Перед входом в дом на глазах у Мала и Оцеано кошка настигла большую мышь и забавлялась с нею до тех пор, пока мышь не испустила дух. Но как только кошка утратила к мыши интерес и отошла от нее на почтительное расстояние, мышь ожила, вскочила на лапы и убежала.
В доме никого не было. В едва освещенной свечами прихожей капитан оживился:
– Кажется, мы в летнем дворце стаи призраков. Сейчас опять выскочит ваша собачка, и мы попадем на ночной бал мертвецов. Не знаю как вам, принц, а мне будет весело.
За столом Капитан рассказал Малу, как однажды на пороге дома своей любовницы обнаружил дохлую мышь. Потом эта женщина бросила его, уехав из Испании. Еще раз дохлая мышь ему попалась на глаза на городской площади, когда в очередной раз спешил на встречу новой любовнице. Вскоре она изменила ему. Обе женщины были француженками.
Побродив по полутемным коридорам, путники очутились в огромном хорошо освещенной зале с накрытыми столами. Мал, не собираясь ждать приглашения, сел за ближайших из них. К нему присоединились Верн и Дан. Капитан предпочел, прежде чем приступить к трапезе, рассмотреть развешенные на стенах картины. Они, все до одной, изображали тонущие корабли. Блюда, расставленные на столе, были приготовлены исключительно из рыбы и водорослей. Но вкус каждого из них не был похож на другие. Особенно Мала поразило мясо рыбы, вкусом и нежностью напомнившее персик. Казалось, она попала на кухню под разделочный нож повара, как только была выловлена из реки.
– Но ведь не может же она вся водиться в этой мелководной речушке? Может быть, гигантская птица доставляет ее сюда по воздуху? – подумал Мал.
Вдоволь насытившись, капитан стал вспоминать истории о кораблях, ушедших на дно вместе с их владельцами. Он водил Мала, Верна и Дана вдоль стен от одной картины к другой и посмеивался над тем, с какой трагичностью художники выписывали хорошо известный ему сюжет. Капитан убеждал, что гибель в волнах это всего лишь развлечение для отважных моряков. Иногда он находил на картине знакомое лицо и вспоминал связанный с когда-то утонувшим знакомцем нелепый случай.
Возле картины, висящей отдельно от остальных, капитан замолчал. Мал тоже принялся ее рассматривать. На первый взгляд она ничем не отличалась от других: ночное небо прорезано молнией, разбушевавшееся морское пространство освещено выглядывающей из-за туч тусклой луной. Перевернувшийся корабль с разодранными парусами подбрасывают над водой огромные волны. Матросы, выброшенные за борт, тщетно пытаются удержаться на поверхности воды.
– Возможно, ее создатель был точен в наложении красок и передаче предсмертного ужаса, но не более того, – решил Мал и посмотрел на капитана.
Тот, как зачарованный, вглядывался в толщу морской воды. И тут Мал увидел то, чего не замечал раньше: из мерцающей зеленым светом глубины к месту кораблекрушения плыли луноликие женщины с длинными светло-огненными волосами. Живот и бедра белоснежных тел наполовину покрывала рыбья чешуя, а вместо ног у них был рыбий хвост, увенчанный мощным плавником. Мал увидел сияние подводного города с замками из хрусталя – местом обитания морских ангелов, и даже услышал пение, доносящееся с морского дна, манившее таинственной красотой.
– Я готов затопить дюжину своих кораблей ради того, чтобы меня спас кто-нибудь из этих прелестных созданий! – воскликнул капитан. – Когда-то они были воительницами армии египетского фараона. Однажды он направил их на другой берег моря, с помощью магических сил сделав так, чтобы воды расступились. И когда воительницы уже достигли середины пути, воды неожиданно сомкнулись. Но никто из них не погиб. Женщины, оказавшись по приказу правителя Египта на дне моря, стали русалками. С тех пор они – неизменные спутники морских кораблей. Русалки заставляют их сбиваться с курса и, заманивая на морские рифы, обрекают на гибель. Как-то раз и мне пришлось встретить одну из них, но я устоял против ее чар, хотя точно знал, что не найду на суше женщины прекрасней. Увы, я оказался прав и по-прежнему жалею о том, что не погнался за ней, – в голосе капитана зазвучала неподдельная тоска.
Мал понимал его как никто другой: прекрасная незнакомка пробудила в нем неутолимую жажду вечной любви и верности. Возможно, испанец пытался забыть о своей мечте, выбрав путь одиночества. Но Мал и Маргарита напомнили Оцеано о забытом идеале. Сейчас же в доме у реки это желание переполнило капитана. Его глаза засияли светом, исходившим из души, раскрывшейся в искреннем порыве.
В зале появились девушки. Они были ослепительно красивы. Одна из них подошла к капитану, взяла за руку и поцеловала в губы. Оцеано подался ей навстречу, а когда красавица повела его за собой, то безропотно позволил себя увести. Мал переглянулся с Верном и Даном. Девушки продолжали держаться на некотором расстоянии от мужчин.
– Это дом продажных женщин! – подумал Мал, – но как тонко здесь всё устроено. Женщины не навязываются, а ждут, когда мы сами сделаем первый шаг.
Мал вспомнил образ танцующей принцессы, всегда вызывающий у него радость и умиротворение, но сейчас этот образ вызывал в нём одну лишь страсть. Он хотел целовать и обнимать Маргариту, но был лишен ее. Вместе с Верном и Даном он поднялся этажом выше, закрывшись в свободной комнате. Гвардейцы вели себя так, как будто ничего не произошло, но Мал уже не мог успокоиться. Он долго не мог заснуть, образ Маргариты, то и дело стоял перед глазами. Во сне чувства захлестывали его: Мал плакал, и его утешала девушка. Он называл ее Маргаритой, но та утверждала, что ее зовут иначе.
Утром Мал проснулся, пока Верн и Дан еще спали. Разбудив и того, и другого, он велел Дану седлать коней. Тот отправился исполнять приказание, а принц спустился с Верном в обеденную залу в надежде найти там капитана. Но их встретила распорядительница дома – маленькая невзрачная женщина с озабоченным выражением лица. Она уже выставила на стол блюда, приготовленные из все той же рыбы. Мал и Верн приступили к утренней трапезе. К ним присоединился Дан. Он сообщил, что капитан исчез, и Мал понял, что Оцеано не вернется. И чем больше принц осознавал эту утрату, тем большую уверенность он обретал. В нем просыпалось то, что в присутствии капитана сам принц не хотел признавать. Это была сила воина, идущего напролом и сметающего любые препятствия на своем пути.
– Пора ехать! – твердо сказал Мал.
Верн и Дан не замедлили подчиниться приказанию. Они поспешно направились к дверям. На ходу Дан шепнул Верну:
– Наш господин, похоже, вырос в собственных глазах!
– Милашка принц сегодня ночью захлебнулся от слез, – отозвался Мал. – Надеюсь, русалок не интересуют такие утопленники!
Уже в седле Мал бросил пару монет к порогу дома, и трое всадников поскакали по дороге, спускающейся в долину. По обе стороны от нее тянулись уходящие за горизонт бескрайние поля.
Вскоре они нагнали нескольких крестьян, сопровождающих повозки с бочками. В одном из простолюдинов Мал узнал голландца.
– Куда ведет эта дорога? – спросил у него принц.
– Эта дорога ведет в крепость короля Гербранда, ваше Высочество!
