Карина что-то колдовала около плиты, когда я голодный, наскоро одевшись и умывшись, хотел было ворваться на кухню, чтобы уничтожить обещанный завтрак, но был сразу же с улыбкой и наигранным возмущением выпровожен – видите ли, кулинарное произведение искусства не обрело ещё законченной формы. Смирившись с необходимостью подождать, я решил осмотреть квартиру. Я с любопытством заглянул во все комнаты по порядку. Квартира была пуста. Я прошёл в гостиную и выбрался на открытый балкон. Некоторое время я постоял около проёма дверей, оглядывая с высоты двенадцатого этажа окрестности и не решаясь подойти ближе к низкому ограждению балкона. Потом сделал шаг и ступил на бетонный пол балкона, оперевшись рукой на железные перила. Передо мной раскинулся типичный вид спального района Москвы. Вытянувшиеся ввысь белые башни жилых домов, расчерченные цветными линиями балконов и разделённые жидкой зеленью деревьев, асфальтированными дворами и площадками, машинами и гаражами. Вдали виднелся пруд, окружённый небольшим парком. Я осматривал окружавший меня пейзаж, когда знакомый резкий запах сигаретного дыма отвлёк меня от этого занятия. Я инстинктивно оглянулся. Сзади меня, облокотившись на косяк балконной двери, стоял Полуянов. В руках он держал дымящуюся сигарету.
– Доброе утро, ― сказал Полуянов.
– Доброе утро, ― эхом ответил я, ещё раз отметив про себя особое искусство Полуянова незаметно появляться из ниоткуда. ― Я не заметил…
– Я только что вернулся… Не помешал?
– Нет. Конечно, нет.
Полуянов вышел на балкон и встал рядом со мной.
– Звонил ваш товарищ, майор Сарычев, ― невозмутимо сказал он.
– Что-то прояснилось? ― Я заинтересованно посмотрел в глаза Полуянова.
– Сегодня вечером мы едем на встречу.
– Значит, копия письма Святослава Ракицкого всё-таки осталась у Рыбакова?
Полуянов утвердительно кивнул.
– Если всё пройдёт успешно, сегодня мы её получим.
– Рыбаков так просто согласился её отдать?
– А почему бы нет… Он в этом заинтересован, ― загадочно ответил Полуянов.
Наверное, моё выражение лица говорило само за себя, потому что Полуянов тут же пояснил:
– Я объясню вам, почему это так, но… ― Полуянов сделал небольшую паузу, ― как-нибудь потом.
Странный способ прояснить ситуацию, подумал я. Такое впечатление, что Полуянов знает всегда больше, чем говорит, и почему-то считает необходимым намекнуть на это. Что он ещё скрывает?
– Вы верите, что взятые вместе два письма каким-то образом смогут указать местоположение перстня Соломона? ― спросил я.
– Я бы хотел уверенно ответить «да», но не могу этого сделать. Сейчас это всего лишь отвлечённые подозрения… Я понимаю, с точки зрения здравого смысла, от этой странной идеи хочется отмахнуться – мало ли чего люди могут придумать, организовав тем самым себе очередной фетиш. Но факты… Есть письма, есть могущественный некто, прикрывающийся мифическим именем и жаждущий эти бумаги заполучить. Всё это должно убедить нас в серьёзности происходящего. Асмодей вернулся…
Последние слова, представляющие собой, вероятно, некий аллегорический итог мысли и произнесённые с непонятной торжественностью и внутренним напряжением, вызвали во мне лёгкое раздражение, и я, не скрывая его, бросил:
– Как может вернуться тот, кого не было?
– Почему же не было, ― невозмутимо ответил Полуянов. ― Был…
– Вы верите в то, что демон Асмодей реально существовал?
– Не демон, а человек…
– Реально существовавший человек? ― удивился я.
– Вспомним историю про Соломона, Асмодея и строительство Храма. Если отвлечься от мифологической составляющей этого рассказа, то сюжет таков. Царь Соломон обманом и силой заставляет работать на себя некоего специалиста, без помощи или искусства которого невозможно было построить Храм. Этот человек покоряется царю и делает то, что от него требовал Соломон, но не оставляет намерений наказать последнего за коварство. Гордыня заставляет Соломона совершить ошибку, за которую он жестоко наказан неизвестным, да так, что царь запомнит этот урок на всю жизнь. До конца своей жизни со страхом и ужасом вспоминает царь последствия своего промаха; спокойствие и уверенность духа навсегда потеряны. Неизвестный превзошёл в силе мудрости и хитрости самого Соломона. Кто ж он тогда, раз оказался сильнее самого мудрого и могущественного из людей? Демон, сверхъестественная злая сущность, не иначе… А если откинуть мифологические наслоения и попытаться увидеть в предании отголоски реальных исторических событий?
Я был заинтригован:
– И вы можете это сделать?
– Попытаюсь. ― Полуянов сделал последнюю затяжку; сигарета вспыхнула ярким огоньком и, совершив кульбит, стремительно полетела вниз. ― Руслан, вы помните, кто согласно Библии помог Соломону построить Храм?
– Хирам, финикийский царь Тира… ― ответил я и прибавил: ― Был там, правда, и другой Хирам – медник, мастер, который помог Соломону украсить его Храм и от которого масоны ведут начало истории своих тайных обществ.
Полуянов в подтверждение моих слов кивнул.
– Да, это так. Соломона и царя Хирама связывал крепкий союз, который был выгоден им обоим. Без ливанских кедров и финикийских ремесленников царь Израиля вряд ли смог построить свой Храм. Но кроме царя Хирама и мастера Хирама в Библии упомянут и другой человек, заслуга которого в организации постройки Храма была тоже очень велика. Я говорю об Адонираме, главном сборщике налогов. Именно Адонирам был главным начальником над всеми рабочими, именно он по приказу Соломона обложил трудовой повинностью население страны и руководил работами по рубке леса и трудом каменотёсов. Вспомните легенду. Асмодей в ней выступает именно тем, кто сделал возможным правильно организованный, согласно требованиям высших сил, труд каменотёсов.
– Из этого следует, что вы проводите прямую параллель между Адонирамом и Асмодеем? ― напрямую спросил я.
– Я ищу отголоски истории в древнем фольклоре и хочу очистить фактический её предмет от напластований мифологии, ― как всегда, несколько уклончиво по содержанию и поучительно по форме, ответил Полуянов. ― В общем-то, именно поэтому меня увлекает сама история, понимаемая как истина, как зерно прошлого, которое требует очищения от плевел всего выдуманного, наносного и специально затуманенного… Что касается исторического прототипа фигуры Асмодея, то он, как мне кажется, имеет особый образ. ― Видя моё недоумение, Полуянов заметил: ― Попытаюсь вам это объяснить… Бегло взглянув в Библию, мы с вами немедленно обнаружили по крайней мере трёх персонажей, которые могли стать историческими прообразами демона Асмодея в его споре с Соломоном. Это царь Тира Хирам, мастер Хирам и главный мытарь Адонирам. Все они имели отношение к строительству Храма в Иерусалиме. Кто из этих троих более всего заслуживает чести быть названным мифологическим соперником Соломона? Рискну предположить, что все трое…
