Есть и еще одна новость, которой трудно поверить. Она никем не подтверждена, но настораживает тот факт, что она и никем немедленно не опровергнута…
Уже несколько часов по Москве ползут слухи, что сегодня в девять часов вечера Президент сделает официальное заявление о своем уходе из политической жизни.
Высказываются разные предположения. Всем известно про больное сердце Президента, и не исключено, что именно обострившаяся болезнь вынуждает выдающегося политика России, согласившись на операцию, отказаться от участия в изнурительном марафоне президентских выборов.
Но если подтвердятся слухи о насильственном характере смерти генерала Кожинова, то как знать: не превратилась ли Правительственная резиденция в Завидове в новый Форос большой российской политики?..»
Александр нервно усмехнулся:
– Ты поняла? Они действуют, а мы сидим.
Виктория вскочила на ноги:
– Быстро звонить Принцессе!.. Надо узнать, что происходит в Завидове.
Они выскочили из комнаты и побежали по лестнице вниз. На бегу Виктория говорила:
– У меня такое ощущение, будто я попала в смерч.
– Хуже: надвигается цунами…
Через несколько минут девушка набирала раз за разом все известные ей номера. Минут через десять Виктории удалось пробиться на московскую квартиру Елены Борисовны.
Горничная ответила, что хозяйки нет дома:
– Она уехала недавно…
– Что ты мямлишь! – рявкнула на нее Виктория. – Она где-то там, рядом… Скажи ей, что звонит Макарова и что Кожинов убит.
Голос в трубке, испуганно пискнув, исчез.
А через минуту наконец-то Вика услышала взволнованную Елену:
– Виктория?
– Да!
– Это правда – про Кожинова?
– Да, Елена Борисовна. Его убили при мне три часа назад, тот же человек, что убил Смоленцева. Это наемник Поливоды.
– О, ужас!..
– Что творится в Завидове?
Принцесса после некоторой заминки все же ответила на вопрос:
– Поливода вынуждает отца сделать заявление об отказе от политической жизни по болезни.
– Ты можешь прорваться туда и отвезти кассету? – в волнении Виктория сама не заметила, как перешла на «ты»; когда-то они дружили. – На ней все материалы по Поливоде. И этих материалов достаточно, чтобы его утопить…
Монастырская ответила убитым голосом:
– Отец отказался разговаривать со мной и отдал приказ охране не пускать меня в дом. Он в Завидове с одним Карликом.
– Но сейчас на счету каждая минута.
Принцесса была огорчена:
– Что я могу сделать? Охрана не решится нарушить приказ. Меня не пустят даже на крыльцо…
– Провези нас туда, Елена Борисовна! – нашлась Виктория. – Это единственный шанс.
– Хорошо…
– Тогда встречаемся на Кольцевой, – и Виктория, несколько успокоившись, принялась обговаривать детали.
Поднявшись наверх, они вошли каждый в свою комнату.
Девушка переоделась, немного подправила макияж и зашла к Александру:
– У нас осталось два часа.
– Идем ва-банк? – он легко поднялся из кресла и, подойдя к Виктории, нежно взял ее за плечи.
– Да, Саша! Это называется: или пан, или пропал…
– На что ты надеешься? Как ты проникнешь к Президенту? Нас с тобой и близко не подпустят.
Она засмеялась:
– Ты не поверишь, но, кажется, есть дурацкий шанс.
Бондаровича это убедило:
– Действительно, в данной ситуации может сработать только дурацкий шанс…
Через несколько минут они ворвались к хозяину «уединенного отдыха» с оружием в руках. Вернее, «Макаров» был только у Виктории, но этого оказалось вполне достаточно. Оружие уже само по себе впечатляло, а в руках известного во всем мире стрелка – тем более.
Николай вместе с одним из охранников оторопело уставились на них:
– Вы что?
Виктория выпалила на одном дыхании:
– Николай, нужны машина, два фонарика и оружие. Оружие пропадет, а машину вернем…
Николай все еще не мог прийти в себя:
– Но почему под дулом пистолета?
Банда ответил:
– Это из соображений твоей безопасности, парень. Если наше дело сорвется, ты всегда сможешь сказать, что мы отняли у тебя все это, угрожая пистолетом.
– Вы крутые ребята, ничего не скажешь!..
Все необходимое быстро нашлось.
* * *
Бондарович и Макарова,
9 часов вечера,
26 марта 1996 года,
Завидово
На Кольцевой трассе в назначенное время встретились с Принцессой; Александр и Виктория пересели в роскошный лимузин Елены Борисовны.
Потеснив Бориса на заднем сидении, Виктория с самым серьезным видом заявила:
– Не могу я больше его видеть! Елена Борисовна, высадите этого идиота, он нам, не приведи Бог, что-нибудь напортит в Завидово.
Елена Борисовна повернула к охраннику лицо, мокрое от слез, и велела:
– Марш из машины!
– Но… – заикнулся было парень.
Слезы вмиг высохли на глазах Принцессы:
– Я сказала: марш!..
Борис, который уже начал привыкать к такому обращению, опрометью выскочил наружу и остался на обочине, глядя вслед удаляющейся машине.
Виктория обернулась и поймала на себе ненавидящий взгляд охранника. Да, она его победила – все никак простить ему не могла той актриски, над которой Борис надругался.
Монастырская была в смятении:
– Что вы задумали, Виктория? Как вы туда пройдете? Он вообще никого не пускает к себе. Ждет к восьми Поливоду и все.
Банда своим ушам не поверил:
– Вы хотите сказать, что он сдался? Так быстро? Стоило только слегка нажать?
Принцесса отвернулась:
– Я не знаю. А говорю – как есть… Нас не пропустят в дом; я ведь не в силах отменить приказ Президента – пусть он мне и отец…
Виктория спросила:
– Кто из ваших подруг живет рядом на дачах?
– Софья Павловна. Вы же знаете ее. Почему спрашиваете? – Елена аккуратно утирала щеку платочком.
Девушка кивнула:
– Отведите нас к ней, а дальше мы попробуем сами найти выход. Точнее, вход.
Внешняя охрана лихо откозыряла дочери Президента. На территории отдельно охранялась только резиденция Президента. Миновав КП, минут пять ехали вьющейся асфальтовой дорожкой через сосновый бор.
