Теперь мелкие группы немецкой пехоты использовали эти препятствия как укрытия, ведя из-за них огонь по колонне. Темнота давала им возможность подбираться на расстояние, пригодное для стрельбы даже из автоматов. Не имея возможности отбросить противника от колонны, бойцы батальона несли потери. Во время обстрела колонны был тяжело ранен и командир батальона капитан Ивашин. Немецкая пехота прекратила преследование отходящей колонны только в непосредственной близости от позиций 3-го батальона, огнем которого она была отогнана назад.
Действия советской авиации, в отличие от авиации противника, в первый день боев не отличались ни активностью, ни согласованностью. Армейская авиация произвела 24 сентября всего два налета на боевые порядки наступающего противника, удачным из которых оказался только один. Утром восемь истребителей И-15 штурмовали одну из немецких крупнокалиберных батарей, поддерживавших огнем свою наступающую пехоту. Днем три штурмовика Ил-2 и восемь истребителей готовились штурмовать немецкую пехоту, но, разминувшись с шестью истребителями прикрытия, вернулись на свой аэродром. Вылетов же на прикрытие своих не производилось совсем.
Морская авиация действовала значительно более активно, несмотря на то что часть ее сил была в этот день задействована под Одессой. В течение всего дня флотские истребители, вылетая на прикрытие своих войск и на охоту, провели три воздушных боя, сбив один истребитель Ме-109. Было сделано и три вылета на штурмовку вражеских войск, два из которых оказались удачными. Днем морские истребители успешно проштурмовали немецкие подразделения, наступавшие на «Червоный чабан», после чего немецкое командование значительно увеличило воздушное прикрытие своих войск.
Учитывая это, следующие два налета решено было произвести синхронно. В седьмом часу вечера две группы истребителей И-15 бис, прикрываемые истребителями И-16 и Як-1, одновременно поднялись в воздух. Одна из них была перехвачена возле линии фронта восемью «мессершмиттами», поэтому И-15 были вынуждены, сбросив бомбы вне цели, вместе с истребителями прикрытия принять участие в воздушном бою. Вторая группа нанесла удар по аэродрому противника в Чаплинке, сообщив об уничтожении на земле трех бомбардировщиков He-111. Обе группы доложили и о победах, одержанных в воздушных боях. Потерь ни одна из них не имела.
Удар противника по Перекопу явился для советского командования полной неожиданностью. В разведсводке штаба армии от 23 сентября говорилось: «Противник, продолжая прикрываться на Крымском направлении, проявляет главные усилия на Мелитопольском направлении». Поэтому никаких действий, направленных на укрепление не только Перекопа, но и всего северного направления, предпринято не было.
В результате за перешейками к началу боевых действий так и не оказалось никаких резервов, и прорыв противника через Перекоп вполне мог привести к выходу немецких дивизий на оперативный простор. После начала немецкого наступления части оперативной группы генерал-лейтенанта Батова начали выдвижение к перешейкам для нанесения контрудара по противнику. Но подход их к месту боев и сосредоточение для контрудара требовали значительного времени.
Прорыв у залива (25 сентября)
Ночь на 25 сентября была тревожной. Ожесточенный бой прекратился с наступлением темноты, но наступившее затишье не означало передышки. Всю ночь по обе стороны фронта противоборствующие стороны не смыкали глаз, готовясь к утру следующего дня.
Немецкие осветительные ракеты, взлетавшие в больших количествах в течение всей ночи, довольно четко обозначали очертания линии фронта и произошедшие в ней за день боев изменения. Слева они (ракеты) взлетали почти над противотанковым рвом, в том месте, где он подходил к Перекопскому заливу. Правее их вспышки углом вдавались в нашу оборону, показывая глубокую вмятину на стыке 361-го и 417-го стрелковых полков — единственных защитников Перекопского перешейка в эту ночь. В тылу противника — под Чаплинкой, у берега Сиваша и в районе «Червоного чабана» — было светло как днем. Там полыхало зарево. Разведчики доложили, что немцы разводят многочисленные костры, жгут дома и стога сена, — противник боялся охвата.
Но у обескровленных частей 156-й СД не было сил для нанесения ночных контрударов по противнику. Вторые батальоны 417-го СП и 361-го СП, находившиеся в предполье, фактически перестали существовать. В штабы армии и флота было доложено о том, что «ночью передовые части 156 стрелковой дивизии были отведены на основной рубеж обороны» (Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. М.: Управление Военно-морского издательства НКВМФ СССР, 1945. С. 145). Однако под покровом темноты в расположение основных сил дивизии у деревни Перекоп, как позднее вспоминал командир 9-го ОСК Батов, смогли выйти лишь до роты бойцов с одним 45-мм орудием.
С восходом солнца немецкая авиация снова начала свою работу. Теперь она старалась уничтожать ДОТы и ДЗОТы на Перекопском валу и позиции советской артиллерии, для чего немцы широко применяли пикирующие бомбардировщики Ю-87. Налеты авиации противника продолжались в течение всего дня. Связь КП 156-й СД с КП армии прервалась утром и отсутствовала в течение всего дня.
Артподготовки в этот день противник не устраивал, сразу начав атаки под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня. На Сивашскую дамбу немцы больше не полезли. Первый удар противник нанес туда, где удалось добиться наибольшего успеха накануне — в стык 417-го и 361-го СП. Атаки пехоты поддерживались штурмовыми орудиями 190-го дивизиона, которые советскими мемуаристами часто принимались за танки.
Но продвинуться на этом участке противнику так и не удалось. 498-й артиллерийский полк и минометная батарея 417-го полка открыли сосредоточенный огонь.
Полученные дивизией перед началом боев в больших количествах самозарядные снайперские винтовки помогали сдерживать противника на линии надолбов и проволочных заграждений. Немецкие саперы так и не смогли проделать в них достаточное количество проходов. Штурмовые орудия тоже пытались это сделать, но рельеф местности был неблагоприятным для их применения. Позиции 417-го полка были расположены ниже противника, и самоходным орудиям оказывалось трудно бороться с противотанковыми пушками, находившимися ниже их. За четыре часа боя немецкая пехота так и не смогла приблизиться к позициям полка. Даже укрываясь за гребнями близлежащих высот, противник продолжал нести потери — его накрывали мины двух батарей 120-мм минометов, расположенных за боевыми порядками полка.
Поняв бесперспективность атак на этом направлении, к 10 часам утра немцы изменили направление ударов. Штурмовые орудия были переброшены на левый фланг оборонительных позиций, и противник стал пытаться при их поддержке прорваться вдоль берега Перекопского залива. Этот участок прикрывался лишь первым батальоном 367-го СП под командованием капитана Евдокимова. Силы были явно не равны. Немецкие штурмовые орудия, держась на почтительном расстоянии от советских позиций, методично засыпали их снарядами, расчищая путь своей пехоте.
Противостоять им было сложно. Противотанковые и полковые орудия, как могли, боролись с самоходками. Четыре штурмовых орудия были повреждены и вышли из боя. На некоторых участках доходило до настоящих дуэлей между самоходками и отдельными орудиями. Об одном таком случае подробно рассказал в своих воспоминаниях командующий оперативной группой генерал-лейтенант Батов:
