Ветер стих. Как только показалась первая пещера, капитан предложил облачиться в доспехи. Никто не возражал, и даже Маргарита надела платье пажа, которое состояло из двух туник – одна поверх другой, штанов и короткого плаща. Волосы девочка спрятала под капюшон с пелериной.
Пещеры изогнутые зигзагами с узкими и широкими щелями-входами стали попадаться всё чаще. В пещеры можно было проникнуть как у подножия холма, так и с его вершины. Вокруг сновали полуодетые добытчики камней. При виде чужаков они оборачивались и провожали их настороженными взглядами.
Возглавляемый капитаном отряд достиг деревни. Египтяне, завидев пришельцев, пускались наутек. Капитана это нисколько не смущало. Он целеустремленно шел вглубь деревни. Там над ничтожными домами поселян возвышалась огромная нетронутая временем стела.
– Вот мы и на месте! – глаза капитана заблестели.
Они подошли к стеле поближе и всмотрелись в начертанный на ней рисунок. Он изображал человека, удерживающего на поднятых вверх руках плоскость, на которой стояли яйцеобразные фигуры. Мал пересчитал их и почувствовал как азарт, смешанный со страхом, начинает завладевать его умом. Нечто подобное он испытал во время разговора с Анубисом. Яиц было двадцать восемь – ровно столько, сколько было лет капитану. Человек, которому они достались, явно находился на грани жизни и смерти, предвкушая великую победу, способную вознести его до небес.
– Принц, вы пока осмотритесь, здесь бояться нечего. А я должен на время оставить вас.
Не дожидаясь ответа, капитан повернулся и скорым шагом направился к пещерному городу. Мал всё еще не мог оторвать взгляд от рисунка. На мгновение ему показалось, что скорлупа на яйцах, что были нарисованы на стеле, трескается, и из них показываются змеиные головы. Видение заставило Мала отпрянуть, в висках застучала кровь:
– Мы должны остановить капитана! Этот испанец не знает, во что он ввязался!
Оцеано уже успел исчезнуть из виду. Возвращаясь по той же дороге, Мал и его спутники увидели несколько рабочих, теснившихся возле одной из пещер.
– Это здесь! – воскликнул Мал.
Вход в пещеру представлял собой полуразрушенную кирпичную кладку арочного свода с несколькими широкими вырубленными ступенями. Мал, с Маргаритой, держась за руки, шагнули вперед и оказались в невысоком идеально прямоугольном помещении. В свете масляной лампы, возвышающейся на горке щебня, стоя к ним спиной, капитан пробивал длинным молотом отверстие в центре расписанной иероглифами стены.
– Остановись, Оцеано! – окликнул его Мал.
Капитан обернулся, тяжело дыша.
– Я не для того пришел, чтобы уйти ни с чем!
Под тяжестью ударов стена из плотно прилегающих другу к другу камней треснула. Еще удар, и молот провалился вглубь стены. Капитан приник к образовавшейся бреши и тут же отпрянул. Из проломленного отверстия вырвалось гигантское насекомое. Черная пчела размером с человеческую голову зависла в воздухе, обратила мутный взгляд на людей, запечатлела их в яйцевидных глазах и, слегка покачиваясь, вылетела из пещеры. Капитан отбросил молот и бросился за пчелой. Та, едва достигнув проема, взгромоздилась на голову первого попавшегося на ее пути добытчика камня. Его лицо скрылось под зловещей черной маской. Мал, Верн и Дан выхватили мечи. Капитан стоял в замешательстве. Черная пчела вонзила огромное жало в человеческую шею. Жертва беззвучно вздрогнула. У всех на глазах худощавое тело египтянина покрылось язвами и черными пятнами. Выпустив яд, пчела покинула голову, открыв обезображенное лицо, на котором нельзя было различить ни глаз, ни рта, ни носа. Капитан тут же пришел в себя, и помчался за пчелой. Ужаленный медленно зашагал к пролому в стене, пока не достиг его и не опустил в пробитое капитаном отверстие обе руки, как будто хотел оттуда что-то достать. Он так и не смог осуществить задуманное: его тело обмякло и он упал на камни.
Мал подошел к отверстию в стене и вытащил оттуда шкатулку округлой формы, украшенную бирюзой и перламутром. На ее крышке он прочел надпись. Она гласила: «В жале черной пчелы спрятана смерть. Противоядие заключено в двадцати восьми сосудах. Опустошив их, ужаленный спасется от смерти. В напитках скрыта сила богов. Она станет достоянием того, кто имел великое счастье быть ужаленным божественной пчелой».
В шкатулке Мал обнаружил яйцевидные сосуды с противоядием. Он опустился на колени перед обезображенным трупом:
– Вот уж действительно: либо жизнь совершенная, либо наимучительнейшая смерть! – Принц откупорил первый сосуд и влил содержащуюся в нем жидкость без цвета и запаха в открытый рот мертвеца.
– Ву, помоги, – велел Мал, – мы можем спасти его.
К Малу пришли на помощь Ву, Дан и Маргарита. Верн оставался в стороне, молча наблюдая за их действиями. Ву держал труп, Дан открывал сосуды, Маргарита передавала их Малу, а принц заливал напиток в глотку жертве пчелы.
Как только последний сосуд был опорожнен, с Малом стало происходить что-то необъяснимое. Светящийся поток жизненной силы захватил его. Он оглянулся и увидел, что его спутники засветились откуда-то изнутри. Искорки переливались мягким светом, вспыхивали и гасли над Маргаритой. Мал протянул руку и направил на нее луч света. Он влился в тело Маргариты туда, где билось ее сердце. Искры вокруг нее слились в сияющее облако, в то время как на лицах стоящих рядом Ву, Верна и Дана сияли блаженные улыбки. Они тоже искрились, но не столь ярко, как его возлюбленная. Мал хотел было и им отправить по одному из лучей, но всё неожиданно померкло. Тело мертвеца исчезло, словно растворившись в воздухе.
Выбравшись из пещеры, они нашли капитана на одной из деревенских улиц. Он стоял с опечаленным видом, ни на кого не глядя, беззвучно шевелил губами. Мал окликнул его. Капитан обернулся:
– Моя дорогая пчелка улетела, – и ткнул пальцем в небо.
Вид его был столь нелеп, что Мал рассмеялся. Маргарита засмеялась вместе с ним. Ву, Верн и Дан пытались сдерживаться, но вот и они захохотали в полную силу. Капитан улыбнулся, рассеянно поглядывал на развеселившихся сотоварищей.
Как только путники нашли себе дом, испанец предложил Малу прогуляться. Маргарита уснула в доме, Верн остался охранять ее сон. Ву и Дан отправились на поиски лошадей, а Мал попросил Оцеано рассказать, как он узнал о пещере черной пчелы.
– Был у меня друг. Звали его Эрнан, – Капитан начал рассказ издалека. – Мы учились вместе с ним в саламанкском университете. Эрнан был умен и ловок: он лучше всех разбирался в философии и владел мечом и копьем как никто другой. Этими ключами в Испании можно открыть, по меньшей мере, половину дверей, ведущих на вершину успеха. И только один недостаток мог помешать ему в этом: он был беден, как церковная крыса. Ему приходилось голодать и носить дрянную одежду. Я не раз занимал ему деньги и делился с ним последним куском хлеба. Вы никогда не узнаете Мал, каково это: день за днем сидеть в вытертом платье, в рваных башмаках, с пустым желудком в обществе лоботрясов, никогда не знавших нужды. В таких случаях кожа становится тоньше яблочной кожуры. Даже малейший намек на насмешку во взгляде как кинжал легко проникает внутрь и заставляет ощущать невыносимую муку. Кожа Эрнана была куда тоньше моей. Со стороны могло показаться, что он высокомерен, хотя причиной тому служило всего лишь чувство собственной уязвимости. Я хорошо понимал это, поэтому легко прощал ему излишнюю надменность и неприветливость.
