Сейчас все было иначе. Я знала, что навсегда, в мельчайших подробностях запомню этот момент. Как играют блики теплого света на смуглых плечах сида, как перекатываются при движениях крупные мышцы, как Безымянный смотрит на меня, больше не скрывая своей яростной, неудержимой потребности владеть. Как не таит своей уязвимости, порожденной данной нуждой. Словно мы соединялись не только телами, но и каким-то иными, гораздо более тонкими оболочками.
— Подожди, — выдохнула я, когда медленными толчками он вошел лишь наполовину.
Голова туманилась от ощущений. В груди не хватало воздуха и я делала отрывистые длинные вдохи, сжимаясь вокруг мужской плоти тугим влажным коконом. Мне вторило хриплое дыхание сида. Я разомкнула отяжелевшие веки и посмотрела на своего любовника. Мелкие капельки пота покрывала его виски, а знакомое колдовское сияние повторяло контуры наших сплетенных тел.
— Наверное, ты… Слишком большой для меня… — сказала я, опасаясь его размера и при этом испытывая иррациональную потребность получить всё до самого последнего сантиметра.
Безымянный замер и тяжело сглотнул. Было видно, с каким трудом он удерживает себя от решительного рывка.
Вместо ответа феец взял мою руку и положил её так, чтобы ощущалось место нашего соединения. Я приподнялась, чтобы это увидеть, и замерла, потрясенная открывшейся картиной. Поощряя мой интерес, сид полностью вышел из меня, и я облизала вмиг пересохшие губы, впервые имея возможность разглядеть его так близко.
Крупная, потемневшая от притока крови головка переходила в более светлый, увитый венами массивный ствол, который, к тому же, немного расширялся у самого основания. Я не очень понимала, как этот монстр мог бы поместиться в меня, но само по себе зрелище оказалось столь великолепным, что я не удержалась и, обхватив член пальцами, направила его в себя, в самый центр убивающей меня пустоты.
Выдержка Безымянного закончилась. Его хватило лишь на пару-тройку осторожных поступательных движений, а затем он, то ли со стоном, то ли с рыком, навалился на меня и одним резким толчком вошел на всю впечатляющую длину.
Я закричала, цепляясь за его плечи, оставляя на них глубокие лунки от ногтей. Сердце моё билось где-то в горле, а тело все больше захватывал незнакомый лихорадочный жар.
Когда мужчина задвигался, я снова громко застонала, принимая его на пределе своих возможностей. Теперь в моем арсенале не было ни дурманящих, ни обезболивающих средств. Никто не поил меня соком черной бузины, никто не кусал, впрыскивая в кровь исцеляющий, как по волшебству, яд. Остались лишь только я и он, такие, как мы есть, и опаляющая обнаженная истина между нами.
Встав на колени и подхватив меня под ягодицы, Безымянный взял мощный размеренный ритм. Я упиралась плечами в пол, а бедра словно парили, встречая глубокие толчки на полпути. Затем я снова оказалась сверху, только теперь уже в положении сидя, крепко обнимая сида за шею и целуясь как ненормальная. В порыве страсти, я укусила его за губу, захватила её в плен и жадно пососала. Это завело Безымянного так, что он сжал мою талию почти до синяков и с силой насадил на себя. Я выгнулась дугой, словно прошитая током.
В предверии кульминации, напряженное древко мужской плоти внутри меня словно увеличилось в размерах. Я практически заскулила от едва переносимых ощущений, и чуть сид стал изливаться в меня в обильном и продолжительном освобождении, как я беспомощно забилась в беспощадном экстазе, накрывшем меня многотонной лавиной удовольствия.
Мы лежали, крепко сплетясь телами, потные, обновленные наслаждением. Внутри приятно тянуло, тело приходило в себя после любовного марафона. Сильные шероховатые ладони сида ласково поглаживали мои плечи, а его нежные губы то и дело оставляли метки-поцелуи. И все бы было просто замечательно — эйфория и легкокрылое счастье уже парили над нами невидимыми ангелами — если бы только не одно существенное «но». Как и в случае с «Джо Блэком», несмотря на фееричную развязку, на губах оставило горький привкус разочарование.
— Знаешь, — изрядно осипшим от громких стонов голосом, обратилась я к Безымянному. — Нам нужно что-то с этим делать. Я не могу больше не иметь возможности позвать тебя по имени.
Сид попытался что-то возразить, но я приложила к его губам палец.
— Давай опустим за скобки все ваши фейские заморочки. Пойдем простым человеческим путём. Скажи, примешь ли ты от меня в подарок новое Имя? Правда, я его пока ещё не придумала, но…
— Я приму от тебя даже смерть, — оставив очередной поцелуй в центре моей ладони, без колебаний ответил сид.
— Не надо смерть. — Я покачала головой. — Честное слово, ты как мальчишка. Откуда такая любовь к крайностям? Слушай меня внимательно — я запрещаю смерть!
Мы улыбнулись друг другу, скрепив мой «приказ» поцелуем.
***
На следующий день, ближе к полудню, я проснулась с адской головной болью и настойчивым заунывным гудением в ушах. Вспомнилось, что этот странный навязчивый звук неоднократно будил меня и ночью. Больше всего он напоминал сломанный дребезжащий дверной звонок. Только звонили не в дверь, а в мои мозги.
Я резко села на кровати и сжала виски. Из ванной доносился шум воды, и я решила, что феец принимает душ. Да уж, душ не повредил бы и мне. В комнате стоял характерный, не неприятный, но все же хорошо узнаваемый запах отменного секса.
Гул в ушах усилился. Я даже стала различать какие-то бормотания. Логичнее всего было решить, что звук доносится из-за стенки соседней квартиры, но теперь я четко понимала: звучит он только у меня в голове.
К горлу подкатила сильная тошнота и в памяти всплыли слова Мунка: «Слушай песню».
Я услышала, как дверь ванной с шумом распахнулась, и в комнату торопливо вошел Безымянный, прикрытый одним полотенцем.
— Что происходит?
Избегая лишних движений, я осторожна легла набок. Шум в голове нарастал.
— Не знаю. Мне плохо, и такое чувство, что кто-то проигрывает в моей голове старую исцарапанную пластинку.
Мужчина опустился на пол рядом с диваном и убрал от моего лица прядь спутанных волос. Боже, я должно быть жутко выгляжу.
— Вокруг тебя снова собираются Чары. Похоже, ты призываешь магию и сама же ей противишься.
— Прекрасно. Просто прекрасно. И что же мне теперь делать? Анальгин, я так понимаю, против Чар бессилен?
— Не знаю, что такое анальгин, но попробуй дышать глубже и попытайся не заглушать этот звук, а сделать его громче.
Открыв глаза, я осуждающе посмотрела на Безымянного.
— Ага, — сказала я и не удержалась от иронии: — «Дерни за веревочку — голова и отвалится».
Сомневаюсь, что феец был знаком с человеческими сказками, но думаю, общий смысл моего послания он понял. Вдруг боль в висках стала такой острой, что из глаз брызнули слезы.
— Просто попробуй сделать как я сказал, — проявил настойчивость сид, нежно отирая соленую влагу с моего лица.
