– Вы хотите что-то рассказать мне? ― спросил я после небольшой паузы.
– Наверное, да… Да, ― неуверенно подтвердил Ракицкий и сел в кресло, в волнении потирая руки. ― Начнём с самого начала. Это произошло в семьдесят втором году, летом. Мой отец, Пётр Ракицкий, тяжело болел, был уже совсем плох… Однажды он срочно позвал меня к себе и рассказал известную вам историю о письмах и реликвии тамплиеров. ― Профессор тяжело вздохнул и посмотрел на меня. ― Но это было не всё. Он поведал мне сказочную историю о демонах, которые управляют миром… По версии отца, низвергнутое когда-то с небес на землю воинство падших ангелов во главе с Люцифером устроилось на земле и вот уже тысячи лет существует здесь вместе с людьми. Небесное царство для них закрыто навсегда, и потому эти бессмертные сущности зла, вынужденные снова и снова возрождаться к жизни на Земле, решили устроить своё земное царство. В огромном количестве своих социальных и политических проявлений человеческая история есть развитие глубинных столкновений демонических сил, которые таким образом реализуют свою концепцию управления людьми и завоевания власти над Землёй. Сейчас в мире действуют несколько властных центров, концентрированных вокруг главных демонов, и именно их скрытое противодействие определяет ход современной истории. Первоидеи и перводействия коварных бесов являются теми камешками, которые срывают лавины истории и изменяют цивилизации… Не правда ли, причудливая теория заговора? ― Ракицкий усмехнулся и продолжил с некоторым сарказмом: ― Бог, правда, оставил людям оружие против демонов – драгоценный камень, на котором было выбито его настоящее имя. Этот камень был огранён и стал перстнем царя Соломона, по прошествии многих лет попавшим в руки рыцарей-тамплиеров… ― Ракицкий запнулся. ― Но, впрочем, зачем я это всё рассказываю. Полагаю, вы уже слышали эту удивительную историю от моего племянника…
– Почему Пётр Ракицкий так и не отдал вам письма? ― спросил я.
Профессор смущённо поглядел на меня:
– Потому что я ему не поверил и имел наглость прямо заявить ему об этом. Наша встреча закончилась скандалом. ― Ракицкий в задумчивости потёр лоб. ― А письма он отдал Славе…
– Однако ваш отец сказал вам нечто такое, что не сказал потом впоследствии своему внуку, ― заметил я. ― Не так ли?
Профессор откровенно заволновался.
– Почему вы так решили? ― испуганно спросил он.
– Потому что Вячеслав Полуянов до этого года не знал, что взятые вместе письмо Ногаре и письмо Святослава Ракицкого указывают место, где можно найти перстень Соломона… А вы знали об этом!
– Нет, нет… ― нерешительно запротестовал профессор. ― Это не так, то есть не совсем так… Отец просто сказал мне дословно, что «письма укажут тебе путь». Я тогда и представить себе не мог, что в них закодирована информация о местонахождении перстня Соломона… Но неужели?!
– Кому вы рассказали об этом?! ― Мой голос чуть не сорвался на крик.
Ракицкий застыл, со страхом и неуверенностью смотря мне прямо в глаза.
– Я… Это произошло четыре месяца назад… ― пробормотал Ракицкий, снял свои толстые очки и стал их тщательно протирать большим платком, сразу превратившись в маленького близорукого старика с беззащитным взглядом тусклых глаз. ― Я встретился с Джеймсом Лоуренсом, учеником того самого профессора Хилла, фотографию которого вы видели у меня. Он сказал, что знает о существовании неких писем, адресованных барону П., и хочет получить о них полную информацию… Он предлагал деньги, очень неплохие деньги за эту информацию.
– И вы всё рассказали ему? ― спросил я, вспомнив глядевшие на меня с фотографии улыбающиеся лица профессора Хилла и его ученика.
– Да… Так получилось… Понимаете, Джеймс Лоуренс представлялся мне охотником за историческими мифами, вполне безобидным искателем необычного в истории, как мне тогда виделось… Мне даже не показалось подозрительным, что он знал о существовании обоих посланий. Полуянов общался с Хиллом, Лоуренс был учеником Хилла – всё выстраивалось в понятную цепочку. Но случилось так, что фантастические идеи моего отца получили странное и страшное продолжение, ― бегло, как будто оправдываясь, сказал Ракицкий. ― Руслан, я даже подумать тогда не мог, что то, что мне рассказал отец, хоть частично может быть правдой!
Ракицкий замолчал и, уставившись куда-то в сторону, нервно теребил манжет своей домашней фланелевой рубашки. Было видно, что теперь он рассказал мне всё, что знал… Я встал.
Стало понятно, как всё это началось. Я был свидетелем и участником того, как это всё происходило. Чем же всё это должно закончиться?.. Ракицкий, провожая, остановил меня около дверей и задал, наконец, вопрос, который всё последнее время мучил его:
– Вы нашли его?.. ― спросил он дребезжащим от волнения голосом и уточнил, словно я мог его неправильно понять: ― Перстень Соломона?
Я отрицательно покачал головой.
– Нет, ― ответил я, ― но, боюсь, он в самом деле существует и до последнего момента действительно находился в Москве.
– Почему боитесь? ― удивился Ракицкий.
– Потому, что это многое неожиданным и мистическим образом истолковывает… А я, как и вы, не хочу объяснять всё мистикой.
– Значит, драма не закончилась? ― Ракицкий растянул губы в виноватой, унылой улыбке.
– Она только начинается, ― ответил я и вышел.
На следующий день я посетил дом на «Сухаревской», где жила бабушка Карины. Софья Петровна открыла дверь и пропустила меня в прихожую.
– Как я рада, что вы пришли, мальчик мой, ― сказала она со вздохом облегчения; её глаза горели абсолютно искренней радостью. ― Как ваше самочувствие? ― Она опередила меня ровно на секунду, когда я уже открыл рот, чтобы спросить у неё то же самое. Она поняла это и улыбнулась:
– У меня всё хорошо, Руслан… Проходите в комнату.
В гостиной меня встретили уже знакомые изображения древних финикийских богов. Теперь я смотрел на них немного по-другому. На овальном столе, застеленном белой скатертью, как и во время первого моего появления у Софьи Петровны, лежали исписанные листки бумаги и книги.
– Я вам звонил, ― немного запинаясь, промолвил я, ― примерно спустя неделю после нашей встречи… Но мне сказали, что вы в больнице.
– Ни в какой больнице я не лежала! ― эмоционально отреагировала на мои слова Софья Петровна. ― Это всё они подстроили. ― Она показала головой куда-то вверх, явно намекая на прослушку. ― А телефон у меня в то время вообще не работал.
Софья Петровна встала у стола, скрестив пальцы рук.
– Они оставили в моей квартире свои жучки, ― сказала она, слегка понизив голос. ― Кажется, именно так они называются… Впрочем, теперь это совсем не важно. ― Софья Петровна махнула рукой. ― Я должна сказать вам, что с Кариной всё хорошо, она передавала вам привет и, ― Софья Петровна улыбнулась, ― поцелуи… Карина очень переживает за вас, но, как я понимаю, по крайней мере, со здоровьем у вас всё нормально… Они с отцом в настоящее время находятся очень далеко, вне досягаемости кого-либо из недоброжелателей.
