— А вот и вы. Я уж начал беспокоиться, — встретил их в холле, боярин Яковенков.
— С чего бы тебе о нас беспокоиться? День едва только пошел на убыль, — удивилась Катя.
— Нас пригласили на ужин. А как показывает мой жизненный опыт, сборы девиц дело не быстрое. Так что, прошу вас в номер, сударыни, и поторопитесь со сборами.
— Мне так же непременно нужно присутствовать? — полюбопытствовала Москаленко.
— Я был бы рад вашему обществу, Елизавета Петровна. Но если у вас есть иные заботы, то ничего страшного, — ответил боярин.
— В таком случае, я не составлю вам компанию. У меня есть свои планы.
— Как скажете.
Девушки направились к стойке администратора, чтобы взять свои ключи. Боярин же остался рядом с Борисом, ограничившись тем, что проводил их взглядом. Измайлов прекрасно понял, что с ним желают поговорить, а потому не сдвинулся с места. Да и не собирался этого делать. Ему и самому хотелось задать боярину пару вопросов. И он очень надеялся получить исчерпывающие ответы. Хотя, Георгий Иванович конечно мог и закусить удила. Ну или просто оказаться несведущим.
— Я не просто люблю свою дочь, Борис Николаевич, но и отличаю все оттенки ее настроения. Девочка пытается скрыть волнение, но я вижу, как она расстроена. Что случилось, пока вы гуляли? — потребовал ответа Яковенков.
— Матушка высказала некоторые опасения, которые, признаться, не лучшим образом сказались и на моем настроении.
— Я слушаю вас, — указывая на пару кресел у журнального столика, в дальнем углу помещения, произнес боярин.
— Она сообщила, что в этот раз вы получили личное приглашение от государя, в коем особо указывалось на то, чтобы вы прибыли вместе с дочерью. Намек более чем прозрачный.
— И?
— Вы уже знаете, что государь собирается пожаловать мне титул?
— Да. Мой друг известил меня об этом. Поздравлять до срока, дурная примета, а потому я скажу иначе — рад, что не ошибся в вас. Если вы и дальше пойдете столь же напористо и целеустремленно, то уже в ближайшие годы в России может появиться новый княжеский род.
— Мне не нужен ни боярский ни княжеский титул, если рядом не будет вашей дочери. Все, чего я хотел до встречи с ней, это стоять на мостике своего корабля, толика независимости и воля поступать по своему усмотрению. Разумеется, в законных рамках. Но едва познакомившись с нею, я потерял покой. Узнав получше, задался целью встать вровень с нею и идти по жизни рука об руку. И если этого не будет…
— А как же люди, что пошли за вами? — вперив в него внимательный взгляд, полюбопытствовал боярин.
— Все кто пошел за мной, уже получили больше того, что я обещал.
— А Елизавета Петровна?
— Ей я ничего не обещал. Но благодаря мне, финансовое положение рода, принявшего меня к себе, значительно улучшилось.
— Борис Николаевич, а где ваши родители? Настоящие родители. Вам известна их судьба? — ни с того ни с сего, поинтересовался Яковенков.
— К чему этот вопрос?
— Это не ответ.
— Разумеется я знаю, как у них дела. Пусть лично и не навещал, ввиду непростых взаимоотношений с боярином Морозовым. Я регулярно отправляю им денежные переводы, которые сегодня дошли до тысячи рублей в месяц. Помог подтянуть Разумность, как батюшке с матушкой, так и брату. Они сейчас учатся, и если не станут лениться, то вскоре поднимутся до пятой ступени. Сестренки пока еще малы, но и о них не забуду.
— А отчего вы не приблизите брата к себе?
— Петьку-то? Я могу залить его опытом по самые брови. Но ничего не смогу поделать с его ленью. Захочет учиться и расти над собой, помогу. Будет сидеть в ожидании подачек, сам виноват. Без средств я его не оставлю, но и на многое пусть не расчитывает. В моей же команде только те, кто готов трудиться на свое будущее.
— Понятно. Это хорошо, что вы не забываете об отчем доме, — удовлетворенно кивнув, произнес боярин. — То есть, они так и останутся на Морозовском?
— Это им решать. Обоснуюсь, вызову их к себе. Если пожелают, переедут. Нет, значит так тому и быть.
— Это хорошо. Катя непременно поинтересовалась бы этим вопросом. Ибо из Ивана не помнящего родства, толку не будет.
— Так она и интересовалась, — пожал плечами Борис. — Георгий Иванович, эти ваши вопросы… Могу ли я надеяться, что ваш друг, сообщил вам обнадеживающую новость?
— Можете, Борис Николаевич, — хмыкнул боярин, и тут же уточнил. — Но Кате о том ни слова.
— Отчего?
— Ну должна же она немного попереживать. Не все же мне мучиться. Думаете каково оно было мне узнать, что она положила на вас глаз?
— Предполагаю, что радостью вы не воспылали, несмотря на мою одаренность.
— Именно.
— Я могила, — заверил Борис, вовсе не уверенный в том, что сумеет сдержать обещание.
— Вот и замечательно, — удовлетворенно подытожил Яковенков, поднимаясь с кресла…
Конец
