Звери хлынули в город. Серая стая быстро и почти беззвучно заполнила пространство, разделявшее ворота и оставшихся в живых воинов. Нибурцы перестроились и образовали каре, рассекающее поток волков на две половины. Прозвучал сигнал к отступлению, и нибурцы двинулись к замку.
Пилигримы повернули лошадей к воротам во второе городское кольцо. Мал надеялся, что в этот раз они должны успеть, и им удастся избежать схватки с сильным и опасным врагом. Но они не проехали и полпути, как замыкающего строй Моркварда настигла волчица и выбила из седла. Разъяренного зверя остановила стрела Илин. К лежащему на земле Моркварду мчались другие волки. Мал развернул коня, вытащил меч из ножен, сблизился с серыми убийцами и вонзил клинок в пасть тому, кто первым оказался на его пути. Второго сразил Верн. Третий успел вцепиться в горло коня под Малом и повалил животное на землю. Мал едва успел вытащить ногу из стремени и отскочить от тяжело падающего тела. К нему, оскалив клыки, бежали двое серых. На помощь Верна рассчитывать не приходилось – он схватился с одним из волков. Разве что уже вставший на ноги Морквард мог бы прикрыть его. Мал со всей силой направил меч в грудь набегающему зверю и почти полностью погрузил клинок в заросшее шерстью тело. Волк взвыл от боли, но не издох, а, обдавая зловонным дыханием, потянулся зубами к горлу человека, пытаясь достать его любой ценой. Мал, отшатнувшись, провернул лезвие меча в ране и рванул вниз, распоров зверю брюхо. Пока Мал расправлялся с ним, Морквард принял удар другого серого, не устоял на ногах и теперь лежал, раздавленный зверем. Сквозь разорванную когтями кольчугу сочилась кровь. Мал растерянно оглянулся – он не успевал прийти на выручку монголу. Когда он снова посмотрел на Моркварда, в голове нависшего над ним волка торчал дротик. Жизнь монгола в очередной раз спас Хуфтор. Мал бросил на него взгляд, исполненный благодарности, и увидел, что бедуин что-то кричит ему.
Оглянись, Мал! – разобрал он по губам.
Но было поздно. Мощный удар свалил с ног. Ремень на груди лопнул, и щит отлетел в сторону. Волк еще раз прыгнул к Малу, но не долетел до него живым. Вовремя подоспевший капитан перебил серому мечом хребет, а стрела, отправленная Илин, вонзилась волку в глаз. С предсмертным рыком зверь рухнул на Мала. Когда он выбрался из-под него, то увидел, что Морквард и Верн расправляются с еще одним отделившимся от стаи волком. Это был последний из тех, что отправились за ними в погоню. В этой схватке пилигримы лишились трех лошадей. Чтобы достичь ворот, им осталось пробраться сквозь опустевшие торговые ряды.
Нибурские воины продолжали отступать, закрываясь плотно сомкнутыми щитами. Волки бросались на них, нарывались на лезвия клинков, огрызались, видя смерть своих собратьев, яростно рычали и пытались вытаскивать людей поодиночке. Но, как бы ни был ужасен их облик, как бы ни был страшен рык, они были уязвимы для копий и мечей. Когда им удавалось вырвать человека из строя, нибурцы, не дрогнув, смыкали ряды и продолжали отступление. Каждый из них принимал смерть такой, какая она есть, и, прежде чем вступить в поединок и скрестить мечи, расставался со страхом боли и разрушения собственного тела. Нибурский воин умел хранить рассудок при любых обстоятельствах. Что бы не происходило, он хладнокровно оценивал положение и рассчитывал силы. Истинная цель для него заключалась не в убийстве, не в обретении победы, не в проявлении силы или сокрытии слабости, а в том, чтобы стать безупречным воином, тем, кому нет равных в бою. Тот, кто желал достичь совершенства, которое не измеряется ни опытом, ни знаниями, не забывал об этом ни на мгновение и неустанно шел к цели.
Волки взбирались на крепостную стену через осадные башни и теснили нибурцев, отрезав им путь к отступлению. Вслед за волками в город входили лучники Лесного воина. Огненные стрелы летели во все стороны, поджигая всё, что могло гореть. Огонь вспыхивал повсюду, намереваясь обратить Нибур в пепел. Глядя на то, как солдаты Лесного воина и волки Упуата уничтожают город, Мал с трудом укрощал в себе ярость и желание отправить на тот свет десяток другой волков. Его жажду мести утоляла Илин – она то и дело опережала скачущих, разворачивалась и выпускала одну за другой несколько стрел. Серое воинство убавлялось – русалка не промахивалась. Волки вновь попытались преследовать их, но были остановлены потоком стрел со второй крепостной стены. Лучники, заняв новые позиции, прикрывали отход пилигримов и нибурских воинов. Поле битвы огласил волчий вой, и оставшиеся в живых звери отступили.
Пилигримы укрылись за воротами. Там их встретили нибурские лекари. Все, за исключением Илин, были изранены. Морквард потерял шлем, его кольчуга была разорвана, на плечах виднелись следы от волчьих когтей. Мал и Верн отделались кровоподтеками и царапинами. Им помогли раздеться. Мал позволил снять с себя только кольчугу, не желая выставлять змеиный торс на всеобщее обозрение. Раны промыли и смазали целебным снадобьем. Кровоточащую руку Хуфтора укутали в ткань, так же как и раненое плечо капитана. Уцелевший в бою клочок бумаги с подписью дона Мигеля позволил им получить новых лошадей. На них пилигримы доехали до пятой городской стены. Здесь они спешились, сели в узкую и длинную лодку, проплыли по каналу вдоль центральной площади и высадились на берег. Замок Правителей был окружен крепостью с башнями и бастионами. В центре возвышался донжон, увенчанный вычурной крышей с несколькими шпилями. По четырем сторонам замка стояли меньшие по размерам башни, соединенные между собой галереями с окнами в форме глаз. Мал подумал, что такая крепость, если и неприступна, но не для призрака:
– В войне для него нет ничего невозможного. Если Лесной воин пожелает разрушить город, его ничто не остановит. Ему по силам свершить это одному. Стереть любой город с лица земли – для Лесного воина – вопрос времени.
За воротами располагался тесный внутренний двор. Всё полутемное пространство было занято мастерскими. В них трудились каменщики, плотники, кузнецы. Они тесали камни, строгали дерево и ковали железо. Пилигримы в сопровождении стражников вошли в центральную башню. Через несколько лестничных пролетов они разошлись по разным сторонам. Моркварда, Верна, Оцеано и Илин повели по галерее в другую башню, а Мал и Хуфтор поднялись этажом выше. Провожатые подвели их к двери и дали знак подождать. Стражник с бумагой дона Мигеля прошел внутрь и через некоторое время пригласил Мала и Хуфтора войти в залу Военного совета.
Стены просторной залы украшали копья и алебарды. На небольшом возвышении стоял оратор, а по обе стороны от него – двое писцов с навесными досками на плечах. Выступление слушали два десятка людей, одетых в такие же, как и у дона Мигеля, доспехи тонкой выделки. Среди них были и две женщины.
Высокий человек с коротко обрезанными волосами убеждал военный совет в том, что штурм города захлебнулся. Вражеской армии удалось взять первую линию укреплений и на этом ее силы иссякли. Она будет окружена и уничтожена в ближайшее время. Сейчас нибурские воины вышли через северные и южные ворота и атакуют вражеские метательные машины, стоящие на западной стороне города, с тыла. Окончив речь, оратор представил Мала и Хуфтора другим членам совета. Некоторые из них улыбнулись проводнику как старому знакомому.
