Магнус решил, что это превосходная идея.
– Я доставлю нас обратно в собор, – предложил он, пошевелив пальцами.
Тянь приподнял брови.
– Ты имеешь в виду собор Сюйцзяхуэй? А я как раз хотел спросить, удалось ли вам попасть туда.
Магнус кивнул и сделал соответствующий жест. Посередине пещеры возникли дрожащие очертания волшебной двери, но почему-то эта «рама» имела такой же зловещий черный цвет, как Портал, который недавно создал Саммаэль. Магнус обернулся и поймал настороженный взгляд Алека.
– Как-то он не так выглядит, – пробормотала Клэри, и на лице Саймона отразилось сомнение. Но в проеме они увидели интерьер собора, кроме того, всем не терпелось поскорее покинуть проклятую пещеру. Оставалось лишь шагнуть в Портал и надеяться на то, что Диюй и его хозяева хоть ненадолго оставят их в покое. Магнус понимал, что сейчас они отчаянно нуждаются в передышке.
Глава 16
Перо феникса
В соборе все оставалось по-прежнему, и Магнус с Сумеречными охотниками устроились на отдых в апсиде, там, где в нормальном храме располагался алтарь. Здесь, естественно, не было никакого алтаря, лишь голый каменный пол. Саймон, Изабель, Клэри и Джейс уселись на мраморных ступенях, которые вели с возвышения вниз, к скамьям для прихожан. Тянь сел в первом ряду, а Магнус небрежно прислонился к колонне.
Алек расхаживал взад-вперед по апсиде, не в силах скрыть тревогу. Магнус создал для них нечто вроде ужина и пообещал, что они не отравятся – ничего особенного, всего лишь миски с вареным рисом в мясном бульоне и несколько термосов с горячей водой. Все это не имело почти никакого вкуса, но Сумеречные охотники с жадностью набросились на еду. Магнус, несмотря на уговоры Алека, съел всего несколько ложек риса. Оставив свою плошку, он пристально рассматривал Тяня, и его золотисто-зеленые глаза загадочно мерцали.
– Итак, Ке И Тянь, – медленно произнес он. – В чем дело? Как случилось, что ты стал слугой Саммаэля?
Тянь со вздохом отставил пустую миску и начал свою историю.
– Впервые Шинь Юнь Цзюн и Рагнор Фелл попытались завербовать меня на Дневном базаре несколько месяцев назад. Среди жителей Концессии Нижнего Мира уже некоторое время ходили слухи об этих чародеях, чужаках, которые появились внезапно и быстро стали завсегдатаями рынка. Шанхайский Конклав тоже заинтересовался ими, и, поскольку я хорошо знаком с Концессией, мне было поручено наблюдать за иностранцами, выяснить, каких торговцев они посещали, что покупали, встречались ли с темными личностями.
Сейчас я думаю, что их первоначальной целью была разведка: они изучали план Базара, собирали сведения о том, каким образом и тщательно ли за ним наблюдают, как он охраняется. Поэтому все мои подробные записи об их покупках – птичьи внутренности, хрустальные шары – были совершенно бесполезными. Но в то время маги представлялись мне лишь подозрительными лицами, иностранцами, с которых мне велено было не спускать глаз.
К несчастью, выяснилось, что Цзюн и Фелл все это время не спускали глаз с меня. А я со временем сделался… беспечным, перестал скрывать встречи с Цзиньфэн. Мне повезло жить в городе, где сложились хорошие отношения между Нижним Миром и Сумеречными охотниками. Более того, ни моя семья, ни родичи Цзиньфэн не против нашей связи. Мне не следовало терять бдительности, но я расслабился и поэтому стал уязвимым.
Однажды они подкараулили меня на Базаре в каком-то темном углу. Сказали, что им все известно о нас с Цзиньфэн, и что они могут доставить мне большие неприятности. Я ответил, что моя семья в курсе, что Шанхайский Конклав поддерживает меня. Но они заговорили о Когорте.
Алек прекрасно знал, что такое Когорта. Среди членов Конклава насчитывалось небольшое число Сумеречных охотников, которые не только считали, что Холодное Перемирие – более чем удачный ход, но и верили в то, что это событие является первым шагом на пути к восстановлению господства нефилимов над Нижним Миром. В отличие от Валентина Моргенштерна и его Круга, которые утверждали, что лишь открытая война с Нижним Миром «очистит» ряды Сумеречных охотников, члены Когорты действовали более тонко. Они предлагали новые законы, ограничивающие права существ Нижнего Мира. Чаще всего эти новшества казались безобидными, их принимали не во всех странах сразу, а лишь в отдельных городах или областях. Опасность Когорты, по мнению Алека, заключалась не в том, что они могли начать новую Смертельную Войну, а в том, что основная масса членов Конклава позволяла фанатикам узаконивать эти «незаметные» перемены. Он боялся, что Конклав не заметит угрозы до тех пор, пока не будет слишком поздно. Отец Алека пристально наблюдал за деятельностью этих людей. Пока что Когорта представляла собой немногочисленную группировку, но среди Конклава существовали опасения, что численность ее постоянно растет.
Согласно положениям Холодного Перемирия, отношения Тяня и Цзиньфэн действительно являлись преступлением, и Алек понимал, что огласка среди Конклава могла повлечь за собой не только суд над юношей. Семья Ке могла лишиться власти, что нарушило бы хрупкое равновесие между различными силами, существовавшее в Шанхае.
Тянь угадал мысли своих слушателей и сказал:
– Вижу, вы меня понимаете.
Алек кивнул.
– Продолжай.
И Тянь продолжал свой рассказ.
– К юго-западу от Шанхая, на расстоянии меньше сотни миль, находится город Ханчжоу. Тамошним Институтом руководит семья Лю. Супруга главы Института зовут Лю Цзюйлун, и, несмотря на то, что официально он не состоит в Когорте, Сумеречным охотникам Китая прекрасно известно, что он сочувствует экстремистам. Также не является секретом то, что Лю ухватятся за любую возможность очернить репутацию семьи Ке в надежде устранить их с руководящих постов и получить контроль над Шанхайским Институтом.
– Шинь Юнь было об этом известно. Она называла мне имя Лю Цзюйлуна. Она сказала, что если моя семья хочет остаться во главе Института, им придется выдать меня Конклаву. И тогда меня будут судить за нарушение условий Холодного Перемирия. Я возразил, что мои родные никогда так не поступят, но в глубине души понимал, что не способен пожертвовать семьей ради возлюбленной. Я не мог допустить, чтобы моя семья утратила влияние и лишилась своего положения из-за того, что я сделал.
Я спросил чародеев, что им от меня нужно. Им нужна была информация – о китайских Институтах, о том, как они охраняются, о том, сколько Сумеречных охотников в каждом Конклаве, об отношениях между Сумеречными охотниками и Нижним Миром в крупных городах Китая. Я описал им все это, как сумел. Я сказал себе, что не выдаю никаких жизненно важных секретов, ведь все эти сведения они могли раздобыть самостоятельно, даже если бы я отказался им помочь.
Прошел месяц, другой. Цзюн и Фелл по-прежнему довольно часто посещали Дневной базар, и в один прекрасный день они снова устроили мне засаду. Они отвели меня в подвал какого-то заброшенного дома, приютившегося в одном из темных переулков Концессии. Там они организовали себе лабораторию и нечто вроде «командного центра».
