Полуянов развёл руками.
– Мне нечего добавить, ― сказал он удовлетворённо. ― Вы рассказали практически всё.
– Но у меня остались вопросы, ― промолвил я.
– Постараюсь ответить.
– Если вынести за скобки весь мистический антураж, связанный с демонами и их Повелителями, в который мне сложно поверить и потому трудно оценить, во всей этой логически выстроенной истории слишком много неизвестных. Неизвестно, откуда Бернар Клервоский узнал о месте хранения перстня Соломона, неизвестно, как перстень оказался спрятан в Белых Норах, неизвестно, как ваши предки узнали о его местонахождении, неизвестно, как Святослав Ракицкий нашёл барона П., почему решил отдать ему реликвию, а потом отказался это сделать… И самое главное – непонятно, как два письма, написанные задолго до последнего исчезновения перстня, вместе смогут указать теперешнее его местоположение!
– К сожалению, я не смогу прояснить вам все эти неизвестности. Однако последнюю загадку мы можем попробовать отгадать. ― Полуянов дотронулся до кармана пиджака, в котором лежало письмо Ракицкого. ― Оба письма у нас, и теперь мы можем вместе попытаться найти их связь.
– Можно ещё один вопрос? ― неуверенно спросил я. ― Он может показаться неожиданным.
– Пожалуйста.
– Если мироздание всё-таки биполярно, есть добро и есть зло, почему в вашей истории не нашлось места добру?.. Как же Бог? Он существует? ― спросил я и услышал, как дрогнул мой голос.
– Если есть северный ветер, значит, должен быть и южный… Если есть чёрное, значит, должно быть и белое, ― ответил Полуянов и замолчал. ― Бог не остался без работы. Ему мы доверили самое ценное, что есть у нас, – спасение наших душ…
– И это всё, что вы можете сказать о Боге?..
– Пока да… Всё, что я рассказал вам, я не придумал сам и не прочитал в книжке. Всё это поведал мне перед смертью мой дед Пётр Ракицкий. Именно тогда он передал мне известные вам два письма и завещал свою тайну… Что это – печальная сказка, которая тем не менее оставляет нам надежду на светлое будущее, или фантазия, ставшая былью? Я сам не могу ответить на этот вопрос однозначно. Но всё, что происходит со мной в последние двадцать лет, снова и снова возвращает меня к этой семейной легенде, с упорством злого фатума заставляя меня в неё поверить.
– И всё это долгое время только вы хранили эту фантастическую историю? Пётр Ракицкий никому больше не рассказывал её?
– Рассказывал.
– Кому?
– Своему сыну, моему дяде, вашему научному руководителю – Стефану Ракицкому.
– Так это с этой историей был связан тот самый разрыв, который произошёл между ними перед самой смертью Петра Ракицкого?
– Да, именно… ― подтвердил Полуянов. ― Стефан Петрович просто не поверил своему отцу, решив, что тот на старости лет совсем повредился в рассудке. А потому моему деду ничего не оставалось, как передать все свои идеи единственному внуку, то есть мне. Надо было оставить связь между поколениями и назначить нового семейного владельца писем… ― Полуянов замолчал и посмотрел мимо меня, в сторону. Взгляд Полуянова был прикован к входу на веранду. Там появился Сарычев.
– А вот и наш товарищ, ― сказал Полуянов и выразительно указал на Сарычева взглядом. ― Думаю, Руслан, тему нашего разговора надо оставить пока между нами. Боюсь, майор ФСБ не поймёт нас… Пока не поймёт.
Сарычев подошёл к столу.
– К нам подтянулась наша охрана, ― незаметно кивнув в сторону синей «хонды», сказал майор и присел за стол. ― Кто может подтвердить мою догадку?
– Подтверждаю, ― произнёс Полуянов. ― Это друзья вашего дяди.
– И кто ж они такие? ― Сарычев вздохнул и опять бросил взгляд в сторону синей «хонды». ― Хотя попробую догадаться сам… Конкурирующая банда из Китая?
– Абсолютно точное определение, ― подтвердил Полуянов, усмехнувшись.
– Обронённое вами в разговоре с дядей «Четыре Восемь Девять» относится именно к ним? ― осторожно спросил Сарычев.
Полуянов кратко объяснил майору, что представляет собой этот набор цифр.
– «Триада»? ― Сарычев удивлённо вскинул брови, а потом грустно усмехнулся и покачал головой. ― А дядя… Каков жук, ― печально пробормотал он и больше ничего не добавил, положив руки на стол и скрестив в задумчивом ожидании пальцы. ― И что нам теперь делать?
– Надо попытаться уйти от китайцев. Оторваться от них сможем?
– Думаю, да, ― неуверенно сказал Сарычев. ― Только меня смущает один нюанс.
– Какой же?
– У них одна машина, и в округе нет больше никаких подозрительных автомобилей.
– Это о чём-то говорит?
– Только об одном – они, скорее всего, поведут нас не визуально, а по маячку.
– По мобильному телефону?
– Вряд ли.
– У вас есть машина?
– Да, взяли напрокат сегодня перед встречей серый «фольксваген» у мирно отдыхавших горожан… С возвратом, конечно.
Полуянов удовлетворённо кивнул, найдя глазами на автостоянке около кафе серебристо-серый Polo.
– Могли пометить его? ― поинтересовался Полуянов.
– Легко… Жучок, должно быть, уже в машине.
– Тогда нужен другой автомобиль… Через десять минут за углом десятиэтажного жилого дома, что слева от кафе, и незаметно от китайцев… Это возможно?
Сарычев встал из-за стола, подошёл к Буряту, что-то ему шепнул. Тот молча кивнул и вышел с веранды. Сарычев вернулся и снова сел за наш стол.
Мы сидели безмолвно, образуя подобие треугольника, смотрели друг на друга и ждали. Каждый думал о чём-то своём. Я не знал точно, что мы ждали, – вероятно, Бурят должен был сообщить о своём успехе или неуспехе, но я даже не предполагал, как он собирался это сделать. Прошло несколько минут, и вдруг молчание было нарушено мелодией мобильника. Сарычев сунул руку в карман пиджака, и мелодия оборвалась.
– Готово, ― сказал он. ― Нам пора.
Не спеша, мы покинули веранду кафе. Выходя на улицу, я мельком посмотрел на синюю хонду. Длинноволосый крашеный китаец не спускал с нас глаз. Я заметил, как он поднял правую руку и что-то быстро сказал в свой мобильный телефон. Мы подошли к «фольксвагену» и, не торопясь, сели в него. Машина медленно выехала со стоянки на улицу. Мы проехали метров пятьдесят, всё это время Сарычев, сидевший за рулём, поглядывал в зеркало заднего вида, стараясь разглядеть синюю «хонду», но её не было видно. Через пятьдесят метров «фольксваген» быстро свернул во двор жилого дома, высокое здание которого скрыло от нас кафе и веранду. Недалеко от первого подъезда мы увидели Бурята, стоявшего рядом с «девяткой». Выскочив из машины, мы бросились к нему. Через минуту новореквизированное транспортное средство, пролетев по двору, вынесло нас через другой его въезд на оживлённую улицу. Устроившись в потоке, мы направились в центр. Первое время Сарычев, расположившийся на переднем пассажирском месте, ещё поглядывал через плечо назад, силясь обнаружить синий цвет и знакомый номер «хонды» среди ехавших сзади машин, но она так и не появилась. Майор озадаченно, будто сомневаясь в чём-то, покачал головой и произнёс:
