Моральная дезориентация становится ещё более опасной в связи с одной очень важной проблемой – нехваткой ресурсов. Через совсем короткое по меркам истории время – какие-то десятки лет – у поставленного перед чертой физического выживания человечества появится два альтернативных пути. Первый путь – это глобальный конфликт, который определит выигравшее меньшинство сильных, которому достанется власть и ресурсы, и проигравшее большинство слабых, которое если и не будет полностью уничтожено, то представит собой жалкое порабощённое подобие людей. Выиграют, естественно, те, кто будет наглее, лживее и безжалостнее, а те, кто в действиях своих будет отягощён моральными принципами, безусловно, будут уничтожены, физически уничтожены. Добро будет умерщвлено в сердцах человеческих, люди покинут Бога. Неприветливое будущее, не правда ли?.. ― Полуянов криво, одним краешком губ усмехнулся. ― Второй путь намного сложнее, и он предполагает, что человечество изменит свои, а точнее, нашёптанные мировым змеем и его подручными правила игры и почувствует себя, наконец, единым целым, ответственным за своё выживание. Если человечество будет разумно, морально разумно в своём созидании будущего, оно может изменить страшный вектор истории своего падения; если же этого не произойдёт, и разум человеческий будет подменён хитрым инструментальным рассудком, стремящимся к всё большему обладанию и власти порабощения, дьявол навсегда поселится на этой земле… Такова вкратце современная ситуация, ― подытожил Полуянов. ― А теперь о том, что ждут от меня ребята с той, со светлой, так сказать, стороны. У меня, Руслан, в перспективах недалёкого человеческого будущего благороднейшая задача – я должен сохранить оружие против зла и воспитать воина, который сможет это оружие применить в добрых целях и склонить чашу весов в решающий момент выбора пути. Как я уже говорил, выполняя эту задачу, я преследую вполне корыстные, личные цели, надеясь, что с меня снимут вину и освободят из земного плена. Сделка есть сделка, даже если она заключена между ангелом и бесом – в ней всегда есть особые условия, положения и срок исполнения. По итогам сделки каждый хочет получить своё: ангелы – спасение человечества, как бы это высокопарно ни звучало, ― Полуянов театрально взмахнул рукой, ― я же хочу обрести свободу и закрыть своё «уголовное дело» в небесной канцелярии. Признаюсь откровенно, я считаю эту сделку выгодной для себя. По большому счёту, выполняя задание ангелов, я не иду против своего внутреннего существа и предназначения. Ведь, несмотря на то, что по своему демоническому положению я должен смущать людей, пытаясь установить над ними свою власть, мне искренне ненавистны человеческие пороки. Я всегда боролся с ними, и потому моя новая роль охранителя мне даже нравится.
Полуянов замолчал.
– Ну, вот в целом и всё, что я должен был рассказать вам сегодня, Руслан, ― проговорил он через некоторое время и снова поправил на руке свою светлую перчатку. ― Остался лишь последний вопрос, который я должен вам задать… Вы со мной? ― Полуянов тут же примечательно поправился: ― То есть… Вы с нами?
Я посмотрел на зеленоглазого беса, который настороженно замер в ожидании моего ответа. Уникальное чувство открытого, решающего момента, когда секунда, длящаяся неимоверно долго, растягивается во временной линии и застывает, оставляя нам последний шанс что-либо изменить и сделать правильный шаг. Мы смотрим на это со стороны, пытаясь трезво и разумно расправиться с этим страшным моментом выбора, но сердце и мечты уже не здесь, они уже не с тобой, они уже шагнули в другое, и испуганный разум, путаясь в своих оценках и переживаниях, тихо плетётся за ними, исчерпывая секунду момента и прикрывая за собой дверь других возможностей. Я решился. Впрочем, Полуянов был прав – он сделал всё, чтобы у меня практически не осталось выбора. Игра была им выиграна.
– С вами, ― ответил я.
– Вот и чудесно! ― воскликнул Полуянов, его зелёные глаза весело заблестели.
Мы встали со скамейки – Полуянов первый, я вслед за ним, повинуясь примеру движения – и, не торопясь, спокойно вышагивая как на прогулке, отправились к выходу из сквера. Сделав несколько шагов, Полуянов как бы мимоходом, деловито осведомился:
– Какой из европейских языков вы знаете лучше всего?
– Полагаю, французский, ― немного опешив от неожиданной практичности вопроса демона, спустя какое-то время ответил я. Поглощённый и поражённый всем услышанным, переживая только что принятое мной решение, я не сразу понял, о чём идёт речь, неопределённо и в то же время утвердительно кивнул, словно дополнительно подтверждая сказанное.
– Что ж, организуем вам французский паспорт. Имя выберите сами, ― небрежно бросил Полуянов и уже более серьёзно заметил: ― Придётся перебраться в надёжное место, где нас трудно будет найти. Вам предстоит очень многое узнать и очень многому научиться. Во-первых, придётся экстренно пройти азы ангелологии и демонологии в её единственно правильном, а не карикатурном варианте. Во-вторых, уроки безопасности и конспирации – в нашем положении это чрезвычайно важно. В-третьих… Но, однако, что ж это я на вас набросился, с места да в карьер? Всему своё время.
Мы остановились посреди аллеи, Полуянов взглянул на часы:
– Пора пообедать. Как вы к этому относитесь, Руслан?
Я ещё раз нерешительно пожал плечами, и мой жест получил однозначную трактовку согласия.
– Очень хорошо. ― Полуянов улыбнулся и подмигнул. ― Здесь совсем недалеко, на «Сухаревской», я знаю одно уютное место, где замечательно готовят борщ с пампушками… Не возражаете?
Вдруг осознав, о ком идёт речь, я неожиданно для самого себя рассмеялся и ответил:
– С удовольствием приму ваше приглашение.
Я улыбнулся солнцу и весне, чувствуя, как в моём застывшем после зимы теле разливается тепло новой жизни. Впереди была неизвестность, впереди был незнакомый фантастический мир, впереди было нечто, что я даже представить сейчас себе не мог. Готов ли я к этому? Время покажет…
Эпилог
13 августа 1120 год, Иерусалим
Узкая лестница под тяжёлыми и низкими сводами прохода вела из подземелья наверх. Гуго де Пейен, магистр ордена Храма, освещая себе дорогу слабым, мерцающим огнём огарка свечи, поднялся по каменным ступенькам потайного хода, толкнул тяжёлую дубовую дверь и оказался в широкой зале старых подвалов с массивными колоннами. По легенде эти огромные помещения были построены ещё во времена первого Иерусалимского Храма и представляли собой конюшни царя Соломона. Вот уже больше двух лет Гуго де Пейен ежедневно по два раза повторял этот путь, утром спускаясь вниз, в тайные подземелья бывшего Храма, а вечером поднимаясь наверх.
С того момента, когда он и восемь его товарищей прибыли в Иерусалим и начали поиск таинственного предмета в подземельях древнего города, минуло два с половиной года. Это была не прихоть, страсть или авантюрное желание, это был их крест, который они приняли ещё во Франции перед отъездом в Святую землю. Девять рыцарей дали монашеский обет, определив для себя, что не покинут пределы Иерусалима, пока не найдут древнюю реликвию в тёмном подземелье города. Девять рыцарей поклялись хранить в тайне настоящую причину своего появления на Святой земле. И для того чтобы не возникало ненужных подозрений, рыцари объявили о создании ордена Храма, тем временем начав поиски реликвии. Никто, кроме них самих и того, кто их отправил в Иерусалим, не знал предмета этих странных продолжительных поисков. Человеком, который отрядил эту маленькую секретную экспедицию, был Бернар Клервоский. Два года назад аббату из Клерво один крестьянин принёс шкатулку из красного дерева. Посыльный сразу признался, что не знает, что находится в шкатулке, и не знает человека, который её просил передать. Незнакомец, который встретил крестьянина около стен монастыря, попросил вручить шкатулку аббату и хорошо заплатил за работу. Внутри шкатулки находилась старая карта подземелья Иерусалима, одно место на которой было отмечено и подписано «Перстень Соломона». В прилагавшемся к карте коротком сопроводительном письме на латыни было написано, что именно в означенном месте находится сейчас мифический перстень царя Соломона, который позволяет избранным людям повелевать демонами зла, подчиняя их своей воле и используя демоническую силу на добрые цели. Аббат Бернар посчитал, что это был знак Божий, указывающий, что надо делать, и дающий истинным христианам особое оружие в их борьбе с неверными. Именно поэтому он и обратился к своему другу, рыцарю Гуго де Пейену, с просьбой найти перстень царя Соломона.
