Потом пошел по избам, время 6 вечера, вернуться уже пора бы народу с сельхозработ — народ встретил танцевальную идею с неприкрытым энтузиазмом… ну кроме избы, где я жил, здесь я услышал старческое брюзжание Славика, нахрен на это сдалось и вообще не пошел бы я, Сергуня Сороколет, на 3 известные буквы. Ничего я ему на это не ответил, только говорю:
— Хорошо, Слава, тебя вычеркиваем. Остальные-то что скажут?
К Славику присоединился только грузино-грек Жора, прочие согласились потанцевать. Ой не нравится мне эта левая оппозиция, ну да ладно. Славик еще решил подковырнуть меня:
— Что-то ты молодо выглядишь для своих 40 лет, Сережа.
На что я скромно ответил, что веду активный образ жизни, занимаюсь физическими упражнениями, не курю, поэтому и выгляжу лучше некоторых, кои предпочитают лежать на койке пузом вверх. Попросил у Витька его Романтик с кассетами, в красном уголке стояли какие-то колонки и усилитель кажется тоже был, надо бы все это соединить воедино. Позвал с собой Витька, тот с радостью согласился.
В правлении все-таки выцыганил у бухгалтерши ключ, и стали мы с Витей соединять провода. Усилитель там действительно был, допотопная Электроника, но работала же ведь… наверно редко использовалась. Колонки вообще замечательные были, те самые 35АС-1, они же S-90. Соединили короче мы контакты и проверили звучание системы за каких-то полчаса. Кроме БониМ у Вити еще имелись кассеты с записью болгарского диска «В субботу вечером» (Бей-сити роллерс, Нил Седака, Би Джиз) и дикая подборка популярных песен зарубежных исполнителей (Смоки, Бони Тайлер, Донна Саммер и почему-то примкнувшая к ним попса в виде Баккары и Джо Дассена). Итого хватит на вечер с запасом.
По ходу работы заметил в углу на полочке баян Ленинград — он уступает конечно Тульским, но и не отстой какой типа Огонек или Школьник… и не надо так моргать глазами, граждане, да, я умею играть на баяне, да 5 лет музыкалки оттоптал по этому классу от звонка до звонка, нет, музыку не полюбил, делал все из-под палки, но играть меня таки научили. И ноты записывать тоже. Пригодиться в жизни это пока не пригодилось ни разу, ну а тут, раз такое дело, то возможно после водки и отжарю чего-нибудь… а может и нет, как там фишка ляжет.
А тут и Пугачев подвалил — на удивление никаких вопросов у него наш танцевальный вечер не вызвал, ну почти никаких, спросил только, будут ли деревенские (я сказал, если придут, пусть заходят, не жалко, ты сам-то тоже заходи) и предупредил насчет пьяных драк — чтоб все тихо было, а то сразу прикрою (я ответил — да какие ж драки в отсутствие главного по дракам). Закрыл красный уголок, ключ сунул в карман, зашел к бухгалтерше и пригласил и ее, приходите мол, чай-кофе-потанцуем, ведь 40 еще бабе нет. Она зарделась и замахала руками, куда мне на танцы. Ну и хорошо, мое дело пригласить, а там хоть трава не гори.
Домо-о-о-ой, там так сладко бьется сердце северных гор
Песня конечно у Секрета запоминающаяся была, но вот хоть убей никогда не понимал про северные горы — где ж это у нас такие?? Разве что Северный Урал… не про Норвегию же они пели, какой дом мог у них быть в Норвегии в далеком 89 году. А в их родном Питере ничего, тянущего на горы, сроду не было, максимум, что там есть, это пригорки невысокие. Ну ладно, а я продолжу о своем, о неизбывном…
На следующее утро проснулся я, дорогие товарищи, на сеновале, с гудящей головой и металлическим привкусом во рту, вообще ничего со вчерашних 7 часов вечера не помню. А рядом со мной на этом вот сеновале лежала (барабанная дробь трам-та-да-дам) Танька-маленькая. Все, что пришло в голову, так это только было «Ну ты попал, Сергуня…». Нет, кое-что я таки смог вытащить из памяти — сначала был венгерский вермут, купленный Иркой, пили мы его в избе, где жили как раз две Таньки, не помню почему. Потом еще появился самогон, потом была дорога в клуб, а вот далее шли сплошные размытые полосы, как на испорченном телевизоре, который я недавно чинил. И это все…
В конце концов вспомнил старую истину — не знаешь, что делать в трудной ситуации, веди себя как можно естественнее. Ближе к природе так сказать. Толкнул в бок Таньку, она завозилась и открыла глаза:
— Подъем, сударыня, нас ждут великие дела, — быстро начал я, чтобы дело не переросло в женские разборки. И вроде угадал, вместо попреков, мысли Таньки перенаправились на новую вводную:
— Какие еще дела?
— После обеда домой едем. Ну а до обеда у вас дела будут старые, картошку кверху задом собирать, не смог я председателя уговорить выходной вам дать.
— А у тебя?
— А я сдаю уделанную (не сделанную, а именно так, да) маслобойку Пугачеву с рук на руки, подписываю акт выполненных работ, оформляю счет-фактуру и получаю расчет в кассе. Как-то в общих чертах так…
И видя открытый рот Таньки, опять быстренько перебиваю ее мысль своей:
— А вам, Татьяна Леонидовна (Георгиевна я, вставила она), да-да, вам, Татьяна Георгиевна, я предлагаю место в своем экипаже. В смысле доставлю в город с ветерком.
Танька надолго задумалась, потом выдавила из себя, что ладно, поехали, чего уж там. Но когда я поднялся и уже пошел к выходу с сеновала, в спину мне таки прилетел контрольный выстрел:
— А чего у нас ночью-то было, а?
— Все было волшебно, Татьяна Георгиевна, не сомневайся.
Все дальнейшие дела делал на автопилоте — запускал маслобойку, чего-то там пояснял Пугачеву и специально назначенному пареньку, который будет ее дальше обслуживать, получал бабло за вычетом вчерашнего аванса, подписывал какие-то бумажки, звонил на станцию в Ужовке и утрясал вопрос с билетами. К обеду голова вроде прошла и оранжевые круги перед глазами тоже перестали всплывать с бульканьем.
В мою машину попросилась еще Танька-старшая, куда ж она от своей альтер-эго, и представьте себе, Ирка тоже подошла, потупив глазки. Да садись конечно, мне не жалко. И еще одно место со вчерашнего дня было зарезервировано за болезным Павликом — полным так сказать полна коробочка, можно ехать.
Загрузили рюкзаки, сделал ручкой председателю и попилил в Пелю к больничке. Павлик там уже на улице стоял, все глаза наверно просмотрел ожидаючи. Посадили Павлика, выбрались на столбовой тракт Р-158 Ужовка-Лукоянов-Шатки-Арзамас-Горький. Погоды стояли замечательные, бабье лето во всей его красе. Народ как-то все молчал, включил приемник, настроил на Маяк и под развеселую советскую попсу (Пугачева-Ротару-Листья желтые-И с полей доносится налей и тп) мы покатили в новую жизнь.
Приключение по дороге встретилось только одно, где-то между Шатками и Арзамасом нас тормознул полосатой палочкой пузатый такой и внимательный гаишник. Долго изучал мои документы, потом предложил показать огнетушитель с аптечкой — а не было их в багажнике, гаишник удовлетворился трешкой из пугачевских денег и отпустил нас с богом. А вы говорите, советские менты взяток не берут, чтоб на Руси, да взяток не брали, это малонаучная фантастика… если не фэнтези с эльфами и гномами.
Вспомнился внезапно товарищ Гоголь с его сакраментальным «В России 2 беды», эх, не было во времена Николай Васильича гаишников, а то бы он число бед подправил… и совсем уж не к месту представилась птица-тройка, несущаяся по диво-дивным российским просторам, а тут ее вдруг тормозит царский понимаете ли гаишник и говорит «Куда, сука, несешься — а ну давай ответ! И чтоб под протокол».
