Стало понятно, откуда у него роскошная квартира, деньги, безумное количество дорогой одежды и частые путешествия за кордон. Сюда как нельзя лучше вписывался фильм с Речицким и девушкой. Репутация бизнесмена была хорошо известна, это был скандалист, драчун и пьяница, по жалобам пострадавших заводились дела, но жертвы, остыв, шли на мировую с оскорбителем, Речицкий с полгода сидел тихо, а потом все повторялось.
Майор разыскал в архиве дело бизнесмена двадцатилетней давности, когда драка закончилась поножовщиной. Речицкий обвинялся в нанесение тяжелых телесных повреждений, и если бы жертва не выжила, то бизнесмен загремел бы далеко и надолго. Но тот выжил, получил, видимо, приличную сумму, а Речицкий отделался условным сроком в три года. Не обошлось, разумеется, без мэтра Рыдаева, ловкого и предприимчивого адвоката дьявола, который за приличный гонорар отмажет отцеубийцу, а тут всего-навсего любитель баловаться ножичком…
Все кусочки пазла или большая их часть встали на свои места, и вырисовалась некрасивая биография руководителя фонда: девушки для любовных утех и тайные записи с целью шантажа. Не для себя же он делал это кино!
А каким боком фильм с участием дружбана Речицкого? Зачем он его записывал? Подсунул девушку и установил камеру, записал… зачем?
Разве не ясно? Шантаж! В том-то и дело, что неясно. Речицкому с его репутацией пофиг все порнофильмы, даже рад был бы такой рекламе. Возможно, Речицкий случайный персонаж, нечаянно попавший «на хату» с камерой?
Стечение обстоятельств? Случайное знакомство с девушкой… и так далее. А камера записала.
Можно вообразить себе удивление Реброва, когда в главном герое он увидел своего друга. Если его «хата» и его камера.
А если не его, то чья? Хрен его знает. Непонятно.
Ну увидел, и что сделал? Кто жертва? Где труп? Речицкий главный спонсор фонда… чем не шантаж? Не сексом, а убийством… Это вероятнее.
Майор вспомнил, как Речицкий бурно реагировал на смерть Реброва, даже заплакал. Такое вряд ли сыграешь. Значит, все-таки дружба. А запись? Хотя… черт его знает. Когда приспичит, еще и не то сыграешь, и плакать будешь крокодиловыми слезами, и клясться мамой и папой. Тем более он был пьян. Бизнесмен – человек со многими талантами.
Никак проступает мотив? У персонажей из порнофильмов мотив для убийства Реброва слабоватый, а у героя фильма с убийством… очень даже. Хотя, не факт. Достать шантажиста хотелось многим. Его растущие аппетиты, состояние подвешенности жертвы… чем не мотив? По достижении точки кипения жертва возмутилась и перекусила веревочку, на которой висела.
Он вспомнил Олю и нахмурился, подумав, что она тоже побывала в руках Яника и бог весть чем занималась…
…Речицкий распахнул дверь в кабинет и закричал с порога:
– Ну что, майор? Нашли эту сволочь? Поймали?
– Присядьте, Владимир Иванович, поговорим.
Речицкий упал на стул перед письменным столом; настроен он был агрессивно, смотрел набычившись; снова был нетрезв.
– Поговорим? – рявкнул. – О чем? Я сказал все, что знал! И вообще, мы, общественность, уверены, что убийца один. Анфису он, и Яника тоже он. Весь город гудит, майор, и если в ближайшее время вы не найдете убийцу, то пеняйте на себя! Народ с вас спросит! В Интернете вой, только ленивый вас не ругает, вам все припомнят! И скандалы в высших эшелонах, и коррупцию, и крышевание проституток, думаете, никто не знает?
Он, заводясь, выкрикивал все новые и новые обвинения.
Майор Мельник молча слушал.
Речицкий выдохся и замолчал.
– Владимир Иванович, хочу показать вам одну запись, садитесь поближе. – Голос у майора был ровным и бесстрастным. Он развернул компьютер в сторону Речицкого. – Смотрите.
Речицкий смотрел на экран; майор Мельник не сводил взгляда с лица бизнесмена. Тот, казалось, мгновенно осунулся и побледнел; было видно, что он потрясен.
Майор выключил компьютер и спросил:
– Что это было, Владимир Иванович?
– Откуда это у вас? – хрипло выдохнул Речицкий.
Майор Мельник смотрел молча.
– Нашли у Яника? Это было у него?
– Может, расскажете, – предложил майор.
Речицкий молчал, переваривая увиденное. Весь раж с него слетел мгновенно, и теперь перед майором сидел растерянный и угрюмый человек. Было видно, что он лихорадочно прикидывает, что следует сказать, о чем умолчать, прикидывает, как уменьшить урон от удара.
Молчание затягивалось.
Майор не напирал, ждал.
Речицкий молчал.
– Откуда это у него? – Речицкий потер лоб. – Откуда это вообще? Черт, ничего не понимаю! – Он помолчал и спросил неожиданно трезвым голосом: – Я могу позвонить своему адвокату?
Майор Мельник понял, что Речицкий пришел в себя и больше ничего не скажет.
Глава 17
Монах… куда ж без Монаха!
После поворота событий от плохого к худшему цикл повторится.
Следствие Фарнсдика из 5-го следствия
Монах решил начать писать мемуары, ну там, путешествия, приключения, нападение тигра и укусы ядовитых змей, дружба с ламами из непальских дацанов и встречи с необыкновенными людьми.
Леша Добродеев давно предлагал, но то одно мешало, то другое.
Только усядешься за компьютер, только откроешь чистый лист, напишешь: «Глава первая» или «Предисловие. О себе», или «Немного о себе», как вдруг звонок! Деловой партнер и друг детства Жорик запутался в налогах, опоздал, не посчитал, в итоге наехала царева служба…
Одним словом, бежи, Монах, выручай! А то еще Леша позвонит с дурацкой сплетней, давясь от смеха будет кричать: «Нет, ты только представь себе, Христофорыч! Это же фигня полная!»
А если телефон молчит, то Монах погружается в воспоминания, ностальгирует, настроение у него портится и творческий порыв проходит. Он идет в кухню варить кофе, причем если позволяет погода, выходит с кружкой на балкон и смотрит на город. На сияющую Троицу где-то на горизонте, в легкой дымке, на парк с фонтанами рядом с домом, на людей, сидящих на скамейках, и на детишек, прыгающих под струями. Потом приходит Добродеев, приносит пиво и фирменные Митрича бутерброды с копченым мясом и маринованным огурчиком, от доброго старого Митрича, владельца их «отрядного» бара «Тутси». Как водится, вываливает последние городские новости.
Монах всякий раз надеется, что Леша принесет в клювике убойную криминальную историю, которая поставила в тупик всю полицию, и в частности, их друга-соперника майора Мельника. Который никогда не попросит о помощи математика, психолога и путешественника Монаха, но неназойливо подкинет Леше Добродееву какие-то детали и нюансы, исключительно с целью, как полагает Монах, привлечь его внимание и втянуть в расследование. Но при этом будет орать, что они путаются под ногами, лезут без спросу и вообще караул.
