− На этом свете нет ничего, что заслуживало бы нашего страха. Как только мы себе позволим бояться всего, что нам кажется неизвестным или необъяснимым, то рано или поздно мы сойдем с ума. Если с утра ты уверен в том, что доживешь до вечера, это лишь означает, что ты также наивен, как и все остальные. Когда на твоих глазах погибают люди, не отворачивай взгляда, так он приобретет жесткость, но сердце твое никогда не ожесточится. Верь в справедливость высшего суда: Аллах рассудит, кому жить, а кому умереть. Об этом помнят бедуины. Они отказываются защищать тело доспехами. Они презирают лук и стрелы. В их распоряжении только копья и мечи. И нет воинов отважнее тех, день смерти которых определен божественною волей.
Всю ночь путники не ложились спать. Утром они пересекли границу леса. Здесь их ждал вооруженный секирой старик. Сам Лесной воин явился им в человеческом облике.
Морквард напал на него первым. Старик ловко уклонился от удара.
– Я не хочу убивать вас, – спокойным голосом произнес он. – Я хочу говорить.
Морквард остановился. Дан натянул тетиву лука.
– Почему вчера, когда был похищен один из нас, ты преградил нам дорогу? – с вызовом спросил Мал.
– Потому что тогда, все, кто едет с тобой, были бы мертвы, – сказал старик. – Считай, что один раз я спас твоих друзей от смерти. Я спасу их еще раз, но прежде ты должен оказать мне услугу.
– Что я могу для тебя сделать?
– Мне нужна смерть оборотня. Это освободит меня.
– Разве ты несвободен? – удивился Хуфтор.
– Хайэ, тот, кто всё понимает лучше остальных, ты должен знать: я существую в плену у голода. Я вынужден поглощать всё, что попадается мне на пути помимо своей воли.
– Он знает мое настоящее имя, – хмыкнул Хуфтор.
– Как смерть оборотня поможет тебе? – спросил Мал.
– Тебе не нужно знать об этом, я сам обо всем позабочусь.
– Что-то мешает мне покончить с ним.
– Я не хочу принуждать тебя, а взываю к твоему разуму. Если ты не протянешь мне руку помощи, весь мир рано или поздно превратится в безжизненную пустыню. Вечный голод – мое проклятье. Я не могу убить себя, но могу уничтожить любого, кто встанет на моем пути.
– Что же с тобой будет, когда ты съешь всё живое?
– У меня есть еще время подумать на этот счет, в моем распоряжении несколько тысяч лет. Но я не хочу ждать – я хочу свободы, а для этого мне нужна смерть твоего оборотня.
– Тебе нужен мой оборотень!? Разве у тебя нет своего?
– Я – это ты.
Мал удивленно посмотрел на Лесного воина и увидел своего двойника. Мгновение спустя он обратился в ребенка и стал стремительно взрослеть. У него появился и исчез змеиный торс. Затем двойник превратился в дряхлого старца, и, в конце концов, в жидкого призрака.
– Кто ты!? – закричал Мал и упал на колени, обхватив голову руками.
У него пронеслось смутное воспоминание, что это действительно уже было в его жизни. Он чувствовал невыносимую головную боль:
– Всё началось с желания стать бессмертным. Анубис проник в мои мысли. Неужели боги могут исполнить желание непроизнесенное вслух? Не может быть!
– Вспомни будущее! – прозвучал призыв в его голове.
Мал попытался вспомнить то, чего с ним еще не было. Тщетно: он мог восстановить в памяти только прошлое:
– Почему я ничего не помню? Господи, неужели всё это случилось со мною?
– Невозможно вспомнить будущее, но ты можешь его предвидеть, исходя из собственных желаний, принятых решений и совершенных поступков, – сказал Лесной воин, вернувшийся в облик старца. – Оставь сомнения, помоги мне, и ты поможешь себе.
– Я не хочу смерти оборотня! – закричал Мал.
– Может быть, ты хочешь стать таким же, как я? – сказал Лесной воин и исчез.
Мал попытался встать, но не смог: безмерная усталость навалилась на него. Он снова упал на землю, и слезы покатились из его глаз. Он плакал сразу обо всем: о собственной нелепой судьбе, о безумном желании, так не вовремя вырвавшемся из глубины души, об утраченной возлюбленной. Вот о чем нужно не забывать ни на мгновение:
– Маргарита, я найду тебя. Я найду тебя, во что бы то ни стало.
Он повторял эти слова как заклинание до тех пор, пока его плеч не коснулась рука, и Мал сквозь рассеивающуюся пелену забытья услышал голос Хуфтора:
– Вставайте, принц, перед нами дорога на Абидос.
Мал сел на коня, и всадники выехали на дорогу, ведущую всё дальше от Сухого леса. Разговор с Лесным воином не отпускал принца. Мал случайно обронил:
– Можно ли доверять Лесному воину?
Ехавший рядом Верн сказал, что не знает, как ответить на этот вопрос.
– Я желаю побыть один, – объявил Мал и подстегнул коня.
Стоило ему оторваться на сотню шагов, как Орион вдруг встал на дыбы и заржал. Впереди по дороге к ним шла арабская девочка, оставляя за собой едва заметные следы на песке. Ее внешнее сходство с Маргаритой, неотличимость походки и жестов были поразительны.
– Зачем ты это делаешь? – произнес Мал.
– Я исполняю твое желание видеть меня.
– Ты ошиблась, если я и хочу видеть тебя, то только мертвой.
Мал дотянулся до связки ритуальных кинжалов, вытащил один из них и подстегнул коня. Девочка улыбнулась ему и побежала прочь. Ее ноги легко подбрасывали маленькое тело над поверхностью песка и несли его вперед со скоростью ветра. Вдруг она остановилась и ровно в тот момент, когда Орион проносился над ней, резко подскочила и вцепилась в наездника. Мал не удержался и выпал из седла, разжав пальцы и выпустив кинжал. Его подхватила девочка. В это мгновение ее голова отделилась от плеч и отлетела в сторону. Обезглавленное тело навалилось на Мала. Он отбросил от себя труп и увидел стоящего над ним Лесного воина с окровавленной секирой в руках. Голова оборотня лежала на песке и с ненавистью смотрела на Лесного воина.
– Как ты смеешь? Тебя нет! Ты никто! Ты пустое место! – шипела голова.
Но очень скоро звуки и без того с трудом вырывающиеся из губ отрубленной головы стихли, и на лице у оборотня застыла маска гнева. Останки потрескались и превратились в прах. Кровь, пролившаяся на одежду Мала, высохла и осыпалась.
− Она сильнее тебя. Не дразни ее. Хочешь убить – убей! И пересчитай кинжалы – их должно быть двенадцать, – сказал старец и исчез.
Мал поверил в то, что его ждет жизнь в теле призрака, но не мог понять, в какой момент он бесповоротно встал этот на путь. Принц скакал в ожидании того, что призрак снова объявится и позволит поговорить с ним. Хуфтор был единственным, кто не потерял самообладания, в точности следуя провозглашенным им самим воинским заповедям. Отрубленная голова оборотня напомнила ему историю о Горгоне:
