– Тихий мирный уход без позора… Сегодня до девяти часов ты должен сообщить, что ложишься на операцию по поводу болезни сердца, что врачи запретили тебе предвыборное турне. Далее – ты выводишь свою кандидатуру из списка кандидатов на новый срок, – голос Секретаря Совета безопасности окреп, Поливода не просто перечислял условия, он диктовал. – Если до девяти заявления не будет, то пойдет в эфир наше. Если будет перекрыт эфир, то завтра в сотнях газет будет это заявление.
Президент тяжело сгреб бумаги и кассеты со стола:
– Вот что. Я поеду к себе в Завидово и просмотрю все это дерьмо. Надо подумать, – трудно давались Президенту эти слова. – К вечеру дам ответ.
– Я приеду в восемь.
– Век бы тебя не видеть, Гришка Отрепьев… Уходи.
Как только Поливода вышел, Президент приказал в селектор:
– Машину в Завидово, к машине вызовите заместителя Кожинова – Карпика, пусть возьмет кого-нибудь из технического отдела, мне нужно проверить подлинность документов и звуковой пленки.
Связь отключилась. Президент еще минут пять сидел в глубокой задумчивости.
* * *
Бондарович и Макарова,
7 часов вечера,
26 марта 1996 года,
«уединенный отдых у озера»
С трудом унеся ноги из дачного поселка на генеральской машине, Александр и Виктория проехали до кольцевой. Машину бросили там, а сами поймали частника, чтобы доехать до «уединенного отдыха».
Который день судьба то сплетала кольца вокруг них, то распускала эти кольца, позволяя вздохнуть свободно, потом снова скручивала в узел.
Виктория и Александр устали от этих внезапных перемен.
Они забрались к себе в комнату и долго курили, сначала молча, потом тихо разговаривая о последних событиях. Набравшись сил и мужества, они попросили принести в комнату что-нибудь из еды, видеомагнитофон и начали тщательный просмотр материалов.
Помимо записи во время убийства, на кассете оказалось несколько важных вещей. Отдельно были смонтированы кадры входа и выхода Поливоды вместе с неким капитаном в форме, в котором Виктория и Александр узнали человека, стрелявшего в них на даче несколько часов назад.
Виктория сказала с полной уверенностью:
– Да, я видела этого человека и в Кремле, нетрудно будет найти его личные данные по нашим документам.
– Окажется какой-нибудь спецназовец ГРУ, – предположил Александр. – Там особый упор делается на диверсионные работы, на убийство голыми руками – как в наших случаях. В основном там солдаты срочной службы, офицеры – только инструкторы. Черствее людей не бывает.
– Вот и последнее лицо этой трагедии, – заметила Виктория, – исполнитель.
– Давай дальше.
Потянулись кадры оперативных съемок. Частью озвученных, частью снятых издалека и весьма скверного качества. Смысла многих из них ни Виктории, ни Александру при всем желании понять не удалось. Ясно было, что везде речь шла о сепаратных, тайных, несанкционированных переговорах некоторых лиц, стоящих у власти, с руководством оппозиционных партий и с теневыми лидерами.
Нашлись там и кадры встречи с Семеном Липкиным. Были запечатлены встречи в неформальной обстановке с военными, хвастливые застолья, неуважительные характеристики Президента, обговаривание условий явно корыстных сделок.
Виктория утомленно поморщилась:
– Полный букет, Александр. Можно не продолжать. Это надо смотреть Президенту.
– Будем ждать утра или предпримем что-нибудь сейчас?
– По-моему, сейчас мы никуда просто не прорвемся. Там сейчас встревоженный улей.
– Я боюсь одного, Вика, что, если это убийство – сигнал и первое мероприятие нового путча?
– Нам опять не хватает информации?
– Точно. Но к этому пора привыкать.
– Давай позвоним Гене Рыпула, – придумала девушка, – он должен быть в курсе того, что происходит. Он, как правило, знает больше других своих коллег.
– Вопрос в том, захочет ли он с нами поделиться своими знаниями. Тут ведь срабатывает другой момент – информация стоит денег. И иногда больших…
– Я попробую.
Виктория сходила вниз и вскоре вернулась.
– Хозяин сел на телефон и пытается отыскать Геннадия. В офисе того нет.
Помолчали. В воздухе витали нервозность и даже какая-то обреченность.
Виктория, должно быть, была из людей мнительных – во всех неудачах сначала винила себя:
– Думаешь о том, что поддался на идеи и авантюры легкомысленной девчонки?
Александр оставил ее вопрос без внимания:
– Иди ко мне.
Виктория подсела и приласкалась к нему.
Александр сказал:
– Я думаю о том, что Кожинов все рассчитал в этой большой запутанной игре; все, кроме одного – своей смерти. Это общая беда всех сильных лидеров – стремление все замкнуть на себя, держать все нити в одних руках. Для них мир крутится только вокруг одной точки. Они эгоцентристы, и им кажется, что они неуязвимы.
– Ты прав. Иди мы, слепо доверяя, на поводу у него, в каком положении оказались бы все сегодня, когда Кожинова не стало и никто не владеет ситуацией, никто не знает, что и как продолжить? – это была очень здравая мысль. – Да и эта кассета была бы уничтожена.
Александр смотрел на нее молча.
Виктория сказала:
– Ты как-то странно смотришь.
– Ничего странного. Просто удивляюсь.
– Давно не удивлялся?
– Очень.
– А чему ты удивляешься?
– Редкое сочетание: красоты и ума…
Глаза у нее были теплыми, бархатными:
– Ах, Саша! Если б не эта ситуация…
В дверь постучал официант:
– Николай Иванович велел срочно передать вам радио, передают что-то важное, – он вошел и поставил на стол маленький радиоприемник.
Александр включил радио погромче:
«Россия, кажется, вошла в очередную полосу политических потрясений. Не успели схлынуть страсти по поводу отставки Министра обороны федерации, как появляются очередные, пока неподтвержденные, новости…»
Макарова и Бондарович переглянулись.
«Из неофициальных источников поступило сообщение о смерти бессменного руководителя службы безопасности Президента генерала Кожинова, – одной из самых загадочных фигур российской политики. Считается, что круг его обязанностей и полномочий был значительно шире традиционных для этой должности. Его ведомство было личной гвардией, разведкой, а отчасти и отделом кадров Президента. Генерал Кожинов узурпировал и некоторые функции Совета безопасности. Безоговорочно лично преданный Президенту, Кожинов делил весь мир на две категории: тех, кто за Президента, полезен ему, лоялен ему – и тех, кто против. Практически невозможно будет найти полноценную замену этому человеку в аппарате администрации. Во всяком случае, сейчас претендент на свято место не виден…
