– Он – то есть, Рафаэль – сказал, что возвращает мне долг. За то, что я когда-то спас ему жизнь.
Рагнор сделал над собой видимое усилие, чтобы успокоиться.
– В каждой войне бывают погибшие, – горько произнес он. – И если ты проживешь достаточно долго, то увидишь, как все твои друзья один за другим перейдут в разряд «погибших в бою». Бедняга Рафаэль. Он мне всегда нравился.
– А ты всегда нравился ему, – сказал Магнус.
– Насколько я понимаю, – произнес Рагнор после очередной паузы, во время которой единственным звуком во всем мире был рев горячего ветра, – нам повезло. Саммаэлю так и не удалось познакомиться с Себастьяном.
– Я думаю, что у них все равно ничего бы не вышло, – заметил Магнус. – Ни один, ни второй не любят работать в команде.
– А как получилось, что у вас появился Макс?
– Это долгая история, – улыбнулся Магнус, – и я расскажу ее тебе после того, как мы целыми и невредимыми выберемся из Ада.
– Расскажи в двух словах, – нетерпеливо пробурчал Рагнор и пошел вперед. Магнус поспешил за ним.
– Очередной брошенный ребенок-чародей, – бесстрастно произнес Магнус. – Очередная мать, охваченная ужасом. Среди пеленок была записка: «Сможет ли кто-нибудь его полюбить?»
Рагнор презрительно фыркнул.
– Эта история стара, как мир.
– Его оставили у крыльца Академии Сумеречных охотников, – продолжал Магнус. – Я был там приглашенным лектором. Кончилось тем, что мы забрали ребенка домой.
– Воистину, это верх идиотизма, – заметил Рагнор. – Откуда такое стремление спасать всех подряд?
Магнус взглянул на друга, не веря своим ушам.
– И это ты мне говоришь?
– Не пойми меня неправильно, я тебе, конечно, очень благодарен, – снизошел Рагнор.
– Я не это имел в виду, – сказал Магнус. – Я не говорил о том, что произошло сегодня. Я хотел напомнить тебе, что именно ты спас меня несколько веков назад. Так что, выходит, ты тоже идиот.
Ветер становился сильнее и горячее, что немало встревожило Магнуса. Они шли по темным улицам, мимо безликих пустых коробок с черными окнами. Магнус представления не имел, что это за квартал – вероятно, он являлся «отражением» какого-то района Шанхая, но здесь, в аду, где все было погружено во тьму, дома почти сливались с окружающим пейзажем.
Рагнор угрюмо произнес:
– По крайней мере, еще один чародей вырастет с любящими родителями, которым кое-что известно о Нижнем Мире.
Магнус знал, что эта фраза из уст Рагнора означает цветистую похвалу.
– Однако жаль, что он будет находиться под влиянием Сумеречных охотников.
– Послушай, – возмутился Магнус, – меня самого обучали Безмолвные Братья. Ты что, забыл?
– Ага, и теперь посмотри на себя, – буркнул Рагнор.
Некоторое время они шли молча. Даже в Аду было приятно вот так пройтись рядом со старым другом – несмотря на то, что в груди у Магнуса собиралась в комок чуждая магия, несмотря на то, что он не знал, как вернуться домой.
– Знаешь, мы с Алеком собираемся пожениться, – заговорил он.
Рагнор со скептическим видом приподнял брови.
– Когда?
– Не знаю. Не скоро. Сумеречные охотники не признают наш брак, но мы надеемся на то, что их отношение рано или поздно изменится.
– Как оно может измениться? – пренебрежительно бросил Рагнор.
– Мы сами изменим его, – твердо сказал Магнус.
Рагнор покачал головой. Взгляд его выражал безмерную усталость. Магнус знал, что рано или поздно на Рагнора обрушится весь ужас того, что он натворил. Но сейчас он, по-видимому, еще не оправился от потрясения, не до конца понимал, что произошло, как круто изменилась его жизнь.
– Понятия не имею, откуда у тебя столько оптимизма. Я совершенно точно тебя такому не учил.
– Мы поженимся только тогда, когда наш брак будет считаться законным, – ответил Магнус. – Но не раньше. Когда законы Сумеречных охотников и Нижнего Мира позволят мне стать супругом Алека. А Тяню – жениться на Цзиньфэн.
– А Шинь Юнь – выйти замуж за Саммаэля, – сухо произнес Рагнор, и Магнус хихикнул, но когда они повернули за угол, веселье как ветром сдуло.
Перед ними возвышался собор Святого Игнатия. И он рушился.
Горячий ветер превратился в настоящий ураган. Ветер трепал их волосы, швырял в лицо пригоршни песка, отрывал куски камня от здания собора и уносил их в пустое небо. Огромные глыбы мрамора и кирпичи сыпались со стен, слышался ужасающий скрежет, грохот, треск. Один шпиль исчез, его унес вихрь. Но больше всего встревожила Магнуса крыша.
Крыши не было – нет, не совсем так. Крыша оторвалась от здания и парила в небе. Казалось, какой-то великан пришел и распотрошил собор, как ребенок, который в нетерпении разворачивает рождественский подарок. В воздухе висели балки и каменные плиты. Трудно было сказать наверняка, но когда Магнус прищурился, ему показалось, что он увидел в небе гигантскую фигуру человека.
Рагнор крикнул:
– Алек!
Магнус оглянулся и увидел Алека, его Алека. Молодой человек бежал к ним со всех ног. Лицо его было перепачкано сажей. Он кричал что-то, но его слова невозможно было разобрать из-за шума и свиста ветра.
Только когда Алек подбежал ближе, Магнус понял.
– Мечи! – кричал Сумеречный охотник. – Нам нужны мечи!
Глава 18
Авичи
Алек не знал, что сталось с его друзьями. Его разбудил громкий гул, и у него даже мелькнула мысль о землетрясении. Но когда он взбежал по ступеням и очутился в соборе, он понял, что дело совсем не в этом. Крыши не было. Над храмом, на фоне черного беззвездного неба Диюя, вырисовывались две фигуры. Одна фигура принадлежала Шинь Юнь. В дополнение к удлинившимся рукам и ногам, у нее теперь выросли два широких крыла, как у насекомого. Крылья были пронизаны венами и переливались всеми цветами радуги, отчего Шинь Юнь напоминала чудовищную стрекозу. Она летала вокруг паривших в воздухе каменных глыб и явно наслаждалась происходящим.
Второй фигурой оказался Саммаэль. Его было трудно не заметить, поскольку он теперь был в три раза крупнее, чем вчера, на железном мосту. Судя по выражению лица демона, он не испытывал никаких неудобств, зависнув между небом и землей. Он заглядывал в собор и время от времени отталкивал в сторону камни, мешавшие ему видеть.
Алек решил, что не стоит бежать к друзьям через весь собор, прямо на виду у Саммаэля. Оставалось надеяться, что они смогли найти безопасное место. Но где же Магнус, размышлял он. Он ушел добровольно: его одежда и ботинки исчезли. Но он взял, кроме своего, еще и меч Алека. Зачем?
Ветер был не слишком сильным, он не мешал Алеку двигаться, но почему-то разносил собор на куски. Алек понял, что нужно выбираться из здания, при этом по возможности не попадаясь на глаза демону и его служанке. Он бросился вперед, перекатился по полу, сжался в комок и замер. Когда он осмелился поднять голову, в лицо ему ударил обжигающий ветер. Он выбрался в пролом и оказался на улице.
