Второй семестр радовал адептов воздушной магией жеста. Возросло количество занятий наставника Анджи, и они стали насыщеннее, а сам преподаватель требовал двойных усилий, придирчиво наблюдая исполнение взмахов рук. За каждый недостаточно лёгкий и красивый жест, Анджи наказывал повторением всего курса, то есть всех изученных на данный момент жестов и знаков. Его занятия адепты покидали, опустив руки, не оттого, что ничего не получалось, а потому, что руки и пальцы уставали и не шевелились.
По словам наставника Анджи для каждого пальчика в жесте имелось своё особое место, которое адепты не всегда могли скопировать также точно, как требовал преподаватель. Иной раз жесты выглядели просто немыслимо пафосными и мало толковыми, но весьма красивыми. Чтобы быть магом Воздуха, не просто хорошим, а внушающим уважение простонародью, необходимо не просто знать много заклинаний, но и красиво их исполнять. Потому адепты мучились и воспроизводили все жесты, ломали пальцы, пытаясь изогнуть их в немыслимых местах, рвали мантии, размахивая руками и толкались в просторной, но недостаточно, аудитории. У ребят выходили вымученные рывки, резкие и угловатые, похожие на удары или пощёчины пьяниц в трактирах, но не у всех. Плавные и красивые взмахи получались у темноволосого парня из команды Азлира, у Маркуса, у Сиэля, который копировал жесты наставника один в один, но изображал их недостаточно медленно, и конечно у Селены. Но вскоре Анджи обвинил девушку в чрезмерности, по его словам, Селена делала много ненужных жестов. Наставник поправился, что это не плохо, но чем дольше девушка машет руками, тем больше времени у противника подготовиться к защите.
Фиама хотела бы посмеяться над сокурсницей, но её взмахи рук наставник Анджи обозвал магией девочек-волшебниц из сказиков.
– Дочки изображают нечто похожее, – смеясь, отозвался преподаватель. – Всё совершенно неправильно, дорогуша. Я понимаю, что в книжках всё нарисовано красиво, но это не магия Воздуха, а фантазия художников. Внимательнее!
Дочь ашуры закатила глаза. Она никогда не удостаивалась похвалы от наставника Анджи и подозревала, что не нравится ему. Каждый раз глядя на полукровку, магистр морщил нос и качал головой. Фиама даже не догадывалась, что реакция наставника не связана с её расой.
Привыкнув за первое полугодие к распорядку Академии, начитавшись за каникулы полезной литературы, полукровка выполняла задания быстрее. В удачные дни Фиама расправлялась с заданиями до ужина и бежала в библиотеку, взять новую книгу. С магическим искусством дочь ашуры справлялась хуже. Небесный взор Фиама зачаровывала с одной мысли. Оно так вошло в обиход полукровки, что стоило ей лишь на миг задуматься о предмете, как её взор устремлялся к нему, минуя преграды и расстояния. Сперва это удивляло дочь ашуры, но она привыкла. Зато новые заклинания поддавались с трудом.
Фиама никак не могла воплотить «волшебную стрелу». Остальные адепты справлялись хорошо. Не всегда в верном направлении, но их стрела воплощалась. Дочь ашуры усердно тренировалась на каждом занятии и уговаривала себя не отчаиваться. Заклинания, связанные со зрением, давались ей легче. С «оком Ветра» Фиама подружилась на втором практикуме.
Око Ветра отличался от небесного взора тем, что давал обзор не конкретного предмета, а полной картины окружающего. Сознание покидало тело, сливалось с воздухом, позволяя видеть множество предметов по разным направлениям одновременно. Следуя порывам ветра, маг отдалялся от земли и видел мир глазами стихии. Связь с телом на время терялась, заклинание требовало полной отдачи себя стихии ветра. Именно в этом заключалась опасность магии подобного рода. Сильный не обученный маг не мог сопротивляться зову Ветра и растворялся, улетал духом в свободный простор небес, оставляя тело навсегда. Любой стихийный маг грезил растворением в своей родной стихии – такова природа магии. Поэтому столь опасным для мага заклинаниям адептов учили в первую очередь, пока силы их малы, и они не грезили так яростно свободой. Чем меньше степень углубления в стихию, меньше концентрация на воздухе, тем легче вернуться в тело. Адептам предстояло научиться не просто зачаровывать око Ветра, но взрастить в себе волю к жизни, достаточно сильную, чтобы привязать душу к телу и уметь возвращаться из эфира. На основе око Ветра в дальнейшем адептов обучали другим заклинаниям схожего типа.
Для призыва ветра необходимо душою отдаться стихии, почувствовать её. Где Ветру хорошо? Куда он желает дуть? И как упросить воздух направить свои вихри в нужном магу направлении?
Каждое новое заклинание, открывало перед адептами ветвь подобных и основанных на тех же принципах многочисленных чарах разных направлений магии Воздуха. На примере «ускорения» ребята познавали вспомогательную магию, как с помощью ветра повысить собственные умения, а также наложить усиливающие чары на членов команды. Волшебная стрела помогала понять принцип придания формы собственной внутренней магической энергии и влить её в потоки энергии мира.
Ингела на одной из своих лекций предупредила адептов, что эти четыре заклинания магии Воздуха – основа всего. Именно поэтому их изучали первыми, и посему на изучение всего четырёх заклинания, включая практикум небесного взора, выделялся целый семестр. Адепты должны как следует разобраться в первых заклинаниях, чтобы потом на основе полученных знаний творить более сложную магию. Практические занятия по нескольким заклинаниям повторялись очень часто, так что времени на практику хватало даже самым бездарным. К коим причисляла себя Фиама, так как с ускорением у неё тоже не заладилось.
На физической подготовке адептов после недели отдыха заставили побегать, в прямом смысле. Началось обучение особой технике передвижения, получившей название Лёгкая поступь. Она позволяла, едва касаясь предметов, отталкиваться от воздуха, окружавшего их, и развивать огромную скорость, легко передвигаться по зыбучей и рыхлой поверхности, болотам и трясинам. Техника требовала концентрации, умения направлять энергию во вне и использовать воздух. Выучившись лёгкой поступи, маги могли передвигаться быстро и бесшумно, удерживать равновесие на раскачивающихся ненадёжных конструкциях, перепрыгивать по ветвям деревьев и камням, а также взбираться по отвесным вертикальным поверхностям.
Адептов тренировали быстро реагировать на разные раздражители, оттачивали скорость реакции, а также продолжали обучать сальто в прыжках на батутах и без. Как только на физической подготовке заикнулись о скорости реакции, на помощь к преподавателю пришёл наставник Шин. Первым делом он подмигнул Фиаме, пока другие адепты ужасались его росту и ширине плеч. Шин не церемонился с первокурсниками и заявил, что адепты должны учиться уворачиваться в воздухе, то есть во время прыжка. Как объяснял тренер, магам полезно владеть своим телом в воздухе, это увеличивало шансы выжить в реальном бою.
Изучая во втором семестре, заклинание ускорения и лёгкую поступь на физической подготовке, Фиама начала понимать, почему не видит других адептов спешащими по лестницам. Обучившись заклинанию и технике, маг передвигался слишком быстро, чтобы его могли заметить. К тому же быстро добравшись до аудитории, адепты освобождали лишние несколько минут свободного времени.
