Попрощавшись, Вера двинулась в обратный путь. Конечно, не смогла пройти мимо могилы Маркова – остановилась. И тут заметила чуть в стороне женщину, с ног до головы одетую в черное. Из-под шифонового платка выбивались завитые в локоны желтые пряди. Не отрываясь, она смотрела на портрет Ильи и едва заметно шевелила губами.
– Здравствуйте! – Сердце Веры бешено заколотилось: она даже не успела понять, зачем открыла рот.
– Я вас знаю? – вместо приветствия грубо спросила женщина.
– Нет. – Вере стало неловко из-за собственной бесцеремонности. – Мы с Ильей Владимировичем были коллегами. Орлова Вера Александровна. Профессор.
– А-а. – Женщина неприятно усмехнулась. – Очередная жертва его неотразимого обаяния?
– Что?!
– Я – жена этого бабника, – представилась женщина, – Лена.
– О господи! – только и смогла пробормотать Вера. Сердце ее ушло в пятки. Так у Маркова была жена?!
– Знаю-знаю, – дама поняла реплику Веры по-своему, – о мертвых либо хорошо, либо никак. Но ведь на правду не обижаются!
Только сейчас Вера почувствовала, что от этой элегантно одетой женщины исходит сильный спиртной дух. А она по выражению лица собеседницы поняла, что та учуяла, и огрызнулась:
– У меня умер муж! Имею право.
– Конечно...
– Составьте компанию, – почти приказала она, – мне в этом убогом городе даже выпить не с кем. Хотела забрать Илью в Москву, но ваш Камиль Шабанович вцепился в труп, как стервятник. «Репутация», «почести» – голову мне задурил.
Вере стало не по себе. Только сейчас она окончательно осознала тот факт, что Илья с самого начала обманул ее, сказав «я один». Он был женат. И этот факт отнюдь не остался в прошлом, как он утверждал.
Только вел себя как свободный мужчина, потому Вера и попалась на удочку.
Или... может быть, эта женщина лжет? Нет. Вера вдруг вспомнила все: как он не брал трубку, как привел не домой, а в отель, как рассказывал о «бывшей», которая до сих пор не дает покоя...
Кладбищенская ограда вздрогнула и начала медленное кружение: стоило ей ускориться, и Вера бы снова очутилась в больнице. Лена, оказавшаяся неожиданно сильной, больно схватила новую знакомую за плечо и тряхнула.
– До машины не дотащу! – предупредила она.
И Вера, торопливо кивнув, задышала ровнее. Эта женщина, грубая и циничная, вдруг вызвала в ней смешанное чувство неприязни и страха. Но желание разобраться в том, что за человек был этот Марков, оказалось сильнее.
Водитель с машиной, – а Вера испугалась поначалу, что Лена сама сядет за руль, – стоял за оградой. Увидев хозяйку, распахнул заднюю дверцу автомобиля и стал терпеливо ждать, когда женщины добредут.
– Домой? – поинтересовался он у вдовы.
– Да, – та криво улыбнулась, – покажу гостье обитель.
Вера Александровна вжала голову в плечи и не смогла произнести ни слова за все то время, что они неслись, поднимая из луж фонтаны брызг, по вечерним улицам. Она понимала, что общение с женой Ильи – чистой воды авантюра, но не могла справиться с любопытством.
Лена вошла в подъезд нового дома, в самом центре города, Вера последовала за ней. Они поднялись в лифте на пятый этаж. Лена открыла дверь в квартиру, и взору гостьи предстал просторный холл, а сразу за ним – гостиная. Обстановка оказалась добротной и явно стоила немалых денег: кожаные диваны и кресла, плоский экран огромного телевизора. Вдоль стен холла расположились высоченные книжные шкафы. Вера взглянула на корешки – художественной литературы в этом доме не было и в помине.
– Вот. – Лена обвела рукой громадный коридор и гостиную. – Все, как Марков любил.
– Как в научной библиотеке.
– Не говори! – Неожиданно Лена перешла на «ты». – Пойдем, покажу наши свадебные фотографии. И свидетельство о браке. А то, я смотрю, ты до сих пор считаешь Маркова чуть ли не ангелом.
Полчаса женщины разглядывали фотографии. Вера несколько раз пыталась прервать это занятие, ссылаясь на усталость, но Лена была непреклонна: она, видимо, задалась целью показать новой знакомой Маркова во всех его ипостасях. Чем больше лиц Ильи – молодых, повзрослевших, зрелых – мелькало перед глазами Веры, тем отчетливее она понимала, что влюбилась в человека, которого совершенно не знала.
– Так он и тебе говорил, что развелся с женой? – спросила Лена после того, как они перебрались в кухню.
– Да.
– У вас что-то было? – спросила она, сверля Веру стальным взглядом и протягивая пузатый бокал с коньяком.
– Я...
– Да ладно тебе! – Лена подняла свой бокал и осушила его одним залпом, жестами показывая, что и Вере нужно сделать то же самое.
– Пусть земля будет пухом, – смущенно пробормотала она и поперхнулась обжигающей жидкостью.
– Пить не умеешь, – расстроилась хозяйка дома, – прожила бы с этим кобелем двадцать пять лет, научилась.
– А зачем вы так долго... если он... был неверен?
– Сложно сказать. – Серый взгляд женщины стал тяжелым. – Из любви или из ненависти. Я давно прекратила различать эти чувства.
– А он?
– А он вообще не умеет чувствовать. Не умел, – поправила она себя.
Вера услышала боль, прозвучавшую в словах Лены. Вдова долго молчала, уйдя мысленно в тяжелые воспоминания.
– Такое бывает? – спросила Вера Александровна, чтобы разорвать наконец тяжелую тишину.
– А ты разве не знаешь? – Она посмотрела с презрением.
Вера промолчала.
– Марков любил только одну женщину, – она усмехнулась, – химию! Все остальные его не трогали.
– Но...
– Да уж, – Лена прищурилась, – баб было много!
– Откуда, – произнесла Вера, – вы все это знаете?
– Говори мне «ты», – приказала Маркова, – самое мерзкое в нашем браке заключалось в том, что Илья не скрывал от меня измен.
– Боже!
– Надеялся, что я соглашусь на развод, – Лена горько всхлипнула, – а я не могла жить без него!
– Но как же, – Вера сидела бледная, как простыня, – можно было терпеть это все?
– А что делать. – Лена подняла фигурную бутылку и снова налила в бокалы коньяк. – Если даже такой он был мне нужен?!
Вера смотрела на Лену и не понимала.
– У нас дети, – вдова пожала плечами, – общий бизнес. Недвижимость. Все! Да и до рождения Андрея с Маришей отношения было нормальные.
– А потом...
– А потом, – злые огни сверкнули в ее глазах, – чего я только не делала! Умоляла. Грозила. Ползала на коленях. И не могла ничего добиться: он спал с кем угодно, но не со мной.
Вера Александровна кляла себя за то, что пришла в этот дом, за то, что задавала такие вопросы, но не могла встать и уйти. Она хотела знать все о Маркове. А Лена, похоже, нуждалась в том, чтобы выговориться.
