Скольким людям клуб сломал жизнь?!
Не хотел размышлять на эту тему, пока осенним вечером возвращался домой. Машину я оставил возле дома, а до рассадника всего запретного мы добирались с другом на такси. Нет, конечно, иногда я любил это место, но сегодня оно было мне противно.
Как и себе был отвратителен я.
Пошёл дворами, лишь бы не слушать шум машин, не видеть пьяных придурков. Мало ли, что им в голову могло взбрести. Я не был слабаком, но не хотел нарываться на неприятности.
Вдыхал прохладный свежий воздух, пытаясь расслабиться.
Не любил осень. Она словно напоминала мне о том, что всё заканчивается рано, или поздно. Куда больше по душе мне была весна, когда всё расцветало и оживало. Любил лето, когда вместе с тёплой погодой, радовался жизни и тому, что можно избавиться от верхней одежды, как от оков.
Осень была похожа на смерть всему живому. Зима – на спячку. Холод. Ничего больше не было в этих трёх месяцах.
От размышлений о вечном меня отвлёк знакомый силуэт. Моргнул три раза, пытаясь понять, мерещилось ли мне это, или нет.
Образ красавицы не исчез.
Зайцева действительно сидела на качелях и читала книгу. Нахмурился. Что она делала на улице так поздно в столь вызывающем наряде, в котором она блистала передо мной днём?!
Несколько минут стоял, размышляя, стоит ли к ней подходить, а затем, плюнув, всё-таки рискнул. Может, это судьба? Судьба столкнуться поздним вечером и поговорить без обиняков.
Хорошо, что ей встретился я, а не гопник или маньяк-убийца.
– Эй, чего ты тут так поздно делаешь? – попытался улыбнуться, но меня вдруг одолело небольшое стеснение.
– Читаю книгу по вашему предмету, Владислав Павлович, – не поднимая глаз, ответила моя заносчивая студентка.
– Но почему на улице? Почему так поздно? – нахмурился. Что-то здесь было явно нечисто.
Не так.
– Я живу в этом доме, – кивнула она на один из многочисленных домов, которые окружали детскую площадку. – Не спалось, хотелось подышать свежим воздухом. Ну и, заодно, совместить приятное с полезным.
– Брось, ты итак знаешь предмет на «отлично», – начал ощущать стыд. Это я вынуждал её гулять так поздно и читать книги, знания из которых могли и вовсе не пригодиться в её жизни.
– Но недостаточно, чтобы получить это «отлично», – услышал её короткий ответ и вздрогнул.
Моментально возненавидел себя. Это я виноват. Я.
– Не хочешь прогуляться? – перевёл тему, потому что надоело испытывать это саднящее душу чувство.
– Конечно. Почему бы и нет, – улыбнулась девушка, захлопнув книгу.
Не понял куда исчезла книга, но не предал этому никакого значения. Поверить не мог: я действительно гулял со студенткой при свете фонарей. Нашёл её интересным собеседником. Мы смеялись и веселились.
Не сразу понял, как мы пришли к моему дому.
– О, Владислав Павлович! Ваша машина, – задорно усмехнулась девушка. – Вы здесь живёте?
– Д-да, – кивнул я.
Почему мне всё казалось таким странным? Что намешал мне друг и отчего я чувствовал себя так необычно?
– Хочешь зайти на чай? – сам не знал почему, но я действительно только что пригласил студентку домой.
А с чая и начинались всевозможные приключения.
– Это будет весело! – хихикнула она.
Не знаю, в какой момент это произошло, но я прижал Зайцеву к машине и поцеловал её. И она даже не сопротивлялась.
Глава 20
Владислав
Всё это походило на безумие. На фантазию поехавшего преподавателя. А может я действительно стал таким?
В какой-то момент мы переместились в мою квартиру, в мою кровать.
Это было грязно, горячо и неправильно.
Проснулся я посреди ночи. Голова сильно гудела от выпитого спиртного. Долго не мог понять, что происходит, сошёл ли я с ума или…?
Не нашёл рядом Зайцеву. Не могла же она упорхнуть домой посреди ночи?
Отправился на кухню, где до меня постепенно начало доходить, что небольшое приключение, наша грязная тайна – один грёбанный сон. Моя сошедшая с ума фантазия.
И теперь я осознавал это полностью.
Правильные девушки не гуляют в столь соблазнительном наряде ночью одни. Правильные девушки не бросаются на шею преподавателю, и уж тем более не остаются у них ночевать.
Всё это один большой сон. Кажется, я из-за этого глупого спора поехал головой. Шарики за ролики заехали.
Стал одержимым невинной студенткой?
Но ведь она даже была не в моём вкусе? Или в моём?
Покачал головой. Так и в дурку уехать недолго. А мне ещё хотелось сохранить адекватность и продолжить заниматься любимым делом. Учить студентов.
Воскресенье прошло в коматозе. Размышлял над эротическим сном и пытался найти методы решения появившейся проблемы. Ещё ни одна девушка не снилась мне в столь откровенном формате.
Не мог понять хотел ли я её, или это всего лишь последствия того, что я слишком много о ней думал?!
Если это нелепое пари усложнят мои чувства к ней, то я откажусь от этого. Я точно не собираюсь использовать девушку, которая мне нравится, в корыстных целях.
А вот понедельник оказался для меня невыносимым. Дошло, что первая лекция у потока, где в одной из групп старостой была неугомонная Зайцева. Я не был готов с ней пересекаться так скоро.
Но у меня просто не было выбора.
Прибыл на пару раньше всех студентов, надеясь не столкнуться с неугомонной девицей в коридоре. Но не тут-то было.
Зайцева, словно издеваясь, остановилась возле кафедры. Невольно заострил взгляд на её наряде. Сегодня она была в кофте с открытым декольте, чёрной юбке чуть выше колен и на каблуках, что придавали её ногам особую сексуальность.
Застыл, разглядывая её.
Кажется, я влип и очень сильно. Макс как знал, когда подсовывал мне свинью, то есть зайца!
– Доброе утро, Владислав Павлович, – улыбнулась девушка, а затем своей игривой походкой направилась в середину аудитории.
Невольно завис на её пятой точке. Как бы слюну не пустить!
Лекция прошла для меня невыносимо тяжело. Мучительно. Как в тумане. Конечно, я прекрасно знал материал и повторял его, зачитывая чуть ли не наизусть. Но каждый раз я бросал случайные и не очень взгляды на Зайцеву, которая о чём-то хихикала со своей подругой.
Вместо того, чтобы сделать обнаглевшим студенткам хоть какое-то замечание, я лишь зависал на ней, не в силах оторвать взгляда.
В конце концов, мои мучения подошли к концу. Я начал собираться, чтобы покинуть аудиторию, но тут рядом со мной нарисовалась та самая девушка.
