Мал просыпается в одиночестве. Он выходит из комнаты и видит двух незнакомцев, разговаривающих со слугами постоялого двора. Догадываясь, что это французские наемники, Мал возвращается в комнату и выпрыгивает в окно. Французы бросаются за ним. Пытаясь избежать поединка, Мал петляет по улочкам города. Лазутчики не отстают. Мал оказывается в тупике и принимает неравный бой. Число преследователей множится. Дорогу преграждают сначала несколько человек, после чего они сливаются в одну личность. Мал понимает, что это сон, и страх отступает. Мал всматривается в лицо своего врага. Белое, словно присыпанное глиной лицо, выступающие вперед глаза, плотно сжатые тонкие губы. Страх возвращается. Парализованный взглядом чужака Мал не может проснуться. Человек с белым лицом приближается. Мал чувствует холод, его сдавливает внутренняя сила. Он начинает шептать молитву…
– Просыпайтесь, мой принц!
Мал услышал голос Верна и открыл глаза:
– Мы должны покинуть этот город – нельзя терять ни минуты, – сказал Хуфтор.
На улице их ждали пилигримы. За исключением Хуфтора все были в кольчугах. С появлением Мала они тронулись в путь. Впереди шли капитан и Илин, за ними – Мал и Верн, замыкали шествие Морквард и Хуфтор. Среди редких прохожих, вышедших на улицы города столь ранним утром, Мал остановил взгляд на невысокой женщине. Ее лицо закрывала паранджа, но он узнал оборотня и обрадовался ей. Женщина подошла к нему, крепко обняла, и, не сказав ни слова, удалилась. Удивленный ее поведением Мал смотрел вслед оборотню, не двигаясь с места, до тех пор, пока Хуфтор не окликнул его.
Путники покинули город и переправились через мост на противоположный берег. Мал первым нарушил молчание:
– Хуфтор, что случилось? Почему мы так спешно покинули город?
Вместо ответа Хуфтор указал на показавшегося на мосту всадника в зеленом плаще.
– Это враг, – сказал он.
К Малу вернулся необъяснимый страх. Он взглянул на всадника:
– Откуда во мне этот страх, что со мной происходит?
Всадник был один, тогда как пилигримов было шестеро. Навстречу им вышел леопард. Он грациозно склонился, предлагая Малу взобраться на него. Верн подал Малу треугольный щит на перевязи, и тот перекинул его через плечо. Все вскочили на лошадей. Леопард внезапно развернулся к преследователю и помчался к нему с воинственным рыком. Мал приказал ему остановиться, но пятнистый зверь не послушался. Он сближался с всадником в зеленом плаще, который медленно, но неотступно двигался вперед. Мала с каждым прыжком леопарда все сильнее сковывал уже не страх, а ужас.
– Стоять! Назад! – закричал он изо всех сил и не узнал свой голос.
– Как хочешь, – сказал леопард и как ни в чем не бывало повернул обратно.
Приступ страха заставил Мала еще раз задуматься:
– Что особенного в этом всаднике? Неужели я боюсь погибнуть от его руки? Ведь до сих пор: сколько бы мне не грозила смерть, она не могла заставить меня испытывать неведомый ужас.
В поисках ответа Мал мысленно приблизился к преследователю, заглянул ему в глаза и тотчас провалился в них. Жесткий взгляд проникал в самую глубину и пил оттуда его душу. Всадник собирался поймать ее в силок, как дикую птицу, и затащить в холодный плен смерти. Если разум отказывался верить в нарастающую угрозу, то душа знала о ней и источала ужас, заставляющий каменеть мышцы.
– Бежать бессмысленно – рано или поздно всадник всё равно настигнет. Сейчас не имеет значения, кто это и зачем он намеревается уничтожить меня. Он – убийца, собирающийся пленить мою душу, и самое страшное заключается в том, как он предполагает это сделать. Там – за гранью – ждут боль от тысячи ледяных клинков и бесконечный холод. От этих страданий нельзя сбежать или скрыться в забытье. И мне никто не сможет помочь, – Мал не питал никаких иллюзий: ни друзья, ни ангелы не спасут душу из ледяной тюрьмы.
Мал оглядывался в смутной надежде на то, что зеленый всадник исчезнет, но тот продолжал ехать за ними. Когда пришло время стоянки и пилигримы устроились под финиковыми пальмами, всадник также остановился и взобрался на ближайшую возвышенность. Мал из любопытства взглянул на всадника и некоторое время не мог оторвать взгляда от фигуры, возвышающейся на холме. Он в очередной раз пытался понять, кто это существо, и почему оно пытается захватить его душу. Волна страха опять накатилась на его разум, а тело погрузилось в оцепенение.
Голос Хуфтора, призывающего к обеду, вернул Мала в действительность. Путешественник уже разложил хлеб, сыр и фрукты. От страха Мал не чувствовал голода.
– Он ведь всего лишь одиночка! – неожиданно сказал Морквард, обращаясь к Хуфтору.
– Тебе уже однажды было сказано «нет», зачем ты заставляешь меня повторять это слово, – ответил проводник.
– Назови мне хоть одну причину, почему мы должны позорно спасаться бегством?
– Ты вынудил меня, и я тебе еще раз говорю «нет» – никто из нас не нападет первым.
– Но ведь это смешно! Один человек заставил шестерых трусливо поджимать хвосты. Молва об этом уже завтра разнесется по всему Египту. Когда мы въедем в следующий город, нас будут высмеивать даже земляные крысы.
– Наш путь лежит в Халдею. Всё остальное не имеет значения. Мы вступим в поединок с всадником в том случае, если он нападет на нас, – сказал Хуфтор.
– Не предпринимая никаких действий, мы подставляем себя под удар. Всадник всего лишь ждет, когда мы повернемся к нему наиболее уязвимой стороной, – сокрушался Морквард.
– Ты прав, Хуфтор, нападать первыми слишком опасно, – примиряющим тоном заговорил капитан, – но не менее опасно ждать, когда мы сами подвергнемся нападению. Всадник и в самом деле ждет, что мы заснем. Тогда его шансы одержать верх над нами резко увеличатся. Предлагаю сразу после того, как мы отобедаем, отправиться на поиски места для боя. Там же и заночуем. Если он все-таки отстанет от нас, то мы узнаем об этом от Мала и Илин.
Мал посмотрел на Илин и поймал ее взгляд. Русалка разделяла с ним чувство опасности. И это связывало Мала с ней сильнее, чем со всеми остальными спутниками: словно бы она была его сестрой.
– Если всадник будет преследовать нас, – продолжал капитан, – то к вечеру мы зажжем костры и приготовимся к сражению. Если же он будет выжидать, то и тогда, по меньшей мере половина из нас, не сомкнет глаз, сохраняя готовность вступить в бой.
– Я нахожу разумным этот путь, – сказал Хуфтор.
– Что скажешь ты, Морквард? – спросил капитан.
– Ничего нового от тебя я не услышал, – ответил монгол.
– Мы атакуем его, как только обстоятельства будут на нашей стороне, – сказал капитан.
– Но этот момент уже наступил, но и он может безвозвратно уйти. Надо атаковать, пока наши силы и силы наших лошадей еще не измотаны, – настаивал Морквард.
– Он только этого и ждет. Ты забываешь, что сейчас у него тоже свежие силы. По мощи они равны отряду, состоящему из дюжины воинов, но теряет он их гораздо быстрее, чем мы, – сказал Хуфтор.
