При осмотре пациента в моей голове происходит нечто в таком роде: «Вот это да! Она выглядит очень худой, и у нее утолщенные пальцы с никотиновыми пятнами. Может, у нее рак легких? Представился ли я как следует, чтобы найти взаимопонимание с ней? Консультация может оказаться сложной. О, она упомянула о головной боли! А что, если у нее метастазы в головном мозге или височный артериит? Измерили ли мы СОЭ [скорость оседания эритроцитов], и вообще смотрели ли рентгеновский снимок грудной клетки? А еще она говорит, что полгода не была на улице, так что, возможно, у нее дефицит витамина D. Следует ли определить его уровень или просто сразу выписать препарат? Может, она уже принимает витамин D, ведь в ее списке много разных пунктов. Почему этот студент выглядит так, будто ему скучно. Поручу-ка я ему просмотреть список препаратов, а девочке-ординатору – выяснить показатель СОЭ.
Что мне делать дальше – решать проблему высокого уровня глюкозы или лечить пневмонию? О, приехал ее муж – он выглядит сердитым. Куда подевалась медсестра? Мне нужно, чтобы она слышала весь разговор и могла успокоить больную и ее мужа, когда я уйду, если разговор окажется тяжелым. Ах да, еще я должен помнить слова главного врача о том, что мы плохо справляемся с венозной тромбоэмболией. А еще формы деменции, определение рисков давления, а четвертый целевой показатель никуда не годится. Могу ли я выписать эту даму, чтобы наблюдать амбулаторно. Черт бы побрал этот пылесос! Ординатор ушла, потому что ее вызвали по звонку, а система PACS [система архивирования и передачи изображений] вышла из строя, и мы не можем посмотреть рентгеновский снимок грудной клетки. И наконец, “сколько лет вы курили?”».
Так вот, нечто подобное происходит со мной, каким бы спокойным я ни казался. После этого уже почти не остается сил, чтобы порассуждать о том, что, возможно, потеря веса обусловлена повышенной активностью щитовидной железы, плохо сидящим зубным протезом, депрессией или тем, что она только пьет алкоголь и ничего не ест.
Таков типичный ход мыслей врачей, ведь им приходится постоянно играть в детективов и учитывать огромное количество различных переменных. Вы можете помочь врачу пробиться сквозь весь этот шум, подготовив список принимаемых вами лекарств, даже добавок и нерецептурных препаратов, таких как антигистамины и болеутоляющие. Не забывайте, что препарат, продающийся в аптеке без рецепта, может вступить в негативное взаимодействие с другими препаратами. Например, куркума и гинкго – антикоагулянты. Если вы принимаете еще и антикоагулянт, назначенный врачом, то эффект может усилиться, что приведет к серьезным ситуациям, если вы порежетесь или у вас откроется язва, внутреннее кровотечение… или если вам срочно понадобится биопсия или хирургическая операция.
ТРУДНЫЕ РАЗГОВОРЫ
Если вы проживете довольно долго, то однажды у вас или у близкого вам человека наступит заметное ухудшение какой-либо способности, физической или умственной и потребуется изменить образ жизни. Я говорю не о том, что вам понадобится немного больше времени на сборы и выход из дома или придется использовать органайзер для таблеток во избежание употребления двойной дозы или пропуска приема лекарств, – я говорю о неспособности водить автомобиль, выполнять работу по дому, готовить еду или запоминать информацию о важных встречах и людях. Я слышал, что родители обижаются на детей, которые говорят им, что можно и чего нельзя делать, а дети очень боятся того, чтобы родители водили автомобиль или держали в доме огнестрельное оружие, хранившееся у них десятки лет. Вас ожидают трудные разговоры. Многие люди преклонного возраста действительно теряют некоторые способности и функции, поэтому им необходима помощь. Одним легче просить о помощи, чем другим – тем, кто рассматривает просьбу о помощи как признание деградации. И никто не хочет считать себя человеком с когнитивными нарушениями, который уже не в силах сам о себе заботиться.
Один из аспектов добросовестной подготовки к преклонному возрасту сводится к проведению таких бесед раньше, чем они действительно понадобятся. Если обсудить предстоящие трудности заранее, то, когда придет время, они не покажутся неожиданными или внезапными. Стоит рассмотреть возможные варианты и составить планы заранее, пока вы еще ясно мыслите и меньше волнуетесь. Привлеките к этим разговорам своего врача. По сути, составьте планы на будущее. Когда Ной построил ковчег? До потопа.
Директор лаборатории МТИ AgeLab Джозеф Кофлин сформулировал три вопроса, которые следует задать себе и пожилым членам семьи, размышляя о качестве своей жизни в преклонном возрасте
[1007]. Хотя сами вопросы могут показаться поверхностными и даже несколько странными, они представляют собой эффективные критерии для определения качества жизни.
1. Кто будет менять в доме лампочки?
Иными словами, кто будет выполнять работу по дому, которую большинство из нас делали сами, будучи моложе. Вы действительно хотите, чтобы ваш 90-летний супруг взбирался на лестницу, чтобы заменить встроенную в потолок лампочку? Кто будет выносить мусорные баки в день вывоза мусора или таскать по дому тяжелый пылесос? Кто будет нарезать овощи, когда ухудшится зрение, а руки начнут дрожать? Заранее подумайте не только о том, к кому вы сможете обратиться за помощью, но и о том, нужно ли будет платить этому человеку и сколько денег следует на это отложить. Выясните, какие социальные службы есть в вашем районе.
2. Что, если я захочу мороженого?
Возможность совершать спонтанные поступки – это залог того, что вы не перестанете чувствовать себя автором сценария собственной жизни. Если вы хотите выйти, чтобы купить мороженого, кто отведет вас? Живете ли вы в таком месте, где магазин в пешей доступности? Что, если на улице стоит опасная жара? Сможет ли кто-нибудь отвезти вас? Кофлин предлагает ставить вопрос шире: «Буду ли я стареть там, где есть чем заняться и где рядом будут люди, которые помогут мне оставаться вовлеченным, активным и весело проводить время?» Качество жизни – это возможность беспрепятственно и постоянно получать доступ к опыту, который радует вас.
3. С кем я буду обедать?
Как мы уже видели, социальная изоляция – один из самых серьезных факторов риска потери здоровья для людей преклонного возраста. Жизнеутверждающее сообщество, живущие рядом люди, которым вы можете позвонить, чтобы время от времени пообедать вместе, играет важнейшую роль. «Запланировать, где и с кем вы будете жить после выхода на пенсию, может быть так же важно, как и то, во сколько вам это обойдется, – говорит Кофлин. – Например, приближаясь к пенсионному возрасту, вы сочтете привлекательным домик в горах, но в такой местности у вас будет мало друзей или даже вы окажетесь в полном одиночестве. Жизнь представителей послевоенного поколения в пенсионном возрасте совсем другая, чем у их родителей. У них меньше детей, они чаще живут одни в пригородных и сельских районах, где не всегда есть активные и пригодные для жизни общины».
