Я в сомнении неподвижно стоял на месте.
– Позвоните мне завтра… Нам надо будет поговорить, – сказала Софья Петровна.
Я ещё стоял некоторое время, пока Софья Петровна уже более настойчиво не повторила свою просьбу. Я попрощался, вышел из комнаты и направился к выходу.
Прежде чем выйти из квартиры и захлопнуть за собой дверь, я заглянул на кухню, пытаясь убедить себя, что не обманулся, когда, торопясь, наливал в стакан воду из чайника. Тогда я уловил особый запах, который заставил меня вспомнить мой разговор с Кариной во время нашего первое свидания. Обоняние меня не обмануло. На плите в кастрюле стоял недавно сваренный борщ, а в небольшой тарелке на столе лежали пампушки.
Я вышел из дома. Начинало темнеть. И хотя дневной свет, отступая под натиском вечера, ещё лениво сопротивлялся, падая сквозь пасмурное небо на улицы города, то тут, то там уже стали зажигаться жёлтые фонари. Под слабым напором лёгкого ветерка потемневшая листва высоких тополей пришла в движение и тихо зашуршала, предупреждая о возможном скором дожде. Я поднял голову и бесцельно посмотрел вверх, погружённый на дно глубокого колодца, созданного сомкнувшимися вокруг старыми домами. Размытые серые облака, пасмурное небо и шелестящий шепот двора. Галдящий шум бегущего Садового кольца был для меня таким далёким, прорываясь во двор фоном присутствия большого города. На мгновение я замер, разглядывая вяло плывущие надо мной причудливые воздушные узоры неба, как будто созданные неумелой и умиротворённой детской рукой.
Пытаясь привести свои мысли в порядок, я хотел спокойно и рассудительно оценить свои догадки. Я готов был поверить бабушке Карины, но… борщ. Если Карина была откровенна, Софья Петровна раньше всегда готовила борщ только для сына, а потом для неё. Значит… она знала о появлении Полуянова и ждала кого-то из них или их обоих! Эта мысль была такой ясной в своей убедительной правдоподобности. Но неужели это был спектакль?! Я не верил. Тогда зачем она скрыла тот факт, что знала о приезде сына? Чтобы обезопасить его и сохранить в тайне то, что знала или о чём догадывалась? Мысли лихорадочно скакали, совсем не желая образовывать стройную логическую цепочку. А может, мы снова были не одни? И она просто не могла ничего сказать и объяснить мне?
Раздумывая об этом, я выбрался на шумную улицу и медленно побрёл в сторону, противоположную от ближайшего метро. Я устал, но совсем не хотел идти домой. Я пытался неспешной успокаивающей прогулкой убить в себе всё нарастающую тревогу. Прошедший день давил на меня своей непроходящей свинцовой тяжестью. Я был растерян, я не знал, что делать, и как вести себя дальше. Смерть Верхова, исчезновение Карины, Полуянов в образе Померанцева, странный интерес спецслужб и загадочное поведение родственников Карины. Что дальше?..
Я не заметил, как перед моим лицом внезапно выросла фигура молодого человека в джинсовой куртке. Русые волосы, крепкое телосложение, цепкий, прищуренный взгляд и сигарета в зубах. «Я видел этого человека сегодня у подъезда», ― молниеносно пронеслось у меня в голове, только я вспомнил эту самоуверенную нагловатую улыбку. Парень скривил губы в усмешке и попросил прикурить. Я не успел даже ответить – сильный удар отбросил меня в сторону. Схватив меня левой рукой за воротник куртки, незнакомец локтём прижал меня к стене. Обнажив ряд крепких белых зубов, раздавивших во рту сигарету, он прошипел: «Стой тихо». Его злые, уверенные глаза как кинжалы пригвоздили взглядом меня на месте, парализовав волю. Держа меня левой рукой, парень быстро и ловко проверил карманы моей куртки. Он вытащил бумажник и бросил его на мостовую, записную же книжку он засунул в задний карман своих джинсов. Незнакомец ослабил хватку, сплюнул раздавленную сигарету и весело осклабился. «Ну, пока», ― сказал он и, повернувшись, быстро побежал в сторону перекрёстка. Редкие прохожие с удивлением и беспокойством уступали дорогу бегущему человеку, стараясь не столкнуться с ним. Онемевший, я стоял и смотрел, как он вот-вот скроется за поворотом. Вдруг дикая злость на свою беспомощность и слабость овладела мной. «Стой!» ― прохрипел я и закашлялся. Я поднял бумажник и побежал, набирая скорость. «Стой, гад!» ― кричал я. Ноги понесли меня сами. Незнакомец резко свернул за угол дома. Я летел за ним сломя голову. Гнев подгонял меня, заставляя ускорять темп. Глаза впились в светлую джинсовую куртку, постепенно удаляющуюся от меня. Я превратился в расправившуюся пружину. Ноги, послушные моей ярости, сами несли меня вдогонку незнакомцу. Я даже не задержался, когда на следующем перекрестке кто-то громко приказал мне остановиться. Краем глаза я заметил стоявших около белой «девятки» милиционеров. «Он напал на меня!» – крикнул я на бегу, рукой показывая в сторону белеющей впереди куртки вора. Милиционеры что-то кричали, я бежал, боясь упустить из виду спину незнакомца. Я услышал сзади ревущую сирену и лающий громкоговоритель: «Срочно остановитесь». Обескураженный, я сбавил бег, наблюдая, как «девятка», мигая, приближается ко мне. «Стой!» – кричал громкоговоритель. Я остановился, провожая взглядом скрывшуюся за оградой детского садика фигуру напавшего на меня незнакомца. Меня обступили вылетевшие из подъехавшей машины милиционеры. «Руки на капот! Ноги шире!» – закричал на меня высокий сержант, схватил за плечо и бросил на машину…
В сопровождении патруля я зашёл в отделение милиции. Сонный дежурный недобро посмотрел на меня и окружавших меня милиционеров.
– Кто это? ― хмуро бросил он сержанту.
– Да вот, не подчинился требованиям милиции, пытался убежать, ― сказал сержант и сунул мой паспорт в окошко дежурному.
Дежурный взял паспорт, вяло посмотрел на первую страницу, полистал его и небрежно бросил себе на стол.
– Давай его сюда, ― буркнул он.
Меня завели в дежурку и посадили на стул рядом со старым пустым столом. Дежурный сел напротив, снова взяв в руки мой паспорт.
– Значит, оказываем сопротивление органам правопорядка, ― искоса поглядывая на меня и продолжая листать паспорт, сказал дежурный и после некоторой паузы недоверчиво и слегка с издёвкой добавил: ― Руслан Анатольевич Кондратьев, значит?
Я посмотрел на офицера. Толстая шея, редкие волосы бобриком, нарочито устало-равнодушный вид и острые маленькие глазки. Я попытался снова рассказать свою историю:
– Я уже объяснял, я ни от кого не убегал. На меня напали, и я пытался догнать напавшего на меня. Он сбил меня с ног и хотел украсть бумажник.
– Ну, ну. ― Дежурный окинул меня подозрительным взглядом, не отпуская ни на секунду мой паспорт. ― Пил?
– Нет. Я абсолютно трезв. Поймите, товарищ лейтенант…
– Капитан.
– Извините… Поймите, товарищ капитан, на меня напали, и я пытался догнать этого человека… Я уже объяснял сержанту. Надо было задерживать того, а не меня…
– Ты нам указывать будешь? ― зло, с издёвкой спросил дежурный. ― Мы ещё проверим, кто ты такой… Чё-то ты не похож на уважаемого господина Кондратьева. ― Дежурный показал мне мою фотографию в паспорте и ткнул в неё своим маленьким пухлым пальцем. ― Смотри, совсем не похож.
