— Хорошо. — Попытался подорваться с кровати мальчик. — Только если я уеду, кто будет за ним ухаживать? Как я понял, туда животных не берут.
— Рома, — тяжко вздохнув начал Кир, — мы тут с Соней переговорили и пришли к выводу, что не против тебя забрать к себе. Если, конечно, у тебя нет родных. Вернее, мы хотим, если ты не против этого. Ты меня уже знаешь, а так неизвестно, сколько будешь жить в неведенье, кто там тебя усыновит. Как ты на это смотришь?
***
Рома пристально посмотрела на меня, потом перевёл взгляд на Соню, та тепло ему улыбнулась. Он сел опять на кровать и, нервно теребя покрывало, принялся обдумывать наше предложение, смотря в пол. Затем робко приподнял взгляд и чуть слышно:
— А я вам не помешаю?
— Нет, Ром, не помешаешь. — Подошла к нему моя женщина, взяла его руку в свою и, поглаживая её, продолжила: — Но сразу скажу, первое время будет тебе нелегко, могут возникнуть недопонимания. Ты, главное, не молчи, а говори нам, чтобы мы поняли, что тебя беспокоит. Хорошо? Все вместе мы всё преодолеем.
— Ну так как? — решил я подтолкнуть его к ответу, за что получил строгий взгляд от Сони.
— У меня никого нет. И я… — замолчал, но тут же собрался и на одном дыхании выдал: — не против. Вас я хоть знаю, а также известно, кто оплачивал мне вкусности, что баба Клава покупала. Единственное, я боюсь, что могу вам надоесть. Если так случится, не возвращайте меня в приют, я буду на улице жить, или в подвале. У вас же в доме есть подвал?
Охренеть, ну и мысли у пацана! С такой надеждой спрашивать о таком… Слов даже не могу подобрать, как это назвать.
— Ром, — сжимает в ладони руку мальчика Соня, — ты станешь членам нашей семьи, а своих никто не бросает, даже если и ругаются между собой. Не знаю, как у других, у нас такого не будет. Хотя… вот тебе пример: ты с Угольком так поступил бы, если бы он, допустим, набедокурил?
— Нет, конечно.
— Вот! — подняла палец Соня. — А это всего лишь кот, а ты человек. Так что забудь про подвал и житье на улице. У тебя будет своя комната, и ты сам будешь её обустраивать. Но для начала придётся поехать в приют, а когда окажешься там, просто знай: мы с Кириллом всё сделаем, чтобы ты быстрее вернулся к нам и Угольку. Более того, я буду приезжать и фотоотчёт про пушистого привозить.
— Почему? — растерянно спрашивает.
— Потому что ты, я и Кирилл скоро станем семьёй, нужно только с кое-чем разобраться.
— С бюрократией?
Я чуть не рассмеялся, насколько у него сейчас было забавное выражение на лице.
— Ага, с ней самой, — подтвердил, что он в верном направлении мыслит.
Смотрю, у Ромы глаза заблестели, он заморгал.
— Кирилл, нужно ужин приготовить… — показывая взглядом на дверь, выпроводила меня будущая жена.
Ха! Сама себе приговор подписала, сказав, что мы семья. Если честно, я немного другой реакции ожидал.
***
— Ром, если хочешь поплакать, не стесняйся, это иногда лучше, чем держать в себе.
Мальчик на меня посмотрел, и дрогнувшим голосом ответил.
— Отчим говорит, что только девочки плачут.
— Твой отчим не тот человек, кого слушать нужно. Плачут все, даже мужчины, особенно дети, это нормально. Иногда это действительно необходимо. Но я могу выйти, чтобы не смущать. А ты дай волю чувствам, потом умойся и спускайся к нам в кухню, иди на звук голосов. Поверь, тебя никто не осудит, если поплачешь немого. А теперь дай я тебя обниму, чтобы ты почувствовала тепло и знал, что мы тебя ждём внизу. — Мальчик позволил себя обнять, но руки держал по швам. Понятно, его мама этого не делала, значит, случай ещё более запущенный, чем я предполагала. — Я пошла, — отстранилась от него. — Ждём тебя внизу.
Я не просто так сказала, чтобы спустился, он должен учиться передвигаться по дому самостоятельно, так, шажок за шажком, и привыкнет не чувствовать себя гостем.
— Сонь, ты же понимаешь, что мы должны пожениться? — сходу начал мой, стоило мне войти в кухню.
— Понимаю. Но…
— Начинается! Какое ещё «но»! — взвился мой.
— Мы поженимся, и чем скорее, тем лучше. Но наш брак будет считаться фиктивным до той поры, пока я кое-что тебе не расскажу.
— Может, сейчас это сделаешь? — принялся он напирать на меня.
— Нет, я это сделаю скоро, возможно, через дней пять, но не раньше. И тогда ты решишь, хочешь, чтобы он стал настоящим или нет. А пока займёмся проблемой Ромы.
— Понятно, опять стена. Хоть одно радует, что через пять дней она падёт. Но сегодня ты не отвертишься от примирения. Сразу предупреждаю: предохраниться не буду. Потому что мне плевать, что ты там за тайну так трепетно лелеешь, я в своих чувствах уверен.
Так и хотелось ему сказать, что я тоже уверена в его чувствах. Просто рассказать это очень сложно мужчине. Вначале нарыв вскрою на вечере воспоминании, и уже потом будет легче Киру рассказать, уже не буду рыдать, переживая этот ужас вновь.
***
Через час, как Рома поужинал, приехали люди с органов опеки и забрали наше сокровище. Мальчик не плакал, но в глазах у него была такая… тоска, что душа моя выла от боли и отчаянья за кроху. Пообещала послезавтра к нему приехать и попросила верить нам, мы заберём его, скоро. Кир поехал сопровождать Ромку, чтобы тот немного успокоился. Я же села обдумывать ситуацию. То, что у нас будет скоро сын — это здорово! Но я должна рассказать всё Киру. Вернее, не всё, а смягчённую версию, так как боюсь последствий — мой мужчина в ярости может дров наломать. А сейчас такое допустить никак нельзя. Теперь у нас есть Рома, и его интересы превыше всего. Скажу, мол, встречалась с одним, случился выкидыш, и есть большая вероятность, что я не смогу забеременеть. Думаю, такая версия вполне приемлема. Не хочу мести. Да и никогда не хотела.
Приняв решение, только направилась в спальню, как мой взгляд зацепился за сумку, в который был жучок, что Люда мне передала. Чертыхнулась и пошла прятать.
— Всё, это последний раз, когда я шпионажем занимаюсь, — чуть слышно пообещала себе, пряча украденную у Глеба вещь.
***
Кир вернулся поздно, к тому времени я уже уснула. Разумеется, было уже не до примирения. Тот хотел было настоять на своём, пришлось напомнить, что завтра свадьба у Аверина, и нам рано вставать. Итог: мой мужчина проснулся ещё раньше и ласками настойчиво потребовал сладкого. Разумеется, я не смогла устоять перед своим тигром. После завтрака мой опять вспомнил, что я его держала на голодном пайке, пришлось вновь уступить. В итоге пришлось собираться в ускоренном темпе. С макияжем и причёской я быстро справилась, а с платьем была проблема: застёжка у него на спине, сама я застегнуть её не могла. Пришлось бежать вниз и просить помощи у Кира, только я подошла к его кабинету, как услышала:
— …Глеб, лучше завтра приезжай ко мне, я Соню отправлю, и поговорим без посторонних ушей. И ещё я хочу попросить, чтобы ты кое-что для меня сделал… — Тишина. — …Да, это касается Сони…
