Получено 240 свободного опыта — 2 168 956.
Оторвавшись от погони взяли курс на один из небольших островов. Сомнительно конечно, что там можно будет найти антрацит или как его тут называли кардифф. Но это ерунда. Они будут рады даже дровам. Только сухим. Лишь бы дойти до Кастро. А там уж их встретят. Связь есть.
Оставшийся на базе Фролов имел вторые части сразу от двух комплектов «Кинитофонов». Один для связи с Борисом, второй с Рыченковым. Правда в первом случае он был одинарным, а потому связаться с ним Измайлов мог только на подходе.
Пока суд да дело, возродился расстроенный мичман. Еще бы. Ему едва за двадцать, а тут такой пассаж, потеря жизни. Увы. На войне, как на войне. Оправили его в наркотический сон, после чего Борис снял с него весь опыт. Странное дело, Суть погибшего имеющего в запасе возрождение он видел, а вот покуситься на его опыт не мог. Зато теперь никаких препятствий.
— Права тридцать, наблюдаю дымы! — выкрикнул впередсмотрящий.
С сигнальщиками у них сейчас тяжко, поэтому наблюдателей только двое, на носу и корме. А как следствие и сектор наблюдения у каждого по сто восемьдесят градусов. Эдак можно и проглядеть опасность. Если какой крейсер или миноносец не будет выжимать из котлов все соки, то и дыма будет не так много. Но тут уж ничего не поделать. Некомплект команды на лицо.
— Гаврилов, право тридцать, — приказал Борис, вскидывая бинокль.
— Слушаюсь, — отозвался рулевой.
— Будем брать на абордаж? — поинтересовался Яков.
— Если гражданский, то просто купим уголь. Отказать они не смогут. Если военный, тогда по обстановке, — пожал плечами Борис.
— А ну как окажется имперский транспорт или контрабанда.
— Без разницы. Заплатим за уголь, и распрощаемся. Не вижу смысла гонять гражданских. Да и не поймут нас в России. Знаешь же, что каперы не в чести. И уж тем более в Доброфлоте.
— Знаю конечно.
Вскоре стало ясно, что это угольщик, чему Измайлов был искренне рад. Свои топки капитан мог кормить и дешевым топливом дающим густые клубы черного дыма и прорву золы. Но транспортировать такой уголь пароходом невыгодно. Это удел парусных судов.
— Мое судно захвачено? — гордо вздев подбородок, поинтересовался шкипер.
— С чего бы? — удивился Борис. — Разве вы не разобрали наш семафор?
— Отчего же, разобрал. Но вы…
— Мятежники? — с самой добродушной улыбкой, перебил его Борис. — Позвольте развеять ваши сомнения. Для начала, мы русские наемники. Наш государь не любит, когда его подданные занимаются каперством. Вот если бы при виде республиканского флага вы открыли огонь, тогда совсем другое дело. Мы были бы в своем праве. А так, мы запросили помощь, вы откликнулись. Никаких причин чинить вам препятствия я не вижу.
— Иными словами де Кастро…
— Нет. Подобных распоряжений от де Кастро не поступало. Так что, гарантировать, что и другие капитаны станут поступать так же, я не могу.
— Я вас понял.
— Отлично. Так, как, у вас найдется для нас семнадцать тонн кардиффа?
— Разумеется. Восемьсот шестьдесят песет.
Борис прикинул по курсу, выходило по одиннадцать рублей за тонну. Вообще-то, самый лучший и дорогой уголь с которым ему доводилось сталкиваться стоил девять рублей тридцать пять копеек. О чем он не преминул сообщит наглому капитану.
— Война, инфляция и повышенный спрос, — пожал он плечами.
— Вообще-то, вы направляетесь в Белен, и этот уголь попадет в топки кораблей наших противников.
— Но вы ведь русские, и собирались честно купить уголь.
— Да, это так, — сдерживая злость произнес Борис.
Дело вовсе не в деньгах. В конце концов неполные двести рублей, за возможность пополнить запасы угля прямо в море, не такая уж большая плата. Но сама наглость с корой его разводили…
— Ну так и не противоречьте самому себе, — и вновь легонько так пожал плечами.
— Л-ла-адно. Тогда, я надеюсь ваша команда поможет нам заполнить угольные ямы.
— Несомненно. За отдельную плату. Пять песет каждому задействованному в погрузке.
— Это несколько больше платы портового грузчика за полный рабочий день.
— Но мы ведь не в порту.
— Хорошо.
Ну что тут поделаешь. Сказал «А», говори и «Б». А то пустобрех какой-то получаешься. Но на будущее он себе зарубочку сделает. Нечего сразу строить из себя благородного. Сначала возьмет свое, а потом честь по чести заплатит. Так-то.
Глава 12 Новое слово в тактике
— То есть, вы отказываетесь от вознаграждения? — искренне удивился де Кастро.
— Да, сеньор президент. Я решил, что миноносец достаточно хорош, чтобы оставить его себе, — с долженствующим поклоном ответил Борис.
В Кастро они вошли без проблем. Борис не стал заморачиваться и просто поднял императорский флаг. Поэтому корабли находившиеся на блокирующей линии им не препятствовали. Когда же оказались под защитой береговых батарей, обозначились уже как повстанцы.
Не сказать, что эта хитрость прибавила Измайлову популярности. Даже с учетом того, что он захватил корабль противника и привел его в базу. Господа снобы решили, что подобное поведение не достойно настоящего офицера и дворянина. Полное ощущение, что еще малость и к барьеру потянут.
Ну что тут сказать. Клиника. Вот интересно, а в его мире морячки были такими же тупыми чистоплюями? Хотя-а-а… Врет. Не интересно ему это. Вот ни капли. Иное дело, как к этому отнесется Александр Третий. Все же не хотелось бы угодить в немилость российскому государю. У него с Россией связаны далеко идущие планы.
С другой стороны чистоплюйство бразильских офицеров ничуть не мешало им проявлять инициативу, дабы оказаться на мостике «Ары». Новейший миноносец, в идеальном состоянии, при том, что даже стареньких кораблей на всех не хватало.
Словом завидовали Борису. Люто и беззастенчиво. А все остальное уже наносное. Во всяком случае, он мог отнести смело это на счет старших офицеров. У молодых в головах такая каша из благородства и наивности, что лучше не пытаться понять их логику.
— Надеюсь вы понимаете, что согласно договора, вы имеете право только на четверть его стоимости, и чтобы получить его в собственность вам надлежит внести оставшиеся три четверти суммы.
— Хм. Если позволите, то две трети. Я предпочитаю расчет в каучуке.
Карлос посмотрел на Бориса долгим взглядом. Потом удовлетворенно кивнул.
— Хорошо. Две трети. Но их вы внесете валютой.
— Премиями и взаиморасчетом, сеньор президент, — твердо, но все же с долженствующим поклоном, возразил Измайлов.
Будь он обычным мичманом, и де Карлос не стал бы с ним разговаривать. Но Измайлов не просто младший офицер. Во-первых, он брал на себя часть военных поставок, в которых так нуждались республиканцы. Во-вторых, за последние дни он один уже совершил столько, сколько за прошедшие три месяца не сделала вся эскадра. Так что к его словам стоило прислушаться.
