немногочисленная, но они могут сказать очень веское слово – что в предвыборную кампанию весьма важно; особенно – киношники и литераторы. Надо поддержать интеллигенцию, изыскать средства. Пройдет совсем немного времени и результат сегодняшней встречи ох как скажется…
Сработала связь с приемной:
– Господин Президент, к вам Секретарь Совета безопасности с каким-то чрезвычайным сообщением.
– Хорошо, – ответил Президент. – Он не говорит, по какому именно вопросу?
– Нет. Только конфиденциально…
Президент нахмурился; ему совсем не нравились такие внезапные конфиденциальные встречи:
– Пусть подождет несколько минут. У меня очень важная делегация – скажите ему…
Президент повесил трубку и продолжил беседу.
Через несколько минут, попрощавшись за руку, посетители ушли, и почти сразу в кабинете появился Григорий Данилович Поливода. Вид у него был довольно взволнованный. Президент давно не видел Поливоду таким.
– Что случилось, Григорий Данилович? – как всегда, неторопливо начал Президент.
Поливода напоминал растрепанного после схватки коршуна:
– Есть несколько неприятных фактов, которые требуют неотложного рассмотрения.
Президент развел руками:
– Если неотложного, то отложим другие дела, займемся этим.
– Дело касается убийства Смоленцева, – Поливода волновался. – По-видимому, Кожинов доложил вам далеко не обо всех обстоятельствах этого преступления. А они могут сыграть фатальную роль.
– Показывай.
– За день до убийства Смоленцев встречался с Семеном Липкиным, – на стол легла фотография, – а также с директором «Экобанка» Виктором Сутько. Они достигли соглашения, по которому КПРФ и «Экобанк» финансируют дальнейшую деятельность телерадиокомпании «Молодежная» по ряду проектов. В счет этого финансирования КПРФ перечислила сумму в сорок миллионов рублей – совсем неплохо для телестудии. Вот выписка из банковской справки.
Президент внимательно рассматривал все бумажки, которые попадали ему на стол.
Поливода продолжал:
– Об этом стало известно вашей дочери, и она потребовала Смоленцева на ковер, приказав принести список с основными перспективными направлениями развития телерадиокомпании. Вот список, который подготовил Смоленцев, идя в день гибели в Кремль…
Очередная бумага легла поверх прежних.
– Дальше, – тяжело сказал Президент.
– Ему была обещана встреча с вами, и он пришел в Кремль. После совещания он отправился в курительную комнату, и его там убили… Вину за это возложили на некоего телережиссера Глушко… – Поливода сделал значительную паузу. – Его срочно арестовали. И до сих пор изматывают допросами. Вот протоколы, вот справка медэкспертизы, где сказано, что Смоленцев убит ударом пепельницы, остальные травмы причинены трупу. Вот справка полноценной экспертизы: в ней сказано, что смерть произошла от профессионального удара. На скуле большой синяк, характер перелома шеи в точности соответствует направлению удара. Эксгумация даст однозначные результаты, – Поливода захлопнул папку. – В целом получается неприглядная картина: Смоленцев переходит на сторону коммунистической партии, его вызывают в Кремль и убивают профессиональным ударом, далее начальник охраны пытается путем подтасовок состряпать ложное обвинение.
Президент поднял на Поливоду глаза; по этим глазам невозможно было понять, что думает Президент. Но прозвучало явно ироническое:
– Это все? Вызывать охрану?
Поливода поджал губы:
– Пока не все. Два следователя из группы по расследованию этого убийства пытаются обратить внимание следствия на вопиющие нарушения законности. Вот запись того, как следователь Макарова снимает показания у Елены Монастырской, – снова последовала значительная и продолжительная пауза. – Оба следователя тут же оказываются в розыске, вчера вечером их со стрельбой пытались захватить в парке Горбунова. Вот отчет о неудачном захвате. Подняты на ноги ФСБ и СБП. Обо всех этих фактах следователи, безусловно, готовы дать показания. Но это в том случае, если их еще удастся обнаружить…
Поливода отпил воды.
Президент, обдумывая факты, сидел неподвижно и смотрел на разложенные перед ним бумаги.
Секретарь Совета безопасности поставил стакан на место:
– Далее. Вот фотоснимки прошлого года, где ваша дочь в обществе этого Смоленцева отдыхает на юге в интимной обстановке, – Поливода эффектным жестом разложил фотографии веером. – На людей произведет большое впечатление, что Елена отдала приказ уничтожить своего бывшего любовника…
Президент нажал кнопку селектора и сказал:
– Вызвать сюда Кожинова, быстро.
Поливода сказал тихо:
– Генерал Кожинов убит сегодня при попытке сопротивления обыску у себя на даче. Эти документы изъяты у него из сейфа.
Из селектора раздалось:
– Только что получено сообщение, что Наум Степанович убит у себя на даче.
Глаза Президента наливались гневом:
– Это переворот, Гриша, ты у меня сейчас пойдешь в Матросскую Тишину.
Поливода дерзко улыбнулся:
– С удовольствием. Но…
Президент смотрел на него тяжело:
– Что еще?
– Вместе с Липкиным мы записали совместное обращение по поводу беззакония, которое творится в Кремле. Как только я окажусь в камере, это обращение приобретет особую убедительность.
– Все?
– Все!
– И что ты мне хочешь предложить?
Поливода прошелся по кабинету с видом хозяина:
