Мал, также как и Верн с Морквардом, передвигался на рыжем коне из нибурских конюшен. Конь был хорошо выучен, но странное чувство отчуждения овладело Малом. Ему настолько расхотелось ехать верхом, что он спешился и повел коня под уздцы. Из лошадиных глаз текли слезы: жеребец смотрел на него взглядом, полным страха и обреченности. Мал ощутил присутствие Лесного воина:
– Он рядом. Оставайтесь здесь, дальше я поеду один.
– Я должен поехать с тобой, – сказал Бердан.
Мал не очень-то обрадовался, но признал, что это не прихоть.
– Если нам явится призрак, не издавай ни звука. Говорить можно, когда он примет телесный облик.
– Я так и сделаю, – согласился Бердан и приказал воинам быть настороже.
На горизонте показалась дымчатое облако. Приблизившись, оно сгустилось в тело старика. Взяв под уздцы коня Бердана, Лесной воин сказал:
– Я больше не трону твой город, бесстрашный рыцарь. Скажи это тем, кто послал тебя.
– Ты говоришь от своего имени или от имени того, чью армию ты вел?
– Было сказано от имени того и другого.
После этих слов Лесной воин обратился в призрака и исчез.
– Он сказал те слова, что я хотел услышать. Мы возвращаемся. Прощай, Мал! Нибур благодарит тебя.
Бердан развернул коня и поскакал назад.
– Пусть боги хранят ваш город! – крикнул вослед ему Мал.
Его настигли Верн и Морквард.
– Что происходит? – спросил монгол.
– Я хочу говорить с Лесным воином.
– Но разве ты не разговаривал с ним только что?
– Нет, он говорил с Берданом.
– А с тобой?
– Меня он не удостоил даже взглядом.
– Может, ему нечего сказать тебе?
– Я чувствую его присутствие.
– Вижу, мы здесь лишние, – сказал Морквард, и они с Верном поехали вслед за Берданом.
Мал проводил их глазами, обернулся и увидел, что старик стоит напротив него. От неожиданности Мал даже вздрогнул:
– Если ты хотел показать мне свою силу, то добился цели!
Лесной воин молчал, а Мал уже едва сдерживал гнев.
– Зачем ты разрушал город и убивал его жителей? Чем ты был недоволен? Как ты смеешь превращать в развалины столь разумный и прекрасный мир? Ты не вправе уничтожать плоды чужого труда!
– Я поглощаю жизнь, достойную смерти. Моя пища – гнилые плоды. Таково мое проклятие. Словно стервятник, я пожираю падаль и превращаю в прах то, что должно стать прахом. Всё то, чем ты восхищался в Нибуре, всё то, перед чем ты благоговел, делало твою душу ленивой и ненасытной, потому что всё это не более чем прах и тлен.
Слова Лесного воина остудили Мала. Он признал, что слишком привязался к Нибуру. Город восхитил его ум и парализовал волю. Он разжег в нем любопытство и не хотел отпускать от себя. Мал искал причину, чтобы остаться, и она тут же находилась сама собой: жара, желание познать, увидеть и объяснить. История, случившаяся с ним в городе Саисе, повторялась, и если бы не Лесной воин, как знать, сколько еще причин нашлось, чтобы остаться в Нибуре.
– Оставь всё, что уводит тебя от истинной цели! – призвал Мала старик.
– Я вижу, что ты снова вывел меня на этот путь.
– Я лишь очищаю его от всего наносного. Какие бы чувства тобой не овладевали, рано или поздно ты должен освободить оборотня.
– То есть умертвить его? Ты ведь этого добиваешься?
– Твой долг – идти за ней. Иначе ты предашь самого себя.
– Я иду за ней, чтобы примириться, а не за тем, чтобы убить. У нас с тобой разные цели. Тебе не следует помогать мне.
– Твои слова ничего не меняют. Я буду следовать за тобою и оберегать тебя.
– Ради чего?
– Удел оборотня не зависит от того, какое решение ты принял.
Мал был рад тому, что Лесной воин не собирался покидать его и больше не требует убить оборотня. И это же настораживало. Если верить его словам, смерть оборотня неизбежна. Мал не сможет предотвратить ее.
– Неужели ты думаешь, что можешь себе позволить пощадить ее? Загляни в глубину самого себя и ты поймешь, что жаждешь ее смерти не меньше меня, – говорил Лесной воин, будучи уверен в том, что Мал всецело принадлежит змею.
Или же Лесному воину ничего не осталось, как следовать за ним и ждать, что будет дальше? Но если прежде Мал не принимал Оборотня, теперь всё наоборот: он ждет встречи с ней. Когда же душа Маргариты вернется в прежнее тело, он обязательно повезет ее в Нибур. Что бы не говорил Лесной воин об этом городе, он полюбил его так сильно, что до сих пор нисколько не жалел о промедлении на пути к возлюбленной.
– Я не могу не думать о Нибуре…
– У нибурцев есть доблесть, но нет силы. В их телах царят души, повенчанные со смертью.
– Что если и моя душа повенчана со смертью?
Вместо ответа старик обратился в прозрачное существо и исчез.
Мал вернулся к своим спутникам и без утайки изложил им всё, что было сказано призраком. Рассказал и словно бы камень снял с души.
– Страсть настигает тебя, Мал, и разит подобно карающему мечу. А пустынный дух отвращает твое сердце от своеволия и беспечности. Возможно, тебе следует поступить подобно благочестивому Абу Ар-Рузбари, купившему на последние деньги несколько мешков сахара и приказавшему изготовить из него замок с башнями, залами и цветными колоннами. Когда всё было готово, он призвал братьев по вере разорить и уничтожить его… – рассудил Хуфтор.
– Тот, кто позволяет своим глазам жаждать новых впечатлений, впускает в себя бесчисленные желания. После того, как они завладевают сердцем, человек забывает об истине и не замечает, как сворачивает с однажды выбранного пути, – добавил капитан.
– Что-то я не могу понять, о чем вы говорите, – вступил в разговор Морквард. – Но вот тебе и мое слово, Мал: твоя дружба с призраком мне не нравится – я ему не доверяю. Хватит с меня того, что его твари чуть не убили нас.
– Вспомни о том, как он спасал нас. Кто остановил разъяренного оборотня, что набросился на меня в пустыне и чуть не убил меня моим же кинжалом? Кто не позволил нам пуститься в гибельную погоню за стаей разбойников после того, как погиб Асгур? – возразил Мал.
– Пустынный дух всегда знает, что нужно делать. Его век исчисляется тысячелетиями, – они стерли ложные надежды и ожидания, оставив смирение, делающее его неуязвимым. Морквард прав, тебе следует быть более осторожным, – сказал Хуфтор.
Пилигримы вернулись в замок дона Мигеля, собрали вещи, навьючили верблюдов и без промедления поехали по северной дороге. Мал с нетерпением ожидал появления леопарда. Время тянулось всё медленнее. Мала прошибло по'том. Он решил молча дождаться леопарда, но гримаса на лице выдавала его. Верн посмотрел ему в глаза, выражая взглядом готовность исполнить любую просьбу.
