Когда мы приехали на кладбище, я приблизился к гробу снова и поцеловал жену. Мне удалось стойко перенести это прощание, но едва гроб начали опускать в землю, я готов был броситься следом за ним. Если бы можно было отдать свою жизнь за её, я бы обязательно сделал это. Бросив горсть земли на крышку гроба, я почувствовал, как по щекам потекли слёзы. Наверняка журналисты, которым лишь бы собрать горячий материал и плевать на чужое горе, уже сделали снимки из-за кустов, но мне было все равно. Мне захотелось встать на колени и зарыдать… И когда я осознал своё желание, понял, что именно это и сделал. Я стоял на коленях и рыдал, шепча мольбы о том, чтобы она простила меня.
Я её не уберёг…
— Прости, что я не провёл тот день с тобой! Прости! Ты просила отпустить тебя и жить дальше? А как жить, если не получается? — бормотал я себе под нос, едва различая звуки собственного голоса. — Как отпустить, когда такой груз на душе? Как двигаться дальше? Скажи?
Мне показалось, что я заметил размытый силуэт жены, взметнувший в небо. Это было простое видение, игра подсознания, которое пыталось утешить меня…
Перед глазами всё плыло, будто бы я находился в густом тумане и едва мог различить, что происходит вокруг. Люди подходили и бросали землю, и когда последний человек отошёл, копщики стали забрасывать гроб.
— Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — прозвучал в ушах голос Веры, и что-то сильное заставило меня обернуться.
За спиной стояла Ксюша, одетая в чёрное платье до колен. Её волосы прикрывал чёрный платок в сеточку. Я только сейчас заметил, во что она одета, хоть уже виделся с ней в зале прощаний. Она тоже плакала, скрестив руки на груди. В висках вдруг стукнуло осознание того, что не следовало ей здесь появляться, ведь это могло негативно отразиться на ребёнке… Я поднялся на ноги, понимая, насколько жалко выгляжу и приблизился к ней. Мне плевать было на журналистов, на «друзей», которые могли бы начать шептаться за моей спиной… Я просто подошёл и прижал к себе Ксюшу, а она уткнулась носом ко мне в плечо. Обняв меня и цепляясь пальчиками за пиджак в районе моих лопаток, она начала шептать что-то успокаивающее, а для меня в эту секунду лучшим успокоительным являлась её близость.
— Всё хорошо будет! Я помогу тебе справиться с этим. Мы пройдём через всё вместе! — шептала Ксюша.
— Спасибо за то, что ты есть, — ответил я и поцеловал её в макушку. — Спасибо.
Глава 20. Ксения
Похороны жены Роберта прошли словно в бреду. Пусть я и не знала Веры, но мне было очень горько, ведь она погибла так нелепо, в самом расцвете сил. Если бы она не впала в кому, если бы выкарабкалась, то у них с Робертом уже точно появились бы дети. И я бы не вынашивала его ребёнка. От последней мысли стало как-то грустно и пусто на душе. Один ужасный случай повлёк за собой цепочку таких странных событий… В голове до сих пор не укладывалось, как Роберт догадался договориться с Ликой о суррогатном материнстве, а она посмела провернуть всю эту аферу. Это веление судьбы, не иначе…
Я постаралась сконцентрироваться на подготовке к экзамену. Пока Роберт не забрал мои документы — ему было не до того, — я решила, что сначала сдам сессию, а потом всё сделаю сама. Как минимум ближайшие восемь месяцев мне будет совсем не до учёбы. А дальше… Дальше видно будет. Бросать обучение совсем я не планировала, мне нравилась учеба, нравилась моя профессия, к которой я стремилась. Но, видимо, всему свое время.
Перед глазами появилась грустная улыбка мамы Роберта. Богатые люди выглядят так молодо в свои годы… Вроде бы Елизавета Антоновна должна была быть старше моей мамы, но она выглядела не по годам. Я тяжело вздохнула и покосилась на телефон. Захотелось написать Деспоту сообщение и спросить, как он себя чувствует, но в последнее время мы и так проводили слишком много времени вместе, и я боялась, что он посчитает, словно я навязываюсь ему.
Услышав, как в замочной скважине проворачивается ключ, я покосилась на дату, которая отображалась в нижнем правом уголке экрана монитора. До приезда мамы оставалось ещё чуть больше двух недель. И за это время хорошо было бы решить, что говорить ей о моей беременности. Как вести себя? Как объяснить, что я даже не спала с отцом ребёнка?
— Ксюша-а-а! — услышала я рёв сестры, а когда подняла взгляд и увидела её, нахмурилась.
Вся тушь растеклась по щекам вместе с подводкой для глаз, которыми обильно пользовалась сестра. Она шмыгала носом и вытирала щёки кулаками.
— Что стряслось? — спросила я, думая, что ещё одной смерти не переживу.
Пусть и чужой человек, но всё равно это крайне непросто.
— Па-а-апи-и-ик! — протянула сестра и села на мою кровать.
Лика уронила лицо в ладони и начала надрывно реветь. Её плечи содрогались, а всхлипы резали по ушам.
— Что с ним случилось? — спросила я.
— Не с ним, — помотала головой Лика. — С… С… Со мно-о-ой!
— С тобой? Я ничего не понимаю… Лик, что стряслось?
— Он меня броси-и-ил… Как поношенные перчатки из прошлой коллекции… Взял и выбросил меня. Он никогда меня не любил… Никогда. Сказал, что от жены не уйдёт, что любит её…
«А я тебе говорила о том, что он играет с тобой», — мелькнула мысль, но я постаралась отмести её. Нельзя было в такие моменты давить на больную мозоль.
— Послушай, на твоём Папике свет клином не сошёлся! — осторожно принялась успокаивать её я.
Хотя, честно признаться, успокоение это было то ещё… Я не умела говорить слова утешения и вместо них задевала болевые точки: что у Роберта, спросив любит ли он жену, что теперь у сестры… Мне следовало учиться общаться с людьми.
— Много ты понимаешь! — шмыгнула Лика. — Я его любила! Я его так сильно любила-а-а…
Сестра снова принялась реветь, а я поднялась на ноги и ушла на кухню. Меня вдруг так сильно разозлило её поведение, что захотелось закричать и прогнать её с глаз подальше. Наверное, это шалили гормоны, но почему меня так сильно тянуло к Роберту и хотелось обнять его, чтобы успокоить, а сестру готова была прибить? Скорее всего, я просто всё ещё злилась на неё… Другого объяснения быть не могло.
Я помотала головой, чтобы отделаться от непрошеных мыслей, и включила чайник. Захотелось выпить чай с малинкой и успокоиться. Представив его ароматный запах и сладкий, с лёгкой кислинкой, вкус, я сглотнула слюну и улыбнулась уголками губ.
— Ты даже не будешь меня успокаивать? — удивлённо спросила Лика, войдя на кухню.
— Зачем? Я вижу: ты сама успокоилась отлично, — ответила я.
— Злишься на меня всё ещё, да?
Я задумалась. Понятия не имела, что ей ответить, потому что вроде бы злости и не было, но всё равно утешать её не хотелось. Быть может, всё потому, что сестра сама виновата в своей беде? Она встречалась с женатым мужчиной! Неужели на самом деле рассчитывала, что он уйдёт из семьи? И как она смела, вообще, отнимать его любовь и внимание у другой женщины? Я бы никогда так не смогла… Ненадолго меня кольнула совесть, будто бы я сама отнимала у Веры Роберта, хотя осознанно я не поступила бы так. Да и я не претендовала даже на его любовь. Я допустила себе мысль, что фальшивые отношения могли бы спасти нас в этой непростой ситуации, но я не думала ни секунды, что он сумеет полюбить меня…
