Со стороны осадных башен раздался ужасный вой. К месту сражения нибурских всадников и солдат Лесного воина мчалась стая волков Упуата. Один из конников поднес ко рту рог и протрубил сигнал к отступлению. До распахнутых ворот Нибура оставалось совсем немного.
Перед тем, как въехать в город, Мал оглянулся. Волчьи шкуры уже скрыли всю видимую часть дороги, ведущей от холма Упуата. Стрелы, тучами летящие с нибурских стен, не могли остановить нескончаемый звериный поток. Нибурские конники, что сражались с отрядами, сопровождающими метательные машины, заехали слишком далеко и были сметены серой стаей. Те, кто успел укрыться за воротами, отправились во второе городское кольцо восстанавливать военное снаряжение и залечивать раны. Мал отдышался, вытер лицо полой плаща и спросил у Хуфтора, где находится дон Мигель. Тот молча указал на вершину башни Аиста.
Дон Мигель руководил обороной западной части города из цитадели, возвышающейся над всеми линиями укреплений Нибура. Стены башни Аиста отличались исполинской толщиной. Основанием для них служила еще более массивная нижняя часть, глубоко уходящая в землю. Чтобы попасть в башню, необходимо было взойти по пологому подъему на легкую площадку, стоящую на высоких деревянных опорах. Их прочность была рассчитана на то, чтобы выдержать несколько всадников, но не более того. От входа внутрь площадку отделял перекидной мост, защищенный встроенными в стены бастионами. Когда-то дону Мигелю пришлось выдержать внутри башни длительную осаду. К тому времени замок уже был взят мусульманами, и башня была единственным препятствием на пути во второе кольцо Нибура. Арабы предложили дону Мигелю сдаться, обещая сохранить жизнь и веру, но получили отказ. Тогда осаждающие решили разрушить башню. День и ночь они крушили ее со всех сторон стенобитными орудиями. И всё же она смогла устоять до того времени, когда между арабами и Нибуром было заключено перемирие. Тогда испанцы спустились вниз и увидели, что основание башни утончилось, и она словно бы стояла на одной ноге. С тех пор жители Нибура прозвали ее «Башней Аиста». Мал взобрался на ее вершину по внутренней винтовой лестнице. Дон Мигель стоял в окружении приближенных рыцарей и ученых и наблюдал за подступами к стенам Нибура. Мал обратился к нему и без предисловий посвятил в тайну Лесного воина, возглавившего армию Упуата. Принц рассказал о могуществе Призрака, подтверждая свои слова описанием сражения отряда Родригеса с безликими.
Дон Мигель терпеливо выслушал продолжительную речь Мала:
– Я слышал о Призрачном воине. Но, к счастью для нас, принц, он не имеет не малейшего понятия о том, что такое осада и штурм крепостей. Судя по тому, какую позицию избрал Лесной воин, он приверженец старой школы. С тех пор как она получила распространение, мир изменился. В наши дни бой принято вести иначе. И тот, кто не знает об этом, обречен на поражение.
Дон Мигель пригласил Мала встать рядом и указал на поле битвы:
– Атаковать стены там, где протекает река, глупо. Ему следовало искать счастье у восточных стен вблизи Медвежьей горы. Здесь же у него нет никаких шансов. Пусть Нил не так полноводен в это время года, но зато все подходы к нему открыты. Лесному воину следовало позаботиться о защите метательных машин. Он прикрывает их передвижными щитами, но этого недостаточно. И даже если ему удастся выставить машины вдоль реки, их мощность слишком невелика, чтобы нанести ущерб стенам Нибура. К тому же эти машины уязвимы. Видите, их настигает греческий огонь.
Установленные на городских стенах катапульты швыряли бочки с горючей смесью. Шесть неприятельских машин были охвачены пламенем. Солдаты суетились вокруг них, пытаясь загасить огонь, и погибали один за другим, сраженные стрелами нибурских лучников. Но смерть и разрушения не могли остановить солдат Лесного воина, и они продолжали идти вперед. Главной целью штурмовые отряды избрали городские ворота. Камни летели в них почти непрерывно, нанося тяжелые глухие удары. Ворота вздрагивали, но держались.
– Что если врагу удастся пробить брешь в стене?
– Тогда ему придется искать людей, способных переправиться через реку, и схватиться в ближнем бою, а сейчас Лесному воину едва хватает сил, чтобы обслуживать машины. Да и те остались целы лишь благодаря волчьей стае.
– Волки держатся вне досягаемости наших выстрелов и ждут своего часа. Это необычайно разумные создания, вы не находите, дон Мигель?
– Волки и в самом деле удивили меня. Благословение Господу – они не умеют летать.
Между тем осадные башни, обстреливаемые со всех сторон, подъезжали к мосту.
– Всё же они идут на штурм, – обеспокоенно воскликнул один из рыцарей.
– Пусть! У нас появятся великолепные мишени для катапульт. Усилить огонь по башням! – приказал дон Мигель.
Один из приближенных объявил приказ дона Мигеля во всеуслышание.
– Мы сметем их, как трактирщик сметает крошки со стола, – продолжал дон Мигель. – Штурм такого города как Нибур требует от воинов выучки и дисциплины, а от полководца знаний и опыта. У нашего противника нет ни того, ни другого. Лесной воин собирается перекинуть мост через наши ворота? Большей нелепости я не встречал. Осадные башни нужно направлять в слабые места оборонительных стен, но никак не к многократно укрепленным воротам.
Дон Мигель с удовольствием высказывал суждения о ходе сражения. Остальные молча слушали и наблюдали за тем, что происходило на другом берегу. Мал был согласен с тем, что штурм со стороны реки немногочисленной армией, состоящей из легковооруженных пехотинцев в сопровождении метательных машин и осадных башен, – несуразная затея. Но наивная тактика Лесного воина нисколько не успокаивала Мала, наоборот, он все больше и больше думал о том, что за действиями призрака скрывается непостижимый ни для него, ни для испанца замысел.
Одна из осадных башен, поблескивая защитными железными пластинами, въехала на мост. Поединок между стрелками Нибура и Лесного воина ожесточился. Малейшая неосторожность могла стоить и тем, и другим жизни. Нибурские арбалетчики и лучники беспрестанно пополняли заплечные колчаны стрелами из стоящих рядом бочонков. Из баллист в башню летели стрелы с железными наконечниками. Они без труда расщепляли дерево и глубоко входили в башенные стены и балки. С греческого огня нибурские катапульты перешли на каменные снаряды. Под их ударами стены не выдерживали и ломались, а железо отслаивалось. Проехав половину пути, после меткого выстрела нибурской катапульты, башня накренилась в сторону и рухнула в реку. Лучники принялись добивать оставшихся без прикрытия солдат из сопровождающего отряда, а также тех, кому удалось выжить внутри свалившейся башни и выплыть на поверхность реки.
Дон Мигель взял поднесенный ему кусок кожи, круглые стекла, соорудил из них оптический прибор и принялся рассматривать днище поваленной башни.
– Хотел бы я знать, где они взяли железные оси для колес. Такие нигде, кроме как в Нибуре, выковать невозможно. Только наши мастера способны справиться с большими кусками выплавленного железа. Не могли же они пренебречь ковкой! Чтобы железо было прочным, его следует ковать. Дьявол знает, откуда взялись эти машины!
